— Ты чем там в голове щелкаешь? — полюбопытствовал Женя.
— Смотри сам, — сказал Костя, отправляя ему ссылку на книгу и мысли.
— Читал, — кивнул Женя. — Это у тебя, наверно, Степой прописано. Он в свое время от этой книги фанател. Только упражнения он находил слишком извращенскими. А я бы тоже не против.
— Решено, — согласился Костя. — Шабаш закончим, итоги подведем, сядем спокойно и поразмыслим. Боюсь только, окажется, что книги надо самим дописывать.
— Было бы справедливо. Только лучше у авторов попросить, может, у них в головах что–то есть на тему. Вот только достучись до них… А в голову вломишься — примут за шальную музу.
— Ты прав. Зачем они нам? Фантастика — это здорово, но реальность со временем всегда ее превосходит. Отталкиваемся от них и начинаем писать свой учебник.
— С блэкджеком и… прочим, — хмыкнул Степа, слышавший весь разговор. — А за идею — двумя руками. Только теорию какую–никакую подгоним и начнем. Может, — он мечтательно улыбнулся, — даже продадим парочку экземпляров.
— «Тысяча и одно упражнение для развития вашего мозга», — хмыкнул Женя. — А такой продукции навалом, только для младшего школьного возраста. А жаль.
— Исправим! — ответили ему на два голоса.
До холма долетели в нужное время и без приключений. Все было, как в плохих сценариях: с одной стороны вылетели подростки, с другой показались учителя. Одновременно. Приземлившийся первым Костя истерически расхохотался:
— Приземляются тут взрослые, уважаемые люди и выясняют, что они — мои «педагогические внуки»!
— Мы, получается, самые важные птицы… — подхватил Женя. — Чего вы смеетесь? Ой…
— Что–то мне стремно, — признался Степа. — Костя, с тебя меньше спросу, поэтому — вперед.
— Да чтоб тебя на цитаты расхватали! — ругнулся Костя и направился к учителям. — Здравствуйте, Галина Александровна! Представите нас друг другу?
— Всегда пожалуйста, — кивнула физичка. — Это Алексей Львович, — пожилой мужчина с усами и в очках, — и Нина Петровна, — дама лет тридцати, ухоженная, строгая, но немного растерянная. — Господа коллеги, знакомьтесь: эти юные дарования — Костя, Женя и Степа. Как–то странно получается… — пробормотала она себе под нос.
— Очень приятно, — поспешил исправить положение Алексей Львович.
— Взаимно, — опомнился Женя.
— Как прошли ваши исследования, Галина Александровна? — не утерпел Степа.
— Весьма успешно и познавательно. Ваши, надеюсь, тоже. Но, думаю, прежде, чем объединять усилия, надлежит сопоставить силы сторон.
— А почему вы так официально разговариваете? — прошептал Костя, но его услышали:
— Сама не знаю. Наверно, немного не в своей тарелке.
— Да ладно вам! Лучше скажите, не было ли трудностей в процессе обучения?
— Ваша теория действует, поэтому все как по маслу.
— К делу, господа! — снова не утерпел Степа.
— Благодарю вас, молодой человек, — подала голос Нина Петровна.
Заминка.
— Программу соревнований кто–нибудь разрабатывал? — нарушил молчание Женя.
Молчание.
— Ясно. Как чувствовал, продумал кой–чего.
— Цирк… — пробормотала Нина Петровна, осознав ситуацию. Она никак не могла отбросить излишки формальности, за что была не особо любима учениками. Но что делать, если самосовершенствованию молодая учительница всегда предпочитала пару задачек, а общение с людьми вела по устоявшимся шаблонам?
— Цирк уже начался, — возразил не первый год ее знающий Алексей Львович. — Остается надеяться, что мы участвуем в открытии века.
— Я ничего не имею против открытий, — стала оправдываться Нина Петровна. — Просто… Непривычно, когда вот такая уравниловка. Хотя да, исследователи бывают всякие, я со всем согласна.
— Если вас смущает наш возраст, — нетактично влез Степа, — мы можем перевоплотиться в седобородых старцев и сказать, что так и было. — Он «включил» невидимость, вырастил из воздуха бороду, морщинистое лицо, тело в лохмотьях. — Ничего невозможного.
— Энергию зря не транжирите? — поинтересовалась Нина Петровна.
— А вам еще не рассказывали? — удивился Степа. — Единственная энергия — это выносливость наших мозгов. И у меня имеется множество способов ее восстановления.
Женя, Костя и Галина Александровна в дискуссии не участвовали, так как обсуждали «программу мероприятия».
— Хватит смущать людей, Степа! — посоветовал Женя. — Первый пункт соревнований — полеты «до упора». Летать будем вокруг Земли или поменьше?
— Сам же и не долетишь, — осадил его Костя. — Давайте до Москвы и обратно, пока не выдохнемся.
— На старт, — не удержавшись, скомандовала Галина Александровна, — внимание, марш!
Сюрреалистические соревнования начались. И длились, и длились. «И дольше века…». Потому что нет предела фантазии шести мозгов, работающих в унисон.
Потом, субботним вечером, все шестеро лежали на траве у костра, не говоря ни слова. Потому что мозг, конечно, восстанавливается быстро, но поток впечатлений может отключить его намертво. Полежав где–то пять минут, Степа подскочил, как ужаленный.
— Что с тобой? — спросил Женя.
— Ничего, просто шило в одном месте очень эффективно работает.
При этих словах сели все:
— Ой, у меня тоже!
— А мне несолидно на траве валяться.
— Степа, сыграй нам что–нибудь! — попросил Женя.
— Да, кстати, тоже мозги хорошо восстанавливает, — вспомнил Степа, материализуя гитару.
— Ты и это умеешь? — восхищенно спросил Костя.
— Я все умею. Времени–то целая уйма, а аккорды достаются прямо из головы. — Степа заиграл что–то из «Машины времени», кажется, «Костер». Пели все, даже Нина Петровна.
Было спето немало классики русского рока, прежде чем Степа выпустил из рук гитару. Ее тут же перехватил Алексей Львович:
— Не смотрите на меня так, Галина Александровна, я бывалый походник. Да и математика с музыкой лежат недалеко. Что бы вам сыграть–то? — Ответа не требовалось.
Когда каким–то образом всплыла песня «Крылатые качели», все поняли, что играть, наверно, хватит: слишком уж она подходила к обстоятельствам и веселой вовсе не была.
Посидели, поговорили о том, о сем. Ответственный Женя не преминул спросить, когда будут подводиться итоги и проводиться исследования. Ему ответили, что утро вечера мудренее.
— А теперь — спать! — тоном родителя произнесла старшая в компании Галина Александровна. Чей–то громкий и невежливый зевок был ей ответом. Через секунду зевали уже все, периодически сетуя на заразность данного действия.
