Для ее друзей эти древние законы не имели значения. И как только Кала призналась, что благодарна брату за его поступок, эти же друзья перестали изобретать уловки, чтобы встретиться с ней тайком.
Разумеется, винить следовало не только брата. Как говорится, родители всегда отвечают за грехи своих детей. Разве отец и мать Сан-дора не передали ему свои гены и часть своих устремлений? В момент совершения преступления юридически он все еще был ребенком и должен был держать ответ сперва перед Богом, а затем уже перед родителями. Разве не так?
Похищение - прискорбное деяние, говорили другие. Новоиспеченный муж не должен был так поступать и уж тем более похищать девушку из своей общины. Но даже для людей, исповедующих моногамию, поступок жениха был понятен. Двадцать тысяч лет истории укрепили эту общую точку зрения. Некий священник - молодой мужчина, лишенный как обаяния, так и здравого смысла - пришел к ним в дом после пятничной службы. Беседуя в гостиной с отцом Калы, священник спросил:
- В чем разница? Один молодой мужчина берет двух жен в новый мир, а другой живет с первой женой двадцать лет, затем спокойно разводится с ней и заводит новую семью с молодой женщиной?
- Разница огромная, - ответил отец, повысив голос. Кала сидела в своей спальне на втором этаже, слушая, что говорит ее второй великий защитник. - Во-первых, моя дочь еще совсем молода. Во-вторых, ей не предоставили выбора. Никакого. Ее связали, как курицу, и обращались с ней, как с неодушевленным предметом, насильно создав для нее ситуацию, когда она уже никогда больше не увидела бы ни семьи, ни родного мира. Это честно? Или справедливо? Или хотя бы порядочно? Нет, нет и еще раз нет.
- Но нанести жениху такие раны…
- Насколько я слышал, рана была совсем небольшая.
Что же стало для нее главным сюрпризом: что отец прервал собеседника или что он иронично отозвался о размерах пениса другого мужчины?
Священник простонал, затем сказал:
- Это злобное животное… ваш любимый Сандор… заслуживает нескольких лет тюрьмы.
- Пусть решает суд.
- И вы, конечно, понимаете… - Гость на секунду задумался, прежде чем закончить мысль. - Понимаете, что ни одна достойная группа пионеров не примет его в свои ряды. Не сейчас. И не с его склонностью к насилию.
- Полагаю, что так.
- А это позор, потому что ваш сын всегда хотел быть Отцом. Наступило молчание, и Кала представила выражение стыда на лице отца.
Но затем тупой священник решил высказать еще одно, последнее мнение. И мрачно проговорил:
- У меня была причина, чтобы прийти к вам. Полагаю, вам следует задуматься над тем, что говорят другие.
- Кто же эти другие?
- И женщины, и мужчины.
- Что они говорят?
- Что девушка выглядит старше своих четырнадцати лет. Тело у нее взрослое, а голос такой же, как у женщины. Любой здоровый мужчина мог бы ею заинтересоваться. Но проблема в словах, которые произносит Кала… и в ее резком тоне…
- Куда вы клоните?
- Многие из нас… ваших лучших друзей… мы считаем, что кому-то следует немного сбить с вашей дочери спесь. И подарить ей несколько детишек, чтобы она с ними игралась.
Стул под отцом резко скрипнул.
- Уходите, - услышала Кала. - Вон из моего дома.
- С радостью, - отозвался священник. - Но прошу вас учесть: у вашей дочери в ту ночь был шанс. И если бы у нее и ее брата хватило ума, то она сейчас жила бы в лучшем мире. Но в нынешней ситуации я не могу представить, что найдется достойная уважения группа людей, которая примет столь проблемную девушку. И единственный для нее выход - сентиментальное похищение мужчиной-одиночкой, который попросту не знает, кто она такая.
Наступило молчание, заполненное тяжелым дыханием и яростью. А затем Кала единственный раз за всю жизнь услышала, как отец произносит:
- Пошел ты…
И этот момент, и весь тот кошмар - все это вернулось к ней возле могилы. Прошедшие с тех пор годы куда-то исчезли, и ее долговязое тело содрогнулось от воспоминаний и страданий. Сандор и мать это заметили. Увидев, как она лопату за лопатой кидает в могилу землю, но расценив все неправильно, мать предупредила:
- Здесь не соревнования на скорость, милая.
Кале показалось, что ее поймали за руку. Ее охватил безотчетный стыд. Выронив лопату, она опустилась на колени возле могилы, уста-вясь на два все еще видимых уголка отцовского гроба.
Сандор пристроился рядом.
И тут Калу прорвало, и она на одном дыхании выпалила все свои сокровенные мысли: как одна ночь перечеркнула их жизни и она чувствует себя виноватой, хотя винить ее не в чем. Что во всех несчастьях, преследовавших с тех пор их семью, каким-то образом виновна тоже она. Из-за нее они потеряли церковь и друзей. Отец умер молодым, и теперь мать навсегда останется вдовой. А брат ее стал преступником, лишенным того, чего желал больше всего в жизни - возможности быть уважаемым Отцом в каком-нибудь великом новом мире.
После трудной паузы ей ответила мать:
- Мне совершенно не хотелось бы потерять тебя, даже не получив возможности попрощаться.
Кала надеялась на большее.
«Ты была глупышкой, милая», - прозвучало бы лучше. «Тебя не в чем винить», - стало бы идеальным ответом.
- Последние годы были трудными, - заметила вместо этого пожилая женщина. - Да. Но не вини себя в смерти отца.
Сандор вонзил лопату в кучу земли возле Калы. Потом с тяжелым вздохом сказал:
- И не волнуйся за меня. У меня все хорошо.
Вряд ли. Ведь из-за пребывания в тюрьме брат пропустил последние школьные годы. И теперь прежний мальчик исчез, уступив место крепкому юноше с самодельными татуировками на могучих мускулистых руках.
Сандор столкнул в могилу пару комков земли и посмотрел вниз. Лицо его стало суровым, глаза огромными, а голос сухим, когда он медленно произнес:
- А в другой мир ведет не один путь.
8.
В мире Калы главенствовала конфедерация малых и средних церквей. Два миллиона прихожан объединили ресурсы и купили мощный пробойник класса «А» - монстра, способного вынести в другой мир несколько городских кварталов. Каждая конгрегация выбрала своих лучших пионеров, а затем на ответственный пост выбрали Последнего Отца, которому предстояло заботиться о благополучии тысячи отважных душ (плюс три «зайца» и пятнадцать молодых женщин, похищенных накануне отправления). Местом для размещения пробойника избрали поле возле фермы в Азии, в регионе, когда-то известном под именем Хунан. Там, где недавно росла пшеница, возвели гигантский многоэтажный купол. Каждый пионер заткнул уши пластиком и воском. Огромный пробойник сотряс все здание, начав поиск на просторах Творения, а затем в последнем рывке машина и люди перенеслись вдоль скрытых измерений, покрыв при этом ничтожно малое расстояние.
