Нам вполне достаточно продуктов, которые мы сами производим и которые дает нам море на своих широких просторах… богатейшие из которых уже загажены вами!
Конечно, мы знаем, что ваша группа, за исключением летчиков, не несет ответственности за разрушения и вред, причиненный нам, так что к вам мы не питаем никакой ненависти. Однако в собственных интересах мы не можем вернуть вам свободу…
Эффект стимулятора возбудил в О’Брайене дух противоречия. Постепенно восстанавливая силы, он приподнялся на локте и заговорил:
— Вы полагаете, что нам подобные останутся в бездействии в связи с нашим исчезновением?
— Экипаж «Мендозы» в курсе того, что батискаф исчез в двухстах сорока километрах к востоку от Рапа-Нуи, — поддержал его Пьер Лагранж, не скрывая своего отвращения к перспективе навсегда остаться в подводном городе. — Будут предприняты поиски, а если вы захватите второй батискаф, то дело кончится тем, что наши соотечественники начнут подозревать истину.
— Наши сбросят полдюжины подводных бомб «Н» вокруг места погружения, — пригрозил лейтенант Хиггинс. — И ваш подводный город превратится в ничто! Он никак не выдержит колоссальных ударных волн, направленных вертикально вниз!
— Не обольщайтесь, — проговорил гигант-муанец, и в голосе его прозвучала насмешка. — Рассудите здраво. Исчезновение вашего батискафа отнесут за счет несчастного случая. Естественных причин достаточно, чтобы вы погибли. Подумайте также и о следующем: присутствие подводных сейсмографов вокруг Рапа-Нуи вовсе не является неоспоримым доказательством нашего нынешнего существования. Ваше приключение столь невероятно, что комиссия, которой будет поручено разбирательство причин исчезновения, придет к выводу о несчастном случае. Конечно, у некоторых ваших ученых восстановится вера в Му, поглощенный Тихим океаном. Добыв один из наших сейсмографов, они примут за истину то, что было до сего времени для них мифом. Но гипотеза о том, что мы живы, будет расценена как смешная и сумасшедшая.
Вы исчезли, и никто больше не будет говорить о «спасшемся» Му… и лишь полинезийцы продолжат верить в существование Аку-Аку и прочих невообразимых созданий!
Пленники не могли не признать логику этих рассуждений. Этнограф задумался, а у Жанны Мансуа перехватило горло. Каждый из присутствующих в душе понял беспочвенность надежд на возвращение. И тут водоворот их мыслей был нарушен глухим ворчанием и вибрацией, идущими, казалось, из недр земли. Вибрация возникла в полу дворца. Гигант и охранники застыли от неожиданности. Толчки становились все сильнее и сильнее. Подземный город охватила дрожь.
Муанец пришел в себя первым и взревел:
— Подводное извержение!..
В панике он стрелой выскочил из-за стола и быстро бросился вслед за охранниками, которые понеслись по галерее, ведущей в перистиль.
Парадоксально, но этот новый удар судьбы вдохновил узников и вернул им надежду на спасение.
— Черт побери!.. — начал этнограф, но его прервал командан Лагранж.
— Скорее бежим к батискафу! Это наш единственный шанс!
Все побежали, а с ними и авиаторы, которых поддерживали члены экспедиции. С высоты монументальных ступеней они увидели город, который теперь представлял жалкое зрелище. Во всех направлениях в панике сновали муанцы, падали, спотыкались, прыгали, как кузнечики на поле, при приближении прохожего.
В километре от них блестела крыша дока, что сразу придало всем дополнительные силы. Они неслись вниз по ступенькам так скоро, насколько это позволяло состояние их несчастных товарищей. Вновь дрогнула под ногами почва. Теперь пленники попали в толпу муанцев, которые не обращали на них никакого внимания. Движущиеся тротуары остановились, а шоссе было забито голосящими и жестикулирующими существами.
Огромная муанка, выскочив из перпендикулярной улицы, столкнулась с этнографом, который от толчка полетел наземь. Проклиная эту верзилу, Христиан встал и тут заметил возле ног странную прозрачно-радужную звезду из ограненных лучей. Он сунул драгоценность в карман и догнал товарищей. Их, казалось, бесконечный бег продолжался уже около получаса, и когда они достигли оконечности купола, то почувствовали себя измотанными, как после морской болезни.
Док был пуст, и шаги беглецов громко зазвучали под его сводами, когда они добрались до лесенки батискафа. Сначала вниз осторожно спустили английских летчиков, а потом и все собрались там. В тот момент, когда лейтенант Фабр завинчивал крышку люка, его внимание привлек шум воды, врывающейся в док. Приподняв крышку люка, он увидел, что щит ангара, ведущий в океан, открывается, а тот, через который они вбежали, закрывается. Он тщательно закрепил люк и сказал, спустившись к товарищам:
— Внутренняя панель дока только что закрылась. Мы изолированы от города!
Командан Лагранж тоже удивился и тут же включил экран телевизора. На нем как раз была видна почти полностью открывшаяся диафрагма дока. Тоннель почти полон бушующим водоворотом воды. Оглушительный шум потока смолк.
— Я не понимаю… Ничего не понимаю, — взволнованно повторял, как заведенный, командан О’Брайен, в то время как батискаф пришел в движение и покинул док.
Он подчинялся всем командам и по первому же импульсу сбросил балласт. Облегченный аппарат начал медленный подъем к поверхности из абиссальных вод, с глубины более чем три тысячи пятьсот метров, где они должны были остаться навсегда. Британские летчики, которые больше, чем другие, имели шансов расстаться с жизнью, смолкли, еще не веря в реальность своего спасения. Только Стив О’Брайен, на этот раз с благоговением, продолжал повторять:
— I don’t understand! I don’t understand!
Возбужденный не менее других, командан Лагранж тем не менее, не удержался от шутки:
— Да ладно вам, старина! Не старайтесь понять! Спаслись мы или нет?! Что вам еще нужно? Спасательный пояс-жилет императора Му?
— Шутки в сторону, командан, — вмешался этнограф. — Мы были приговорены, и лишь непредвиденное подводное землетрясение позволило покинуть, не прощаясь, компанию кривоклювов и добраться до батискафа! Но, черт же побери! Как вы можете объяснить, что внешняя панель дока могла вовремя открыться, а внутренняя закрыться? Почему освободился проход?
— Я не объясняю этого, Денуае. Я просто констатирую и радуюсь. Мы свободны, старина! Свободны и спасены! Вам что, этого на данный момент мало? А вообще-то, Крис, вы правы. Му существует… и с меня чинзано!
Христиан пожал плечами и машинально похлопал себя по карману рубахи в поисках сигареты, хотя прекрасно знал, что курить в батискафе нельзя. Затем он порылся в кармане и вытащил золотой крестик полинезийской учительницы, а цепочка в свою очередь потащила за собой морскую звезду. Это странное муанское украшение являлось единственным доказательством и свидетельством их сказочного приключения.
