– Что ж, подход вполне разумный, – кивнул Питер. Вернулся Каслоу Дамар. Подойдя к Блейзу, он нагнулся, чтобы привлечь его внимание.
– Первый Старейшина, – начал он, – я…
Блейз очнулся в полутьме. В этот раз все было точно так же, как и в предыдущие, – внезапный переход, как будто вообще не прошло Никакого времени, – с той лишь разницей, что сейчас, придя в себя, он не продолжал бесконтрольно говорить. Мрак окружил его густым туманом, в котором он не мог различить абсолютно ничего.
– Нет! – громко воскликнул он. – Только не говорите мне, что выздоровление мне просто приснилось…
Из мглы вдруг возникла фигура Тони. Он с трудом различал ее, но она была совсем рядом, голос ее слышался отчетливо и, как всегда, действовал умиротворяюще.
– Нет, – сказала она. – Это было просто очередное отключение.
– Просто отключение? – Блейз не мог понять, как же он себя чувствует. Это была не боль, а нечто вроде общего недомогания, к тому же он с трудом соображал. И вдруг его пронзило и сжало своими когтями ощущение, очень близкое к панике. – Значит, я отключился? А Питер Де Нильс или кто-нибудь из военных заметил это?
– Нет, – ответил голос Тони. – Каслоу и его спутники ушли, а вслед за ним – офицер с солдатами, которые должны были сопровождать Де Нильса. Ты все это время вел себя как обычно. Только сказал, что немного устал и собираешься пойти вздремнуть. Ты лег, а потом, когда мы пришли тебя будить, то никак не могли добудиться. Позвали Каджа, и он заявил, что этого следовало ожидать. Он ведь предупреждал тебя. Я же спросила тебя, хорошо ли ты себя чувствуешь, еще перед встречей, и напомнила о том, что говорил Кадж. Но эти обмороки со временем будут случаться все реже и реже.
– Я не могу позволить себе… – Блейз запнулся. – Но ты точно уверена, что никто ничего не заметил?
– Абсолютно, – ответила Тони.
– Хорошо. Это сейчас самое главное.
У Блейза словно гора с плеч свалилась. Окружающая его мгла стала еще гуще. Потом ненадолго рассеялась, затем сгустилась вновь.
– Вы меня слышите? – Это был голос Каджа Меновски. Похоже, прошло какое-то время. Блейз сознавал, что, хоть он ничего и не видит, кроме какой-то мглы и двух смутных фигур, обстановка вокруг изменилась. Собственный голос отдавался у него в ушах звонким эхом так, словно стены в этом помещении находились к нему гораздо ближе, чем до этого.
– Да, – сказал Блейз. – Где я?
– Я рад, – произнес Кадж. – На сей раз вы гораздо лучше ориентируетесь в обстановке по сравнению с предыдущими приступами. Вы на борту корабля, направляющегося на Гармонию. А теперь ответьте мне на один вопрос. Насколько сильное напряжение вы испытывали до этой встречи и во время нее?
Мозг Блейза лихорадочно обдумывал ответ. Ему казалось, что это продолжается чересчур долго, но Кадж то ли был невероятно терпелив, то ли действительно прошло не так уж много времени.
– Полагаю, – наконец произнес он, – с того самого момента как было назначено время встречи, я находился в стрессовом состоянии. Но в общем-то ни до, ни во время встречи особого напряжения я не ощущал. Мне просто казалось, что я действую на пределе возможностей.
Он помолчал, вспоминая свой разговор с Питером Де Нильсом.
– Кое-что неожиданное всплыло только после встречи. Правда, это были приятные неожиданности.
– Так, значит, вы все-таки испытывали продолжительный стресс?
– Да, – согласился Блейз. – Неужели вы можете представить себе, что подобная ситуация могла не сопровождаться стрессом?
– Расскажите мне поподробнее об этой ситуации, – попросил Кадж. Только теперь он, видимо, обращался к Тони, поскольку Блейз его больше не видел и ему показалось, что голос врача звучит где-то в стороне. Он слышал, как Тони что-то отвечает, хотя и не мог разобрать слов, потом снова медленно отключился.
Придя в себя, он понял, что Кадж снова рядом с ним.
– Вы в состоянии слышать и понимать меня? – спросил Кадж.
– Конечно, – ответил Блейз, и действительно на сей раз ему показалось, что мгла чуть-чуть рассеялась – а может быть, это просто его глаза быстрее приспособились. Фигуры Каджа и Тони стали более четкими.
– Следовало бы предупредить вас, – начал Кадж, – что вам придется выбирать между тем, что вы называете «выкладываться полностью», и подобной реакцией вашего организма, но я, скорее всего, буду понапрасну сотрясать воздух. Верно?
– Да, – подтвердил Блейз.
– Так я и думал. Эти обмороки, как я вам уже говорил, время от времени будут повторяться. Не старайтесь им противодействовать. Сейчас, например, вы инстинктивно пытаетесь бороться со своим нынешним состоянием. Не нужно. Просто расслабьтесь, и пусть все идет своим чередом. Чем меньше вы сопротивляетесь, тем легче вам будет примириться с ними и тем быстрее они начнут становиться все короче, слабее и беспокоить вас все меньше и меньше.
– А сколько же еще… – Блейз запнулся, не зная, как точнее сформулировать свой вопрос.
– Сколько еще они будут продолжаться? – подхватил Кадж. – Это зависит только от вас. От того, что вы делаете и что вы за человек. Я не могу вам этого сказать. Все зависит от того, насколько серьезно вы пострадали, в состоянии ли вы помочь самому себе выздороветь – душевно, эмоционально и физически – и, вероятно, от неких ваших генетических возможностей, которые мы пока не можем измерить. Самым мудрым было бы просто смириться с тем, что подобные вещи будут повторяться еще на протяжении неопределенного времени – по-видимому, нескольких лет, и только потом окончательно исчезнут. Скорее всего, в один прекрасный день вы просто осознаете, что уже несколько лет не было ни обмороков, ни каких-либо других проявлений болезни. И только тогда вы начнете вспоминать, когда же именно все это кончилось. Потому что болезнь оставит вас совершенно незаметно.
– Понятно, – сказал Блейз. Но в душе у него росла решимость найти способ одолеть недуг – более эффективный, чем мог бы ожидать Кадж. Он всегда побеждал любые жизненные трудности самостоятельно. Справится и на этот раз.
Сыграла эта убежденность свою роль или нет, но с этого дня он начал выздоравливать удивительно быстро, вызывая удивление окружающих. Создавалось впечатление, что именно разговор с Каджем оказал такое необыкновенное воздействие.
Зрение становилось все острее, и мало-помалу, в соответствии с указаниями Каджа, Тони впускала в комнату все больше и больше света. Блейзу наконец удалось выяснить, почему его старались держать в полумраке, когда Тони по чистой случайности поднесла при нем браслет к губам и отдала приказ, видимо, недостаточно точно. В комнату хлынуло гораздо больше света, чем она предполагала.
