— Но ты ведь говорил, что завтра?
— Ладно, тогда пойдём домой, мне надо кое-что обдумать, - подошёл к ней, взял за голову, - ты не сердись, но и меня пойми, ведь я всё-таки мужчина, а ты, как не крути, женщина, прекрасная и милая, да ещё и в обнажённом или почти обнажённом виде. – Улыбнулся Виктор.
Нина тоже улыбнулась:
— Сейчас ты должен по этикету мне пообещать, что больше такого не повторится?
— Повторится и много, много раз, - засмеялся весело, - ведь не перестану же мужчиной быть, а исследования наши допускают, даже обязывают порою раздевать и одевать. Конечно, ты можешь отказаться от исследований, буду искать дурочку другую.
— Нет, нет – заволновалась Нина, - лучше скажи, а кто же тот «радист», что стучит «радиограммы»?
Виктор понял, что включение чувств работают уже, Нина начинает понимать…
— Не знаю, милая моя, может это ты и я?.. сами формируем и сюжет, и образ, и законы. Вот это я и хочу понять, но…
— Что но?..
— Сначала и тебе надо обследование пройти – засмеялся весело, - будешь помогать мене, мы с тобой технически всё обоснуем, создадим, докажем. Только помни, признания всё равно не будет, потому, как это всю фундаментальную науку опрокинуть может. Я ведь поэтому всё проверяю на себе, чтобы поставить перед фактом, хоть и сомневаюсь, что позволят.
— Ты так скоро жить в лабораторию меня переведёшь. Сам-то, наверное, и дома не бываешь?
— Бывыю-у, иногда. Тебя не переведу, просто помоги мне чуть и всё, у меня медицинских знаний не хватает, а связь очевидна.
— А исследования?
— Будем проводить каждый день после работы, если не возражаешь. Это ведь от тебя зависит, готова ли пожертвовать семейной жизнью, есть ли возможности…
— А почему не днём и сколько такой график может продолжаться?
— Иногда и днём по возможности, конечно. Во вторник капсула для двоих будет готова, надо настроить на автоматический режим, так что тебе поторопиться стоит, чтобы достичь уровня выхода в квантовое состояние без капсулы, да и на счёт раствора в газообразном виде разработки не закончены ещё. А сколько график усиленный установить?.. думаю, пару месяцев будет достаточно, а там посмотрим, скорее всего, дальше не позволят. Так что, сколько успеем, как на это смотришь?
— А почему решил, что не позволят?..
— Потому что я достижения не намерен раскрывать, если они будут противоречить миру, если пойму опасность от своих открытий для планеты. На счёт раствора, есть идеи, но надо проверить и так же всё понять. С отчётом торопят, плохо, мешает мне такая спешка. На чём основываться в отчёте?.. было, есть, а технику не знаем, разве, что на интуитивном плане, что в науке недопустимо.
— Пусть теоретики разрабатывают.
— Ладно, два отчёта напишу – психологический и технический, опишу свои соображения, а там пусть думают или выбрасывают.
---------------------------
Александр Николаевич в понедельник всё-таки дал Виктору две недели для обоснования, хоть какого-то научного обоснования своих выводов, да и опыт повторить. Виктор, хоть и числился в проекте – «Гранит-3М», но руководство никак не связывало его опыты с проектом. Больше связывало с исследованием возможностей человеческого организма, которые так же были необходимы, как считалось, для подготовки специалистов проекта – «Поиск», поэтому психические исследования не игнорировались, а тщательно проверялись и практиковались в действии.
Руководство не усматривало связи разработок дальней лазерной локации высокоэнергетическими квантами с его разработками, но Виктор работал, именно, на основе импульсной лазерной накачки, с уклоном связи с организмом человека. Более того, он выводил возможности человеческого организма на технический уровень осознания, прекрасно понимая связь частного, в данном случае, исследователя с объектом, субъектом исследования. Влияют даже такие психические понятия, как уверенность и сомнение.
Выходя в полевую форму сознания, Виктор мог черпать любую информацию, существующую на Земле в данный момент времени, что-то типа выхода в торсионные поля планеты, доступ к коллективному сознанию. Более того, мог экспериментировать на голографическом уровне, излагать в символах научных направлений было сложнее, не хватало знаний символических обозначений. В таких случаях, он излагал, как любил выражаться – «как попало», пусть теоретики разбираются, практически он мог показать без знаний символов и формул, хоть и суть обосновывал и излагал, но это, чаще, можно было назвать поэзией науки.
Так же он не пользовался знаниями одного направления науки, а использовал многие ветви, порой, не связанные, на первый взгляд, друг с другом. В опытах и исследованиях своих, он использовал и математику, физику, химию, медицину, биологию, но и вкладывал элементы художника, поэта и просто непосредственность ребёнка. Нине говорил, что без этого никак нельзя, и она прекрасно понимала, хоть и не всегда всё принимала его действия, как необходимость, считала, что можно было обойтись без предисловий. Только, спустя время, понимала, что, именно, вроде отвлечённые действия, производили гораздо больший эффект.
Нина Виктора чуть-чуть боялась, потому что иногда не понимала, нет, не его доводы, обоснования, проекты, а качества его характера, и действий, порою хаотичных и вульгарных даже. Был он добрым, даже нежным, нравственно устойчивым, галантным, но весьма непредсказуем, что вызывало чувство опасности сначала, и даже паники порой.
Она не могла предугадать его действия даже в конкретный момент времени. Он никогда не приходил, и никогда не уходил, даже, когда она его конкретно встречала или провожала, он появлялся или исчезал. Так же, не свойственно в науке, Виктор не вёл проект, не разрабатывал, он экспериментировал и сразу в разных направлениях. Мог свободно переключиться на любое направление, не строил планы, не создавал, чаще разрушал, так казалось, но всегда на разрушенном что-то появлялось вновь, но уже прекраснее, чем было.
Порою наглым был, но наглость таковой не воспринималась. Только она задумает на наглость возмущением ответить, перед ней уже ребёнок, а разве на ребёнка можно обижаться. Казался он неуловимым, но не внешними, а внутренними качествами жизни. Он не требовал, не уговаривал, не доказывал, просто излагал, но не настаивал всё принимать без объяснений, но объяснений самому себе, а не для отчёта или для него.
Через две недели, они, действительно, представили отчёт и их оставили в покое, но Нина понимала, что это ненадолго, не смогут разобраться, их призовут для объяснений. Но как объяснить то, что ещё требует многих и многих исследований?.. Спросила Виктора, но он даже думать об этом не хотел.
