Нереально пусто. Я человек двадцать видел по дороге. Всего! И то половина из них транспортные жандармы. Это очень странно.
Не станция, а одна сплошная загадка. Ладно, потом спрошу у кого-нибудь, в чём дело, а сейчас, пора идти внутрь.
Идентификация личности прошла, как обычно, разошлись створки гермодвери, и на меня навалилась темнота. Буквально.
Вот я стою в освещённом коридоре, а вот за дверью темнота.
Включил фонарик и сделал шаг вперёд, замерев на пороге. Луч света выхватил часть стойки дежурного и пару перевёрнутых кресел. Одно из них было в пятнах гари и копоти.
Принюхался. Пахло запустением: пылью, подгнившими фруктами и ружейной плазмой.
Что за чертовщина?
Обратился к поисковой технике. Пусто.
Убрал тесак, что достал машинально, и шагнул дальше.
Двери закрылись. Отрезали меня от света, стоило лишь полностью зайти в отсек.
Не успел я подумать, что делать, и где здесь выключатель, как зажглись лампы. Они разгорались медленно, не спеша. Мерцающая волна холодного свечения лениво двигалась ко мне от дальнего конца офиса.
— Добро пожаловать, мичман Туров, — раздался под потолком равнодушный, механический голос. — Я Кристина, виртуальный помощник службы безопасности флота. Рада приветствовать Вас, рекомендую запустить процедуру расконсервации отсека.
Ожидаемо, кому ещё меня встречать, как не ИИ, людей-то нет. Но как же это не привычно.
Конечно же, в империи, как и в других странах, пользовались искусственным интеллектом. Он, например, управлял кораблями исследователями и шахтёрами в далёких системах, где нет жизни. Там, где человеку придётся туго в одиночку. Но в цивилизованном мире ИИ использовался разве что помощником. Занимался всякой рутинной и то немного, и исключительно под руководством человека.
Считалось, что использование ИИ приведёт к деградации внутренней силы. Потому международные конвенции запрещали его использование в ущерб человеческой деятельности. Тем более запрещали отдавать под его командование отделы или представительства. Потому и не было у меня возможности познакомиться с ним раньше, кроме как в виде приложений и отдельных информационных систем.
— Запускай, — скомандовал я, и огляделся.
Ожил одинокий компьютер, выводя на экран яркую заставку. Десяток боевых турелей отвернули от меня стволы и исчезли в маскировочных нишах под потолком. Пиликнули и моргнули красным минные ловушки.
От этой картины аж под ложечкой засосало. Даю зарок! В тёмные помещения просто так не соваться. Пока индекса в шестьдесят пунктов не достигну… Ладно, хотя бы в сорок.
Картина внушала. Даже подумать страшно, что случится, попади кто-то сюда случайно, без допуска.
Хотя, и думать нечего. Сначала попытка устранить нарушителя, а потом в станции образуется дыра: безопасники ревностно охраняют свои архивы. Так что система самоуничтожения стоит надёжная.
От мыслей меня отвлёк громкий стук и скрежет. Одна из турелей была повреждена и не могла втянуться на место. Автоматика дёрнула её ещё несколько раз, а потом прекратила попытки, оставив торчать наружу перекошенное основание и спарку стволов под неправильным углом.
— Что здесь произошло? — спросил я, переводя взгляд от потолка и рассматривая бардак из документов, и мебели.
Бумага буквально устилала пол, как и осколки стекла. Несколько столов были перевёрнуты, и зияли огромными дырами. По всему отсеку, вперемешку с раскуроченной техникой, валялись стулья. Почти везде темнели пятна какой-то копоти.
Поворачиваясь, переступил с ноги на ногу. Под подошвой хлюпнул… когда-то это был апельсин. Я даже расстроиться не успел, как раздавил ещё и гнилое яблоко. Прям фруктовое изобилие, запущенный сад. Их тут много валяется на полу.
— Что тут произошло? — повторил вопрос громче.
