– Вы… – Гоэмон поднял голову и окинул взглядом присутствующих. На его лице была явная заинтересованность. – Вы вот часто грызете ногти. Скажите, вкусно? Не вредит желудку?
Директор, ведающий планированием, изо всех сил хватил кулаком по столу, машинально потер ушибленную руку и, совершенно неприлично тыча пальцем чуть ли не в лицо ни в чем не повинного технического директора, взревел:
– Такадзаки-кун! Бесполезно продолжать эту комедию! Он не может ответить на заданный вопрос. Это же обыкновенный сумасшедший, страдающий манией величия, и к тому же аферист, жулик, это…
Вдруг он замолчал. Впрочем, так только казалось: он продолжал говорить, по мы его не слышали. Когда до присутствующих дошло, что он продолжает говорить, – ведь губы его шевелились, а палец все так же прочно пронзал воздух, – все вскочили со своих мест.
Звуковой вакуум!
В зале была абсолютная тишина. Гоэмон, словно ничего не произошло, с наслаждением истого дегустатора грыз ногти.
Я вместе с Гоэмоном сидел на заднем сиденье шикарного мерседеса. Мы мчались в Хаконэ, в загородную виллу дирекции фирмы. Настроение у меня было препаршивое.
Правда, самого худшего не случилось – моя голова уцелела, то есть со службы меня не выгнали. Но я получил отвратительное задание: быть телохранителем Гоэмона впредь до особого распоряжения. Мне совершенно не улыбалась перспектива жить с ним под одной крышей и вкушать пищу да одним столом. А самое главное – как же Кисако? Ведь мы не сможем с ней встречаться. Меня охватило безмерное уныние.
Сжав виски, я погрузился в размышления. Ладно, позвоню ей из Хаконэ, попрошу приехать на воскресенье. Мы с ней встретимся, и если удастся ее уговорить… Мои крепко сжатые губы дрогнули и, кажется, начали расплываться в улыбку. Я вспомнил, чем знаменита эта вилла. Помимо залов, гостиных и прочих помещений, там есть три роскошные спальни. Вилла предназначалась для самых почетных гостей фирмы. Ее охранял весьма элегантный и прекрасно воспитанный старик, умевший держать язык за зубами. Когда никаких гостей не было, сюда нередко наведывались члены совета дирекции, разумеется, в приятной компании.
– Банзай его величество император! – вдруг завопил Гоэмон.
Приятная картина, уже начавшая рисоваться в моем воображении, мигом исчезла. Я нахмурился.
– Эй, хозяин, приятель! – сказал Гоэмон, дергая меня за рукав. – Я и правда увижусь с этим самым величеством?
– Наши, вероятно, постараются устроить тебе аудиенцию, – буркнул я, мысленно посылая ко всем чертям и Гоэмона, и его величество. – Только очень уж это сложно. Обыкновенному человеку не так-то просто встретиться со столь высокой особой, как император. Вот если бы тебе орден вручали, тогда другое дело…
– Я согласен, пускай дают орден, – он выпятил грудь. – А не дадут – плевал я, чихал, сморкался на них! Орден можно купить у старьевщика.
– Гоэмон, миленький, только не горячись! Я же сказал, наши киты приложат все усилия. Только это очень сложное дело, так что ты уж, пожалуйста, наберись терпения, сиди себе спокойненько и жди.
Не дослушав меня до конца, он откинулся на спинку сиденья, закатил глаза – один, по-моему, за лоб, другой за щеку, – выкатил белки и захрапел. Я вытер носовым платком лицо и шею – вспотел за время этого короткого разговора.
Звуковой вакуум, созданный Гоэмоном на совещании, – к счастью, только в пределах зала – изменил поведение директоров на сто восемьдесят градусов.
Все пришли в величайшее возбуждение. Инженеры смотрели на Гоэмона с благоговением, как на божество, что не мешало им, однако, засыпать его вопросами. Окружив тесным кольцом кресло, в котором он по-хозяйски развалился, они кричали и вопили, перебивая друг Друга.
– Откройте секрет!..
– Просветите!..
– Поделитесь опытом!..
– Не подходите так близко, – проворчал Гоэмон, – я этого не возлюблю.
– Мистер Гоэмон, у вас этот прибор с собой? – кричал красный, растрепанный завтехотделом. – Умоляю вас, покажите!.. Если возьмете патент, уступите его нам. И вообще… господин директор… господа… может быть, нам попросить многоуважаемого гостя возглавить отдел, которым я до сих пор заведовал? Это было бы такое счастье!
Господин Кокура, всегда такой выдержанный, серьезный, немногословный, все больше и больше входил в раж. Он, по-видимому, совершенно не думал, что заведующему отделом крупнейшей фирмы не пристало вести себя словно мальчишке-инженерику. Но после того как они обменялись несколькими специальными терминами, Гоэмон покорил его.
– Объясню, покажу, научу, расскажу… Почему не научить? Не жалко! – сказал Гоэмон, несколько удивленный поднятой вокруг него шумихой. – Не только этому, многому могу научить. Но задаром не буду.
– Разумеется, разумеется! – технический директор вздохнул с видимым облегчением: наконец-то начинается деловой разговор! – Никто и не помышляет, чтобы даром. Правда, пока я ничего определенного сказать не могу, это можно будет сделать только после конкретного всестороннего обсуждения… Простите, а сами вы какую примерно сумму хотели бы получить за ваш прибор?
– Сумма… деньги… Нет, денег нам не требуется, – сказал Гоэмон. – У нас скромное желание встретиться с его величеством императором. И еще у нас иметься, быть, существовать желание обойти весь мир и встретиться с самыми выдающимися людьми. Иначе кого же учить? Не повидаемся – не научим.
Я с опаской оглянулся. Ну, думаю, сейчас наш пылкий верноподданный опять поднимет скандал. Но директора, возглавлявшего планирование, в конференц-зале почему-то не было. Когда он вернулся, Гоэмона попросили подождать в соседней комнате, пока мы обсудим его просьбу.
– Требование, пожалуй, неосуществимое… – технический директор задумчиво подпер голову рукой. – Но почему его осенила такая дикая мысль?
– К сожалению, среди иностранцев много провинциалов, – вздохнул один из инженеров. – Они ничего не знают о статусе японского императорского дома, представления не имеют о придворном этикете. Вот недавно нам тоже пришлось повозиться с одним таким иностранцем – хочу, мол, получить аудиенцию у императора, и все! Крупнейший скотопромышленник из Техаса, владеет богатейшими нефтеносными землями…
– Таких бесцеремонных иностранцев бить надо! – директор по планированию опять побагровел. – Неужели за рубежом нет никакой литературы, объясняющей священную миссию императора Японии? Не понимаю, куда смотрит наше Министерство иностранных дел?!
– Надо бы разъяснить ему положение вещей в Японии, – осторожно добавил завтехотделом. – Ведь практически такая встреча совершенно неосуществима. Но если бы даже паче чаяния это удалось, пришлось бы очень и очень подумать. Судя по поведению господина Гоэмона, он способен нанести любое оскорбление.
