– Не мели чушь, – отец перешел на английский. – Что тебе нужно?
– Мне бы нужно позаимствовать кое-какое сварочное оборудование.
– Интересно. – Отец оставил дверь открытой и ушел в глубь мастерской. Другого приглашения я и не ожидала.
За прошедшие годы здесь почти ничего не изменилось. В отцовской мастерской с пожароустойчивыми стенами было все так же тесно и душно. На стенах были аккуратно развешаны инструменты. Один угол комнаты занимал рабочий стол, рядом висела коллекция сварочных масок.
– Проходи, – пригласил отец, и я последовала за ним в жилую часть через дверь в задней стене мастерской. После моей конуры крохотная гостиная казалась просто-таки царскими покоями.
Помещение включало два спальных отсека вдоль стены – обычное дело для небогатых артемидян. Не так роскошно, как спальня, но уединение гарантировано. Что хорошо. Я выросла в этом доме и знала, что можно делать в таком отсеке.
У отца был кухонный уголок с настоящей плитой, где горел настоящий огонь. Одно из преимуществ житья в помещении, специально оборудованном против пожаров. Это куда лучше, чем микроволновка. Хотя, если вы думаете, что наличие настоящей плиты означает вкусную еду, вы ошибаетесь. Отец старался как мог, но «месиво» – оно месиво и есть. Готовя из водорослей, особо не развернешься.
Одна вещь в комнате оказалась мне незнакомой. Вдоль задней стены от пола до потолка шла метровой ширины полоса металла. Причем шла не вертикально, а под углом. Навскидку я предположила, что угол составлял от двадцати до тридцати градусов.
Я указала на новшество:
– А это что еще за хрень?
Отец мельком глянул на металлическую полосу:
– Это одна штука, которую я давно обдумывал.
– Для чего это нужно?
– Сообрази сама.
Черт, если бы мне давали жетон каждый раз, когда я слышала от него эту фразу… От него никогда нельзя было добиться прямого ответа – все должно было служить обучающим примером.
Отец скрестил руки на груди, наблюдая за мной, как делал это сотни раз в прошлом, задавая мне разные загадки.
Я подошла к стене и потрогала металл. Держится крепко, само собой, отец никогда ничего не делал спустя рукава:
– Листовой алюминий два миллиметра толщиной?
– Правильно.
– Значит, ему не нужно выдерживать боковую нагрузку…
Я провела пальцем по линии соединения металла со стеной и почувствовала крохотные бугорки под пальцами через каждые двадцать сантиметров:
– Точечная сварка? Вроде ты обычно так не делаешь…
Он пожал плечами:
– Не знаю, может, это была глупая мысль. Я пока еще не решил.
Наверху, в нескольких сантиметрах от потолка, к металлу были приварены два крюка:
– Ты собираешься что-то сюда повесить?
– Правильно. Но что?
Я обвела взглядом металлическую полосу:
– Секрет в странном угле наклона… у тебя есть угломер?
– Я подскажу, чтобы зря не возиться, – сказал отец. – Угол отклонения от вертикали составляет двадцать два и девять десятых градуса.
– Ага… – я задумалась, – Артемида находится на долготе двадцать два и девять десятых… Ясно. Я поняла, зачем эта штука.
Я повернулась к отцу:
– Это для молитвы.
– Верно, – ответил он. – Я называю это «молельная стена».
Луна постоянно обращена к Земле одной стороной. Так что, хотя мы находимся на орбите Земли, с нашей точки зрения, Земля не движется. Точнее, технически говоря, она немного колеблется благодаря лунной либрации, но лучше вам не забивать себе голову этими пустяками. Короче, Земля неподвижно висит в небе. Она вращается вокруг своей оси и проходит разные фазы, но она не двигается с места.
Наклонная металлическая полоса указывала на Землю, чтобы отец мог обратиться лицом к Мекке во время молитвы. Большинство мусульман здесь обычно просто поворачивались лицом на запад, что мой отец и делал всю жизнь.
– А как ею пользоваться? – поинтересовалась я. – Тебе же понадобятся какие-то ремни? Ну, в смысле, стена же почти вертикальная.
– Не говори чушь, – отец приложил ладони к «молельной стене» и наклонился. – Вот так, все легко и просто. Это куда больше в соответствии с Киблой[17], чем просто поворачиваться на запад на Луне.
– По-моему, это просто глупо. Пап, ты же не ожидаешь, что мусульмане в Австралии пророют дыру в земле и будут смотреть вниз. Думаешь, Мухаммед оценит?
– Эй, – резко заметил он, – если ты не практикуешь ислам, тебе не стоит обсуждать пророка.
