- Я не хотел обидеть вас, моя госпожа.
- Не называй меня госпожой. Я не из знатного рода. Я была солдатом, и я женщина. Если это не может заслужить ваше почтение, то и вы не сможете внушить мне сострадание.
- Я не хотел обидеть, я не хотел оскорбить. Я прошу прощения, северная женщина.
Теперь в его голосе не было презрения, только страх. Весс поняла, что ее и Квотс могли бы здесь только презирать, либо бояться, ничего больше. Других вариантов не было. Квотс спрятала нож.
- Ваше серебро на столе, - холодно сказала она, - мы и в мыслях не держали вас обманывать.
Хозяин встал и пошел в комнату. Квотс схватила ключ, толкнула дверь и заперла ее.
- Давайте убираться отсюда.
Они прогромыхали по лестнице. На улице они, как смогли, привязали сумки к седлам. Они слышали, как хозяин таверны колотил в дверь наверху и, когда ему не удалось выбить ее, он бросился к окну.
- Помогите! - закричал он. - Грабители! Бандиты!
Квотс вспрыгнула на лошадь позади Аристархуса. Чан вскарабкался и сел позади Весс.
- Помогите, - кричал хозяин. - Пожар! Наводнение!
Аристархус ударил лошадь, и они устремились вперед. Жеребец Весс вскинул голову, шумно вздохнул и рванул с места в карьер. Пока они скакали по улице, Весс могла лишь, согнувшись, удерживаться в седле, уцепившись за гриву и упряжь.
Они проскакали через предместья Санктэри, перешли вброд ручей и направились на север по руслу ручья. Лошади были все в мыле, поэтому Аристархус настоял на том, что нужно ехать тише, и дать лошадям передохнуть. Весс это казалось правильным и, кроме того, она не заметила никакой погони. Она внимательно посмотрела на небо, но было темно, и она никого не увидела.
Оставив стремительный галоп, они пустили лошадей шагом. Каждый шаг отдавался у Весс в ребрах. Она попыталась сосредоточиться, чтобы снять боль, но для этого нужно было остановиться, лечь и расслабиться. Пока это было невозможно.
Ночь и дорога длились бесконечно. На рассвете они добрались до едва заметной заброшенной тропы, по которой Весс привела их сюда. Тропа уходила в сторону от дороги, прямо наверх, в горы. Деревья, черные на фоне синего светлеющего неба, сомкнулись над головой. Весс казалось, будто она вырвалась из кошмарного мира и попала в тот мир, который она знала и любила. Она еще не чувствовала себя свободно, но уже могла порассуждать о возможности такого чувства.
- Чан?
- Я здесь, дорогая моя Весс.
Она взяла его руку, которой он осторожно обхватил ее за талию, и поцеловала в ладонь. Потом отклонилась назад, и он поддержал ее. Едва видимый между торчащими корнями, струился ручеек.
- Надо остановиться, дать отдых лошадям, - сказал Аристархус, - да и самим отдохнуть.
- Чуть впереди виден просвет, - проговорила Весс, - там есть трава. Они ведь едят траву, не так ли?
Аристархус усмехнулся:
- Действительно едят.
Подъехав к полянке, Квотс спрыгнула, споткнулась и сквозь стон рассмеялась.
- Сколько времени минуло с тех пор, как я сидела на лошади?!
Она помогла слезть Аристархусу.
Чан спешился и стоял, разминая ноги после долгой езды. Весс сидела, не двигаясь. Она чувствовала себя так, будто находится внутри сферы, той тайной сферы, в которой она была с Лизанде.
Предрассветную тишину нарушил шум крыльев. Сатана и Аэри приземлились в центре поляны и побежали к друзьям. Весс запустила пальцы в косматую гриву пегого и сползла на землю. Она прислонилась к нему, измученная, часто дыша. Она слышала, как Чан и Квотс приветствовали друзей. Но не могла двинуться.
- Весс!
Она тихо обернулась, все еще держась за лошадиную гриву. Сатана улыбался ей. Она привыкла видеть летающих худыми, но гладкими. Сатана был очень худой, кожа да кости. Его короткий мех был тусклый и сухой и, кроме шрамов на спине, остались следы на лодыжках и на шее.
- О, Сатана! - она обняла его, и он обхватил ее крыльями.
- Дело сделано, - сказал Сатана, - все кончилось.
Он нежно поцеловал Весс. Все подошли к ним, и он ласково потрепал Квотс по щеке и поцеловал Чана.
- Друзья, - он оглядел их всех, слеза скатилась по его щеке, он завернулся в крылья и заплакал.
Они стояли рядом и успокаивали его, пока мучительные всхлипывания не прекратились.
Смущенный, он вытер слезы рукой.
Аристархус стоял невдалеке. Его большие зеленые глаза блестели.
- Аристархус, ты, наверно, думаешь, что я ужасно глупый, глупый и слабый?
Тролль покачал головой:
- Я думаю, когда же я, наконец, поверю, что я свободен.
Он посмотрел на Весс.
- Спасибо вам.
Они уселись у ручья отдохнуть и поговорить.
- Возможно, нас даже не преследуют, - сказала Квотс.
- Мы наблюдали за городом, пока вы не вошли в лес, - подтвердила Аэри, - мы никого не видели на дороге.
- Наверно, они даже не поняли, что кто-то еще помогал Сатане убежать, кроме того человека, с которым он улетел, никто не видел, как мы режем канаты.
Весс наклонилась к ручью, ополоснула лицо, потом набрала пригоршню воды и поднесла к губам. Первые лучи солнца пробились сквозь ветви деревьев и осветили полянку. Ее руки все еще были в крови. Кровь была перемешана с водой. Ей стало трудно дышать, она сплюнула, пошатываясь, встала и отошла на несколько шагов. Она упала на колени, и ее вырвало желчью. В ее желудке ничего не было, кроме желчи. Она подползла к ручью и вымыла руки песком и водой. Друзья в шоке уставились на нее.
- Там был один, Бочел Мейн. Я убила его.
- Ах, - воскликнула Квотс.
- Ты преподнесла мне еще один подарок, - сказал Сатана. - Теперь мне не придется возвращаться, чтобы убить его.
- Помолчи, Сатана, она ведь никого еще не убивала.
- Я тоже, но я порвал бы ему глотку, если б он хотя бы один раз ослабил мою цепь, чтобы я мог достать его.
Весс обхватила себя руками, стараясь облегчить боль в ребрах. Вдруг сзади она услышала Квотс.
- Ты ранена? Почему ты не сказала мне?
Весс затрясла головой, не в силах ответить, и потеряла сознание.
Очнулась она в полдень, лежа в тени высокого дерева в кругу друзей. Невдалеке паслись лошади. Аристархус сидел на камне у ручья и расчесывал спутавшуюся шерсть.
Весс поднялась, подошла и села рядом.
- Вы звали меня?
- Нет, - ответил тролль.
- Мне показалось, я слышала... - она пожала плечами, - пустяки.
- Как вы себя чувствуете?
- Лучше, - ее ребра были плотно забинтованы, - Квотс - хороший целитель.
- Никакой погони. Аэри только что смотрела.
- Хорошо. Можно, я расчешу вам спину?
- Это было бы очень любезно.
Она принялась молча расчесывать его, но делала это очень рассеянно. После того, как гребешок третий раз зацепился за спутавшийся комок волос, тролль тихо запротестовал:
