— Сейф заминирован! — глухо сказал я. — И все приборы тоже!
Шрат яростно выругался, бросил портативную горелку на стол.
— Хитрая лиса! Не ожидал от него…
Затем он шагнул ко мне, резко спросил:
— Вы не лжете?.. Нет? Возможно. Что же, тем хуже для него. Видно, Тенк решил избавиться от соперников. Да, это задача…
Шрат внимательно оглядел лабораторию, подошел к шкафу, где хранились препараты, растворы,
— Здесь не заминировано, надеюсь?
Я отрицательно покачал головой. Шрат открыл дверцу. Внимательно рассматривал что-то на полочках. Вдруг лицо его преобразилось, довольная улыбка появилась на тонких губах. Он взял небольшой металлический флакон, прочитал формулу на полочке.
Меня трясла нервная лихорадка. Мысли путались.
«Кончено, кончено!» — ныл какой-то голос внутри. Снова приближается вихрь. Он подхватит меня, Оросит в водоворот стихий. Кто скажет, удастся ли теперь выбраться из него?
— Послушайте, Лосс, — вдруг мягко сказал Шрат, и его светлые глаза потеплели. — а почему бы нам не стать друзьями?
— Не понимаю… — пробормотал я. — Вы слишком брезгливы, чтобы протянуть руку бывшему каторжнику.
— Забудем, — пожал плечами Шрат. — Все относительно. И все зависит от вас. Дело вот в чем… Вы что-нибудь слышали о радонате?
Я вздрогнул. Почему он спросил о радонате? Откуда знает об этом препарате? Да, он же был помощником Тонка. Ничего странного. Но почему он спросил меня?
— Итак, знаете или нет?
— Несколько слов… Профессор объяснил, — невнятно ответил я. — Вы должны знать лучше.
— Конечно! — самодовольно подтвердил Шрат. — Я принимал участие в его создании. Дело не в этом. Вот здесь, в этом флаконе, радонат — волшебное вещество всепроницаемости! Его хватит на одного человека. Не хотите ли испытать?
— Зачем? — отшатнулся я. — К чему эти шутки?
— Далеко не шутки! — возразил Шрат. Его взгляд вновь похолодел, глаза превратились в синие льдинки. — Вы сейчас выпьете радонат. Не бойтесь — это не яд. Мне ваша жизнь ненужна. Вы станете всепроницающим, неуязвимым. Дальше — вы проникнете в этот сейф, прочтете формулы, перескажете мне. Это немного. Один лист. Он должен лежать сверху. Потом вы свободны. Я оставлю вас в покое…
— А я? — хриплым голосом спросил я. — Что будет со мной?
— Вы? Со временем к вам вернется нормальное состояние. Располагайте собственной судьбой, как вам угодно. Но надо торопиться. Вы согласны?
Я молчал. Мысли путались. Выполнить его приказ — предать профессора. Не выполнить — снова каторга.
Ярость заклокотала в моей груди. Я сжал кулаки. Шрат, видимо, ощутил мое состояние, шагнул к окну, сорвал занавеску. В помещение хлынули алые лучи заходящего солнца. В руках ученого я увидел небольшой пистолет.
— Лосс, не будьте глупцом! Что вам Тенк? Вы его не знали, вы его забудете. Он не думает о судьбе мира, пусть мир забудет о его судьбе. Итак, решайтесь!..
Все дальнейшее было как в тумане.
Я подошел к Шрату, протянул руку?
— Давайте флакон!
Я открыл сосуд. Тонкий аромат, напоминающий запах эвкалипта, проник в ноздри. Я заглянул внутрь флакона. На дне блестела зеленоватая жидкость.
— Скорее!..
Я залпом выпил содержимое сосуда.
Мне показалось в первое мгновение, что я проглотил огонь. Пламенная волна ударила в мозг покатилась к ногам, вернулась к сердцу. Я задыхался, беззвучно открывая рот, как рыба, выброшенная на песок. Мелькнула мысль: «Смерть!»
Я рухнул в кресло, закрыл руками лицо, ожидая агонии. Затем вскочил, чтобы бежать куда-то, просить помощи. На меня в упор смотрели холодные глаза Шрата. Он сурово произнес:
— Спокойно! Это нормальная реакция организма. Пройдет.
Да, он говорил правду. Огненная волна схлынула, ушла. Тело стало легким, свежим, в голове ощущалась сладкая истома, чувство успокоения овладело сердцем. Неужели я теперь… проницаем? Я шагнул к стене, дотронулся до нее рукой. Рука прошла в камень, словно это было не твердое вещество, а упругая жидкость. Шрат одобрительно улыбнулся. Указал на сейф.
— Не теряйте времени! Прочтите формулы. Я жду…
Я послушно выполнил его приказ. Закрыв глаза, затаив дыхание, нырнул в сейф. Было странно ощущать, как сквозь меня проходят металлические части, разделенные немыслимо малыми микроструктурами пространства.
Внутри сейфа было темно. Я вернулся назад. Задыхаясь, сказал:
— Свет!..
— Понятно, — кивнул Шрат. — Включаю.
Он нажал кнопку возле сейфа. Повелительно сказал:
— Не медлите. Смелее!..
Я повторил попытку. Теперь на широкой полке сейфа я увидел чертежи и формулы. Привычным глазом я быстро прочитал их, хотя и не понимал значения всех компонентов. Отметил конструкцию, сходную с установкой — моделью, стоящей в лаборатории. Да, это то, что интересует Шрата.
Я задохнулся, вышел наружу. Шрат тревожно спросил:
— Ну, есть?
— Да.
— Повторите. Я запишу… А, дьявол, все-таки не успел!
Дверь в лабораторию открылась. На пороге стоял профессор. Он окинул помещение быстрым взглядом, увидел в руке Шрата пистолет. Черные глаза вспыхнули гневным пламенем.
— Что это значит, Фридрих?! Вы посягнули на мои записи? Кто же вы? Ученый или гангстер?!
Тенк решительно подошел к Шрату.
— Дайте пистолет!
Тот отскочил к двери, яростно сказал:
— Вы сами вызвали этот вихрь! Не захотели добром — применим силу!
— Не был ли я прав?! — с горечью воскликнул Тенк. — Убирайтесь вон!
Шрат побледнел.
— Я вспомню эти слова! До встречи!..
В коридоре загрохотали быстрые шаги. Хлопнула дверь.
Тенк бросился ко мне, схватил меня за руки. Его ладони свободно прошли сквозь мое тело. Он в ужасе отшатнулся.
— Что случилось, Генрих? Вы приняли радонат?
— Да, — с тоской ответил я. — Он вынудил меня. Он шантажировал. Ему нужно было прочитать формулы поляризации пространства.
— И вы прочитали?
— Да.
— Сказали ему?
— Нет, профессор.
— Хорошо! — обрадовался профессор. — Это чудесно!..
— Ничего чудесного нет, профессор, — печально ответил я, — Он приведет полицию, Он не остановится ни перед чем…
— Да, — нахмурился ученый. — Это верно. Как я не подумал об этом?..
— Профессор, — умоляюще сказал я, — но что будет со мной?
— Антирадонат, — произнес ученый. — Его нет сейчас. Для этого необходимо время. Два-три дня. Состояние проницаемости продлится четыре-пять дней. Опасность в том, что вы можете уснуть. Сознание отключится, земля поглотит ваше тело. Если бы кто-то поддерживал вас…
— Боже мой, профессор! Они сейчас придут. Все погибло!..
