Вы с ней отлично смотритесь вместе. Ты счастлив? Вот и хорошо. Остальные пусть подавятся».
Бастиан бросает на Мицуко обожающий взгляд. Ох уж эти стройные ноги в туфлях на каблуках!..
– Ну что, идём? Я обещаю быть милым и не встревать в разговоры. Тем более я не понимаю японского, – шутит он. – Обещай не пользоваться этим и не флиртовать со своими.
– Советник, – с лёгкой укоризной произносит она, – в вашем присутствии разговоры будут вестись исключительно на французском. Не забудь сумку в багажнике. Там подарки для детей.
Они выходят из машины. Бастиан забирает сумку и спешит по мощёной дорожке между прибитыми дождём кустиками с ярко-красной листвой к одноэтажному зданию, украшенному бумажными фонариками. Мицуко уже у дверей, с улыбкой разглядывает наряженную цветами из лент и разноцветными конфетами маленькую сосну в кадке.
– Мы называем это кадомацу, – поясняет она Бастиану. – Японцы верят в то, что это деревце, украшенное под Новый год, защищает жилище от злых духов. Познакомься с защитником кланового дома, месье Каро. Заходи и разувайся у входа.
– Постой. Ты уверена, что…
– Да. Мой дядя всегда держал данное слово. А ты обещай: никаких угроз. Ты здесь гость.
– Обещаю.
Их уже ждут. Вежливая пожилая японка при входе принимает плащ Мицуко и тёплую куртку Бастиана, приглашает пройти в ярко освещённую комнату, откуда слышатся весёлые детские голоса и доносятся аппетитнейшие запахи. Мицуко незаметно подталкивает Бастиана в спину, что-то напевает.
Дети окружают их мгновенно. Бастиан удивляется, как их много: человек тридцать возрастом от трёх до десяти, шумные, любопытные, одетые в яркие вышитые кимоно. «Так странно, – думает Каро, вытаскивая из сумки и вкладывая в маленькие детские ручки сладости и игрушки. – Я никогда не видел их детей на улицах. Они такие забавные… Может, раньше я просто не обращал на них внимания?»
– Аригато, месье Каро! Домо аригато! – щебечут те, кто постарше.
– С Новым годом, – растерянно улыбается он, жалея, что не взял с собой Амелию.
– Месье, а вы – святой Николай, нээ? – спрашивает щекастый кареглазый малыш, уплетая подаренное печенье.
– Бака! – дёргает его за руку девочка постарше. – У святого Николая борода белая!
– Я ещё молодой святой Николай, – смеётся Бастиан. – Борода пока не поседела.
Мицуко терпеливо дожидается, пока опустеет сумка, и приглашает Бастиана за стол. Показывает, как правильно сесть, как держать в руке тоненькие металлические палочки для еды. Бастиан потихоньку осваивается, разглядывает длинный – почти на всю большую комнату – стол и сидящих за ним японцев. С ним заговаривает хозяин дома, желает процветания семье Каро, здоровья, радостей… Бастиан вежливо кивает, отвечает односложно. Его смущает то, как доброжелательно его принимают японцы. Чужого. Совсем недавно – враждебного. Он всматривается в лица присутствующих, и ему становится невероятно стыдно, когда он встречается глазами с людьми, которых сам допрашивал в тюремных камерах прошлым летом. На их лицах – искренняя радость, в глазах свет. Все худые, одежда чистая и праздничная, но видно, что старая и многократно штопанная.
«Здесь не только Второй круг, – понимает Каро. – Сегодня праздник, проход сюда разрешён и Третьему кругу. Вот же она – городская беднота. Люди, у которых ничего нет. Но и они умеют радоваться. И пожалуй, делают это гораздо искреннее, чем в Ядре».
Мицуко извиняется перед хозяевами дома, выходит из-за стола и спустя несколько минут негромко окликает Бастиана:
– Подойди.
