И, вспомнив друзей, я не мог не вспомнить о мире.
О мире, который был моим домом и в котором вдруг завелись крысы. Крысы вполне респектабельного вида, умеющие улыбаться, ценить музыку, понимать картины.
И я ведь многих из этих крыс мог перечислить по памяти! Очень многих, поскольку встречался с ними в кафе, пил с ними ром, брал у них интервью... Просто в голову мне не приходило, что они - крысы.
Они умели так хорошо улыбаться, они говорили такие тонкие слова, они оказывали мне услуги. Их игры, наверное, всегда были чумой, но, занятый своими проблемами, я принимал их за игры, похожие на ту, в которую любил играть мой отец. Только он искал неизвестный остров, ничего для этого не делая, а они искали свой мир, употребляя на это все свои силы! Они! крысы... Сколько же их было!
Я готов бъш схватиться за голову!
Англия - "Британский союз" сэра Освальда Мосли, "Национальный фронт" Эндрью Фонтэйна, "Лига защиты белых" Колина Джордэна... Бельгия - "Фонд святого Мартина", "Бельгийское социальное движение", "Центр контрреволюционных исследований и организаций", "Движение гражданского единства" Тириара и Тейхмана... Голландия - "Европейский молодежный союз", "Нидерландское молодежное объединение", ХИНАГ - объединение бывших голландских служащих войск СС, "Национально-европейское социалистское движение" Пауля ван Тинена... Франция ОАС и ее филиалы по всей стране, "Французское народное движение", "Революционная патриотическая партия", "Международный центр культурных связей", "Молодая нация", "Партия народа", пужадисты, "Бывшие борцы за Алжир", "Бывшие борцы за Индокитай"... Швейцария - "Новый европейский порядок" Гастона Армана Ги Амадруза, "Народная партия"... Швеция - "Новое шведское движение" Пера Энгдаля, "Шведский национальный-союз", "Северная имперская партия"... Финляндия - "Финское социальное движение", "Финская национальная молодежь", "Вьеласапу" - объединение бывших эсэсовских служащих...
Сколько крыс!
А ведь это только часть мира. Есть еще ФРГ, Австрия, Испания, Родезия, Парагвай, Боливия, Аргентина, Чили!.. Сколько их, этих партий? И от кого пришел пароль, который так не посчастливилось услышать мне?
И кто там, на местах, готовился помочь Бестлеру?..
Теперь я не мог оставаться в стороне. И не имел права оказаться в числе тех, кто был задушен, заколот, застрелен выродками, несущими в мир не солнце, а свастику... Мне хотелось в этот момент увидеть лицо неизвестного строителя обсерватории "Сумерки"... Кто он был? Как связал судьбу с Бестлером? Что заставило его считать, что работа, приводящая к созданию сверхоружия, ничем не отличается от всякой другой работы?
"Господи, - думал я. - Я далеко не пастырь, и мне не нужны бичи, даже такие "справедливые", как бичи Македонского, Цезаря, Наполеона, Гитлера, Бестлера...
Не они движут миром. Они - препятствие. Мир движем мы я, мой отец, репортер Стивене, мастер Нимайер, парни из Бельгии и России, из Америки и Болгарии..." Я перечислял имена, а потом стал думать о миллиардах цветных и белых, обреченных на гибель, пусть даже и красивую.
Но думать о миллиардах было трудно. Масштабы сбивали. И я стал делить миллиарды. Отдельно поставил человека, впервые сказавшего, что я ему по душе. Отдельно поставил людей, которым я верил. Отдельно тех, кого я уважал. И таких набралось немало. И именно они, люди, знакомые до изумления, окрасили безымянные миллиарды, и теперь я всех мог видеть, любить, спасать, потому что я первый обнаружил на земле место, должное, по замыслу Бестлера, в совсем недалеком будущем стать центром боли и страха для всего человечества.
Сердце мое разрывалось от боли, и как бы в награду за это пришел сон, в котором гостями были мои друзья, народ противоречивый, но добрый. И сразу из этого сна я перешел в другой, такой же счастливый...
Потом сон стал путаться, растекаться... Я услышал стук в дверь и проснулся.
Тревожно кричала в ночи сирена.
Выбор
Она была слабая, видимо, ручная, но именно слабость ее наводила тоску. Протянув руку, я нажал на выключатель - света не было... Чертыхнувшись, я на ощупь оделся и пошел к портьере.
Нащупал шнур, поднимающий тяжелые складки, и замер. Ногти на моих пальцах светились! Они, как крошечные фонарики, испускали голубоватый свет, похожий на тот, каким светится ночью море...
Удивленный, я приблизил пальцы к лицу, даже пошевелил ими, но свечение не исчезло.
Стук повторился. Я выругался, но не сдвинулся с места. Ногти, оказывается, не были исключением. Рамы портретов тоже ожили и прямо на глазах наливались холодным, тусклым и неживым светом. Я мог разглядеть лица - краски, которыми они были написаны, тоже светились.
Озираясь, я подошел, наконец, к двери и, раскрыв ее, отступил в сторону.
- Компадре, - раздался негромкий знакомый голос.
Это был Верфель, и его появление у меня явно не было случайностью.
- Компадре, - повторил он, всматриваясь в темноту комнаты.
- Я здесь...
Он повернулся, и зубы его меж полуоткрытых губ сверкнули яркой, ровной полоской. Незаметный при дневном свете, отчетливо проявился длинный и узкий шрам, пересекающий щеку и часть уха.
- Что происходит? - спросил я.
- Торопись, - сказал он негромко и сунул в карман моей куртки тяжелый сверток. - У пирса стоит катер. И помни, безопаснее плыть по утрам.
- Вы предлагаете мне...
- Торопись!
- Я не знаю, кто вы, - начал я. - И не лучше ли будет, если мы уйдем вместе?
Я не вкладывал в эти слова другого, обратного им смысла, но Верфель взорвался. С силой схватив меня за пояс куртки, он выругался:
- Болван! Я не для того стрелял в жирного Хенто, чтобы сейчас ты задавал мне вопросы! Или ты еще ничего не понял? Или... - он вдруг остановился на полуслове и сдавил мне горло железной рукой, - может, ты уже подцепил комплекс превосходства и тебе захотелось поиграть в империю?
- Оставь! - крикнул я вырываясь.
Хенто... Он имел в виду водителя? Любителя цапель эгрет?.. И там, на острове, этот Хенто тоже хотел моего побега?.. Страшная догадка мелькнула в голове:
- Вы проткнули атмосферу над нами?
- Дошло, - грубо, но облегченно вздохнул он. - Катер у пирса. "Фольксваген" у входа. Выжми из них все!
Его тон поразил меня. Будто он долго изучал со стороны, на что я способен, и, хотя результаты наблюдений оказались неутешительны, вынужден был сделать выбор... Но мой инертный мозг все еще сопротивлялся.
И тогда Верфель меня ударил.
Удар был настолько силен, что я упал. Не давая мне встать, он втащил меня в лифт, выскочил наружу, захлопнул дверь, и все провалилось в пустоту.
Застонав, я дотянулся до клавиши и вывалился в пустой коридор. Верфель не обманул - "фольксваген" стоял у входа.
