сквозь возвышающиеся покачивающиеся ледники, смотрящие на корабль. Чёрная сверкающая скала утонувшего во льдах склона горы тускло поблескивала красным цветом под этим натиском.
Колеблющиеся завесы северного сияния над головой внезапно дрогнули, закружились в безумном вихре мерцающего света и обрушили на раскаленную стихию дикую ярость. С горы, из-под тверди, огромные гневные языки молний ударили в расплавленный бассейн. Молнии поменьше вылетали из вездехода и со стальных протекторов. Ледорубы и лопаты нагревались в руках мужчин, а от наручных часов и металлических пряжек шли электрические разряды.
Вдоль горного склона пронеслось огромная масса льда. С ледника на юге, давящего веками на хребет, поток миллиардов тонн льда обрушил глыбы длиной в милю. Угасающая пылающая лужа металла исчезла под шипящим, пронзительным гулом грохочущего льда.
Порывистый ветер с юга уносил последние следы ледяного дыма. Он монотонно бился об оснастку вездехода, обдавая режущим холодом. Высоко в небе, на фоне розово-лавандового сияния заходящего солнца колыхались и двигались занавеси северного сияния.
Вэйн, пошатываясь, поднялся на ноги.
— Это был магниево-алюминиевый сплав, укреплённый бериллием и другими металлами!
— Там их больше нет, — мрачно сказал Макриди, кивнув в сторону саней. — Что случилось? Мы подорвали запасы их топлива?
Вэйн покачал головой.
— Я думаю, это был просто металл корабля. Огромное пламя магниевого металла. Сотни и сотни тонн. Та вспышка в конце, когда двигатели отключились, я думаю, это была энергия, которую эта штука выкачала из магнитного поля Земли много лет назад и снова высвободила с окончательным уничтожением двигателей. Это ощущалось в северном сиянии, в молниях...
— Динамо-машина тоже это ощутила, — отозвался Барклай. — Катушки сплавлены в сплошной комок. Трансформаторы и катушки радиоприемника также сплавлены. Ваш магнитный аппарат выглядит так, как будто его раздавили. Мы не сможем связаться с главной базой, пока не вернемся на станцию, если вообще вернемся. А они, я полагаю, будут беспокоиться о нас.
— Они это видели, — кивнул Вэйн. — Нам придется немедленно возвратиться, хотя они могут догадаться, что здесь сгорели катушки. Тут мы больше ничего не сможем сделать, если, конечно, сможем уйти. Расщелины...
— По эту сторону хребта лёд почти не двинулся. — Макриди указал на запад. — Но это точно произойдет. Нам лучше уезжать, пока есть возможность.
Вездеход зашевелился, из выхлопной трубы вырвался пар.
— Мы обсудим это позже, если будем двигаться сейчас. — предложил Барклай.
— Спокойное местечко! —крикнул Барклай через гусеницу вездехода.
Главная магнитная база находилась в укромной ложбине внизу, среди грязных сугробов, сбитых в кучу и нависших над закопченными хижинами. Полдюжины печных труб вяло дымили, темная копоть уходила по поразительно медленным спиралям, казавшимся почти волшебными этим людям, возвращавшимся с обдуваемого ветром лысого плато на Вспомогательной магнитной станции, которой больше не было.
Макриди оживленно кивнул. Из-за лязга металлических деталей и шипения пара разговаривать было слишком сложно. Вою хаски каким-то образом удалось заглушить грохот вездехода раскатистой, отчаянной нотой.
Главный корпус, казалось, внезапно всколыхнулся от снега, когда полдюжины человек вышли наружу, заслоняя друг другу обзор, чтобы посмотреть на приближающийся вездеход и его прицепные сани. Вертлявый стреловидный палец радиовышки отбрасывал длинную, изломанную тень на утоптанный снег в их сторону.
— Представьте себе! — воскликнул Барклай. — Никакого ветра в течение целых семидесяти часов подряд! Интересно, смогу ли я теперь нормально спать?
— Можешь вернуться, если настаиваешь! — крикнул в ответ Макриди. — Я все ещё могу найти там что-нибудь интересное, даже если любимец Вэйна и Норриса уже сдох!
— Держись! Я поворачиваю! — Барклай нажал на левое сцепление, и грохот вездехода изменил свою тональность. Левая гусеница остановилась, а правая продолжила движение. Неуклюжая машина покатилась вбок, затем повернула в сторону заваленной снегом стоянки для техники. Пять покрытых брезентом громадин, наполовину занесенных сугробами, представляли собой остаток механического наземного транспорта Базы.
Всё новые и новые люди появлялись из антарктического снега, выскакивая из разбросанных занесенных снегом хижин и направляясь к прибывающей группе. Вездеход загрохотал и завибрировал, остановившись рядом со своими товарищами, и Макриди тяжело спустился с него. Воздух здесь казался просто чудесным; было -45°, но практически безветренно. Норрис, Вэйн и Блэр спускались с двух прицепных саней: Норрис и Вэйн – с первой, Блэр – со второй. Блэр был не единственным, кто ехал на этих вторых санях; у них был ещё один пассажир, который теперь получил прозвище Пугало.
— Я предлагаю немного подождать. — Макриди кивнул в сторону людей, двигавшихся по снегу в их сторону. — Чувствую себя немного разбитым, и, возможно, тяжелая работа по перетаскиванию этих проклятых саней в лагерь меня вконец доконает.
Вэйн усмехнулся.
— Думаю, они помогут. Может, Бар ответит, как он находит все выбоины на дороге? Для меня просто чудо, что за последние пять миль я умудрился не выпасть из саней по меньшей мере раз этак сорок.
— В этом весь его секрет. Блэр, куда ты хочешь отнести своего маленького питомца? Мы могли бы сейчас переложить остальную часть груза с тех саней на эти и сэкономить на двойной перевозке.
— Я пока не решил, куда его пристроить, — с сомнением в голосе ответил Блэр. — Я хочу, чтобы он оттаял как можно быстрее, но грубые методы здесь не подходят. Думаю, лучше всего будет выяснить, кто сегодня на ночном дежурстве, и решать исходя из этого. Возможно, это будет один из метеорологов, или специалист по космическим лучам, или кто-то из магнитной группы. Если они справятся с работой, мы сможем отнести Нечто в соответствующую хижину и держать ее в тепле в течение следующих 36 часов. За это время оно оттает.
— А что, если дежурить будет кто-то из пилотов?
— Боюсь, мне придется подождать. Они почти не отапливают ангар, тем более ночью.
Барклай неожиданно рассмеялся.
— Блэр, ты станешь самым популярным парнем в лагере, когда они узнают, что у тебя есть такая зверушка!
Макриди, Вэйн и Норрис тоже дружно посмеялись, но маленький биолог был слишком серьезен в отношении своей находки.
— Он ничем не отличается от обычных замороженных тюленей и прочего. Это такая же мёртвая и такая же естественная вещь...
— Но это не так, — произнес Макриди. — Для мертвеца он выглядит уж слишком хорошо, и это неестественно. Во всяком случае, не для этой планеты. Вы можете поставить деньги – даже весь капитал лагеря для