Как-то не так представлялась мне командировка. Бодрое начало. На всякий случай проверил плазменный пистолет. Поисковые щупальца тут же разошлись во все стороны, на максимум, далеко за пределы отсека. Вдруг, злодеи вернутся. Хотя бы предупреждён буду. Но встречаться с теми, кто это сотворил, мне крайне не хотелось.
Вера в автоматическую систему безопасности пошатнулась, и я хотел вызвать помощь, но вовремя вспомнил инструкции СБФ. Консервация отсека возможна только по приказу офицера. Да и следы битвы указывали, что произошло это всё давно. Недели две назад. Так что здесь не было никого. Другой вопрос, почему меня не предупредили об этом, а просто отправили в командировку?
— Нападение на офис группой неустановленных лиц, — наконец-то ответила Кристина. — Лейтенант Курочкин провёл следственные мероприятия и законсервировал офис. Данные отправлены Вам на инфопланшет.
Пиликнуло, и я погрузился в изучение отчетов. Правда, сначала поднял с пола ближайший чистый стул и приземлился на него.
Многое сразу же встало на свои места. Из-за нехватки личного состава на станции никогда не было постоянного штата морпехов и сотрудников безопасности, но в системе почти всегда находилось несколько кораблей военного флота. Вот их экипажи и занимались основной работой в офисе безопасников.
Этакая ротация состава: одни ушли, другие заступили на пост. Эксперимент какой-то военной шишки, призванный нивелировать нехватку флотских сотрудников, а заодно не дать постоянному гарнизону обрасти связями и начать брать на лапу. Особенно в таком, довольно оживлённом на туристов месте (и не вспоминайте моё удивление, что народу мало, оказалось — не сезон).
Вначале сменщики заставали друг друга и передавали дела, но со временем стало появляться окно, когда на станции никого не было. Да, бывает и такое, что корабли военно-морского флота задерживаются, а то и вообще не приходят в пункт назначения — планы командования могут меняться.
Так и повелось. Флот уменьшился после сокращения личного состава, Империя смогла сохранить себя в нескольких военных конфликтах, а окно без охраны росло, порой доходя до нескольких дней, а то и недель.
И вот, дожили. Месяц назад Кристину взломали, а когда она перезагрузилась нападавших уже не было.
Кристина подала сигнал бедствия и заблокировала отсек. Лейтенант Курочкин Е. А. прибыл со станции ГРДСП и установил, что нападавших было пятеро. Один из них обладал индексом, ориентировочно за пятьдесят пунктов, поэтому победа над системой обороны была полной и безоговорочной.
Лейтенант установил, что, подавив оборону отсека, злоумышленники взломали базу данных и скачали какие-то документы (какие, он понять не смог). Потом замели следы, применив технику сокрытия силовых приёмов, и покинули отсек. Всё.
Курочкин засекретил материалы дела, законсервировал офис и отбыл по месту службы, чтобы сообщить о случившемся на базу со станции ГРДСП. И всё это время, целый месяц, здесь так никто и не появился из флотских.
— А отсюда почему не сообщил? — поинтересовался я, удивившись такой логике.
— Нападавшие взломали модуль связи, и мне пришлось его заблокировать, — ответила Кристина. — Согласно протоколу.
— А сигнал бедствия по резервному каналу передаётся до ближайшей станции, и без подробностей, — кивнул я сам себе и задумался.
Не помню, чтобы на ГРДСП Уткин упоминал о сигнале бедствия, он только крестился, когда узнал о Гусеве. И очень уж расстроенным выглядел в тот момент. Может, лейтенант в коме и есть Курочкин?
Тогда получается, что он напал на след, вернулся на место службы и его устранили до того, как он смог сообщить о происшествии.
Блин, почему я не спросил Уткина о причинах комы лейтенанта?
— Кристина, — я снова позвал ИИ, — Какие файлы искали нападавшие?
— Данные отсутствуют, — отозвалась она.
— А Курочкин делал что-то за компами?
— Ответ отрицательный.
Хм, а может он не нападал на след? Или, как тогда?
— Кристина, что он делал, кроме осмотра места преступления и сбора свидетельских показаний? — Вопросы ИИ надо задавать прямые и понятные, а то она какая-то тормознутая, версию ей откатили что ли?