Когда Каро приближается, она склоняется к его уху и вполголоса говорит:
– Обойди стол справа. Самый угол комнаты. Иди.
Он видит её сразу – сидящую в стороне от праздничной суеты и бегающей детворы женщину. Она обращена к нему спиной, разговаривает с подстриженной японкой лет сорока пяти, а ещё одна – совсем ещё девочка – заплетает её тёмно-русые волосы в ровную косу. Бастиан подходит ближе и останавливается в нерешительности. Будто не её он искал больше месяца. Будто не та, что казалась неуловимой, как легендарная лиса-кицунэ, сидит и спокойно беседует сейчас перед ним.
– Акеми! – окликает Бастиан Каро.
Она замирает, смолкнув на полуслове. Медленно оборачивается и встречается с Каро полными страха и отчаяния глазами. Её собеседница тут же встаёт между ней и Бастианом.
– Месье Каро, прошу вас, не трогайте её, – умоляет она элитария. – Праздник же, месье Каро…
Бастиан выставляет вперёд ладони на уровне груди, отступает на полшага.
– Не пугайтесь. Акеми, я пришёл как гость. Просто поговорить. Если позволишь, я присяду.
Она молча кивает, бросает на собеседницу затравленный взгляд.
– Я буду неподалёку, Акеми-сан, – успокаивает её та. – Месье Каро, со всем уважением к вам… Акеми с вами не пойдёт. Здесь никто не позволит её забрать.
– Никто и не заберёт, – заверяет Бастиан и присаживается на низкую скамеечку напротив Акеми. – Ну, здравствуй.
Она кутается в тёплое грязно-розовое кимоно, отводит взгляд.
– Зачем вы пришли? – спрашивает тихо.
– Я обещал Жилю, что найду тебя, – спокойно отвечает он и тут же добавляет: – Но не обещал, что приведу. Что ж ты так с пацаном, а? Ты знаешь, что он каждый день носится по Третьему кругу, ищет тебя?
Она молчит, опустив голову.
– Ты не можешь этого не знать. Зачем ты так с ним, объясни.
– Не могу. Скажите мне, как Жиль?
Бастиану хочется сказать ей правду. Про то, что Жиль добегался по холодному зимнему дождю до воспаления лёгких, что с большим трудом удалось забрать его домой. Что уже неделю его выхаживают Вероника и Ганна. Но он просто отвечает:
– Жиль дома. Всё у него хорошо.
Обветренные губы японки трогает тёплая улыбка. И тут же гаснет, когда Акеми замечает, насколько пристально Бастиан её разглядывает. Она подаётся в сторону, неосознанным жестом прикрывая ладонью кимоно на большом круглом животе.
– Да вижу уже, не прячь, – дрогнувшим голосом говорит Бастиан. – Так вот ты почему…
– Это мой ребёнок, – упрямо произносит японка. – Только мой. Мне ничего не нужно, просто оставьте меня в покое. Пожалуйста…
– Жиль, конечно, не знает, – задумчиво оглаживая бороду, вздыхает Каро.
– И не узнает, – как отрезает подошедшая незаметно Мицуко. – Акеми, милая, может, тебе что-нибудь нужно? Где ты сейчас живёшь, что там за условия?
Девушка качает головой, отворачивается.
– Уходите, – тихо просит она. – Зачем вы пришли…
– Послушай меня, – мягко обращается к ней Бастиан. – Тебе обязательно нужен врач. Я выпишу тебе пропуск, договорюсь с хорошим доктором со Второго круга, он примет роды…
– Нет, нет… уходите. – В голосе Акеми слышится ужас, по щекам текут слёзы.
Мицуко тянет Бастиана за рукав:
– Всё, идём. Акеми мы не нашли, ты просто возил меня на праздник в мою семью, – торопливо объясняет ему она.
Быстро попрощавшись с хозяевами, они покидают дом.
