Министр юстиции заверил министра безопасности, что к завтрашнему дню его министерство полностью подготовится к сотрудничеству в расследовании. Встал граф Таммсан и начал рассказывать о мятеже в университете.
— Что случилось, Поль? — прошептала Мэррис.
— Ректор Кейн уволил профессора физики за то, что тот слишком интересуется наукой. Студентам это не понравилось. Думаю, что ситуацию легко исправит преемник Кейна. Как прошел фестиваль цветов?
— Я уложилась в график. — Императрица подняла веер, чтобы скрыть гримасу. — Завтра у меня еще пятьдесят выступлений.
— Ваше императорское величество! — Поднявшийся советник замолк на минутку, чтобы убедиться, что император его слушает, а затем продолжил: Ввиду того что дело помимо всего прочего касается и научного эксперимента, в котором, вероятно, заинтересовано также министерство науки и техники, и поскольку в настоящий момент министра, возглавляющего это учреждение, нет, я предлагаю продолжить обсуждение данного вопроса после избрания министра.
На ноги вскочил министр здравоохранения:
— Ваше императорское величество, позвольте мне согласиться с предложением его светлости и дополнить его встречным предложением: упразднить министерство науки и техники, а все функции и персонал распределить между другими министерствами, а именно — образования и экономики.
Не успел оратор сесть на место, как поднялся министр изящных искусств:
— Ваше императорское величество, позвольте мне согласиться с мнением графа Гилфреда и дополнить высказанное им предложение своим: упразднить также никем в настоящий момент не возглавляемое министерство обороны, а его персонал и функции передать министерству безопасности, возглавляемому его светлостью князем Треванном.
Вот оно, началось!
— Ого! — сказала за спиной Поля Мэррис.
Поль уже давно заметил, что его жена способна одним междометием выразить то, о чем советник обычно вещает в течение получаса. Князь Ганзи был ошеломлен, шесть из восьми советников Собрания говорили одновременно, перебивая друг друга. Четверо министров вскочили на ноги, шумно требуя слова. Громче всех кричал граф Дукласс, министр экономики, которому слово и предоставили.
— Ваше императорское величество, поскольку я являюсь заинтересованной стороной, мне не подобает поддерживать предложение графа Гилфреда. Но с предложением барона Гаратта, министра изящных искусств, я готов согласиться практически полностью. Вообще, я считаю это предложение весьма замечательным…
— А я считаю его самым дьявольски опасным предложением, высказанным в этом зале за последние шесть веков! — выкрикнул старый адмирал Геклар. — В результате все вооруженные силы Империи окажутся сосредоточенными в руках одного человека. Кто знает, каким бессовестным образом решит он использовать полученную власть?
— Так вы намекаете, князь-советник, что князь Треванн намеревается применить свою власть в корыстных целях и собирается начать подрывную деятельность? — требовательно спросил граф Таммсан, обращаясь ко всем вместе.
По залу прокатился всеобщий вздох. Около половины заседающих были абсолютно уверены, что так оно и есть. Адмирал Геклар поспешил быстро увильнуть от ответа.
— Князь Треванн — не последний в истории Империи министр безопасности, — сказал он.
— Ваше величество, — вступил в дискуссию граф Дукласс, — хочу лишь напомнить, что министерство безопасности и так фактически обладает монополией на вооруженные силы на этой планете. Как мне сообщили, когда в городе возникли беспорядки, которые сейчас почти контролируют люди Треванна, был отдан приказ привезти в Асгард регулярные войска и планетарную милицию. Но, прежде чем войска или милиция доберутся сюда, пройдет несколько часов, и потребуется по крайней мере день для их мобилизации. А тогда им уже нечего будет тут делать. Не так ли, князь Ганзи?
Премьер-министр злобно зыркнул на графа, уязвленный тем, что не у него одного имеется прекрасная личная разведывательная служба, затем проглотил свою злость и согласно кивнул.
— Более того, — продолжил граф Дукласс, — министерство обороны само по себе — анахронизм, доказательством чего является то положение, в котором оно сейчас находится. У Империи в настоящий момент вообще нет внешних врагов. Все наши проблемы обороны — проблемы внутренней безопасности. Так давайте передадим все силы министерству, отвечающему за эти вопросы.
Дебаты все продолжались. Поль уделял происходящему все меньше и меньше внимания: уже и так стало очевидно, что силы оппозиции иссякают. Начали раздаваться крики сторонников предложения: «Голосовать! Голосовать!» Князь Ганзи поднялся со своего места и подошел к трону.
— Ваше императорское величество, — тихо проговорил он, — я не поддерживаю идею передачи министерства обороны в распоряжение Треванна, но уверен, что предложение будет принято большинством голосов, даже если ваше величество наложит вето. Желает ли ваше величество моей отставки до того, как начнется голосование?
Поль поднялся, встал рядом с премьер-министром и положил руку ему на плечо.
— Нет, ни в коем случае, дружище, — достаточно громко сказал он. — Вы мне еще очень пригодитесь. А что касается предложения, я не против. Думаю, это прекрасная идея, одобряю ее. Как только окончится голосование, — Поль понизил голос, — объявите имя генерала Дорфли для назначения в Собрание.
Премьер-министр грустно посмотрел на императора, кивнул, вернулся к своему месту, затем призвал собравшихся к порядку и объявил начало голосования.
— Да, когда не можешь победить врагов, лучше к ним присоединиться, произнесла Мэррис, когда Поль сел рядом. — А если они набросятся на тебя, кричи "Да вот же он: все за мной!"
Предложение приняли почти единогласно, затем князь Ганзи выдвинул генерал-капитана Дорфли на повышение и избрание в Собрание советников, и император утвердил Харва Дорфли в новой должности. Как только был объявлен перерыв и появилась возможность улизнуть, Поль так и сделал — он незаметно вышел через маленькую дверцу за троном и направился к лифту.
В комнате на вершине башни Октагона Поль снял и отложил ремень и поясной кинжал, расстегнул мундир, сел в глубокое кресло и вызвал робота-слугу. Им оказался тот же робот, который приносил завтрак, и Поль поприветствовал его, словно хорошего друга. Тот зажег императору сигарету и налил бренди. Поль долго сидел, курил и потягивал бренди, глядя сквозь широкое окно на запад, где оранжевое солнце опалило облака за горами. Наконец он почувствовал, что ужасно устал. Что ж, не удивительно, за прошедший день в Империи свершилось больше исторических событий, чем за все годы правления Поля.