– Хорошо, успокойся, – я показала наверх. – А крючья зачем?
– Сама подумай.
– Опять ты… – проворчала я и добавила: – Для молитвенного коврика?[18]
– Верно, – отец подошел к столу в кухонном уголке и уселся на один из стульев. – Я не хотел дырявить свой обычный коврик, так что заказал другой с Земли. Его привезут через несколько недель.
Я присела к столу, за которым столько раз обедала в детстве и юности:
– У тебя есть номер накладной? Я могу сделать так, что ты получишь его быстрее.
– Спасибо, не надо.
– Пап, в этом нет ничего незаконного, я просто попрошу кое-кого.
– Спасибо, но не надо. – Он слегка повысил голос. – И не будем об этом спорить.
Я скрипнула зубами, но промолчала. Пора сменить тему разговора:
– У меня странный вопрос: ты слышал когда-нибудь о штуковине под названием ЗАФО?
Отец вопросительно приподнял бровь:
– Это вроде какая-то древнегреческая лесбиянка, разве нет?
– Нет, ту звали Сафо[19].
– Да? Тогда не знаю. А что это такое?
– Понятия не имею, – призналась я. – Просто увидела случайно название и заинтересовалась.
– Ты всегда отличалась любопытством. И всегда умела находить ответы на любые вопросы. Может, тебе стоило бы хоть иногда использовать свои недюжинные таланты для чего-то полезного?
– Папа… – Нотка предостережения прозвучала в моем голосе.
– Хорошо, – он сложил руки. – Стало быть, тебе нужно сварочное оборудование?
– Ага.
– В прошлый раз, когда ты пользовалась моим оборудованием, все закончилось не слишком хорошо.
Я застыла, стараясь не отводить взгляд, но не смогла себя пересилить и опустила глаза.
Отец сказал уже более мягким тоном:
– Извини. Мне не стоило этого говорить.
– Ты прав, – ответила я.
Повисло неловкое молчание. Что-что, а это искусство мы за многие годы освоили в совершенстве.
– Ну ладно… – неловко начал отец, – так что тебе нужно?
Я постаралась сосредоточиться, потому что у меня не было времени на то, чтобы чувствовать себя виноватой:
– Мне нужна горелка, пара баллонов с ацетиленом, кислородный баллон и маска.
– А как насчет неона?
Я смущенно поморщилась:
– Да, и неон тоже.
– Забываешь простейшие вещи, – укоризненно заметил отец.
Неон мне был не нужен, но я не могла ему этого сказать.
Сварку алюминия необходимо проводить в нейтральной среде, чтобы поверхность не окислялась. На Земле для этого используют аргон, просто потому, что его там хоть завались. Но на Луне нет благородных газов и их приходится завозить с Земли. Неон весит вполовину меньше аргона, поэтому мы используем неон. Я собиралась проводить сварку в вакууме, так что мне неон был не нужен. Нет кислорода – нет окисления. Но я не хотела, чтобы отец понял, что я буду делать. К тому же, я собиралась резать сталь, а не алюминий. Но опять же – ему незачем было об этом знать.
– Так зачем тебе сварочный аппарат? – поинтересовался отец.
– Собираюсь устанавливать воздушное убежище для одной знакомой.
Я лгала отцу столько раз, что не упомнишь, особенно когда была подростком. И всякий раз без исключения я чувствовала себя при этом гнусно.
– А почему твоя знакомая не хочет нанять сварщика?
– Она уже наняла. Это я и есть.
– Ах, ты теперь еще и сварщик? – Отец театрально округлил глаза. – А сколько раз ты мне твердила, что не хочешь этим заниматься?
Я вздохнула:
– Пап, это просто приятельница, которая хочет устроить убежище у себя в спальне. Я даже денег с нее почти не беру.
Установка воздушного убежища была самым обычным делом, особенно среди вновь прибывших иммигрантов. У новичков обычно настоящая паранойя насчет «смертоносного вакуума за стенами». Это абсолютно иррациональное чувство – стены куполов Артемиды исключительно надежны, но страх редко бывает логически обоснован. На практике эти убежища очень скоро превращаются просто в очередной стенной шкаф.
– И какая часть вашего договора незаконна?
Я обиженно глянула на него:
– С чего ты решил, что что-то обязательно незаконно?
– Так что там незаконно? – повторил отец.
– Ее квартира в Армстронге прилегает к внутренней стене купола. Так что мне придется приварить убежище непосредственно к стене сферы. В таких случаях правила требуют проведения целой кучи дополнительных проверок, а она просто не может себе это позволить.
Отец только фыркнул:
