Шел он медленно, неслышно ступая по тропинке. Погасла трубка. Зажигалки в карманах не оказалось — она лежала там, возле излучателя. Он даже помнил, где именно, а возвращаться всё же не хотелось. Почему-то вдруг неприятно стало думать о лаборатории — привычной, такой своей и всегда казавшейся уютной. Странно. Ведь там асе самое дорогое — Эльда, друзья, созданная им аппаратура, при помощи которой сделано открытие… Эльда теперь любит задерживаться по вечерам в лаборатории. С Бичетом. А иногда и без него. Бичет постоянно до ночи сидит за своим пультом, а теперь вот и она… Ждет, когда приедет Ваматр. Как бы поздно он ни вернулся, он хотя бы час, полчаса будет играть на скрипке. И Эльда не покинет аппаратную, пока не услышит его дикие, сумбурные импровизации.
Погасшая трубка и раздражала и утешала: можно было, посасывая ее, втягивать тонкий и горьковатый аромат. Нолан уже решил было вернуться нужна всё же зажигалка, — а вместо этого сел на ящик, валявшийся у края площадки, на которой стояли вольеры с протоксенусами.
На площадке было светлее, чем в парке. Желтовато-серый закатный свет причудливо и тревожно расцвечивал траву, стволы старых деревьев, вольеры. С высоких кустов крушины боязливо и нахально пикировали воробьи. Нолан никак не мог понять, что их так пугает, почему, ухватив крохи просыпанного корма, предназначавшегося протоксенусам, они так стремительно спасаются в ветвях.
Кошка. Жмурясь в косых лучах солнца, уже предвкушая аппетитный ужин, подбиралась к тому месту, откуда, по ее мнению, удобней всего было ринуться на пернатых воришек. Маленький пестрый хищник уже находился между просыпанным зерном и вольером, уже изготовился к прыжку, как вдруг всё изменилось. Кошке стало не до дичи. Она выгнула спину, задрала вибрирующий хвост, шерстка ее встала дыбом. Яростно шипя, оскалив маленькую мелкозубую пасть, она как-то неестественно, боком, стала пятиться от частой сетки, за которой то свивались в клубок, то расползались в разные стороны полупрозрачные протоксенусы. Но отползти ей не удавалось. Впечатление было такое, что к скопищу этих созданий ее подтаскивала какая-то незримая бечева. Как завороженная, будто под гипнотическим взглядом змеи, она не в состоянии была отвернуться от них.
Борьба была недолгой. Тельце кошки обмякло, опустилось на подогнувшиеся лапки, и, всё еще не отрывая глаз от вольера, она распласталась на земле. Через несколько секунд, словно пораженная электрическим разрядом, кошка встрепенулась, конвульсивно сжалась, затем подскочила, упала и замерла.
Нолан поспешил в лабораторию за портативным прибором. Вернулся он минут через пять — семь. Кошки на площадке не было. У вольера стоял Ваматр.
— Неужели оправилась? — растерянно произнес Нолан.
— Ты о ком?
Нолан рассказал, что произошло у вольеров. Ваматр слушал, не подавая вида, что сам, не замеченный Ноланом, тоже наблюдал за разыгравшейся здесь сценой.
— Ведь это здорово, Нолан!
— Что тебе понравилось во всем этом?
— Да собственно ничего. А чем ты так взволнован?
— Не понимаешь?
— Не понимаю.
— А меня удивляет твое спокойствие. Выходит, протоксенусы не так уж безобидны, как это нам представлялось.
— Может быть, это и не плохо?
— Это плохо во всех случаях!
Ваматр повернул разговор неожиданным для Нолана образом:
— А где же кошка? Ты уверен, что она была мертва?
Нолан затруднился ответить Ваматру. «Зачем я оставил ее здесь? Надо было, не отходя, позвать кого-нибудь или подождать, когда кто-нибудь подойдет к вольерам… Но разве можно было предположить…»
А Ваматр продолжал:
— Ты что-то спутал, Альберт. Может быть, она притворилась, обманула воробья и теперь преспокойно ужинает.
Нолан посмотрел на Ваматра так, что лукавая улыбка мгновенно сошла с его лица.
— Ты очень возбужден, Альберт. Что-нибудь не ладится с излучателем? Нолан не ответил, а Ваматр всё так же участливо спрашивал: — Как идет последняя серия? И она не дала результата?
Полчаса назад Нолан искал Ваматра, чтобы ему первому сказать об успехе, а теперь…
— Но ты видел кошку?
— Да брось ты об этом, право. Найдется твоя маленькая хищница. Завтра как ни в чем не бывало появится в парке и будет опять охотиться за воробьями.
Наутро пестрая, черно-желто-белая кошечка и в самом деле появилась в парке.
Нолан никому, даже Эльде, не сказал о своих случайных наблюдениях у вольера, но и не сказал и о законченных им поисках кода излучения.
Нолана не убедило появление кошки в парке. Правда, был момент, когда он начал колебаться, думая, что ему всё представилось не так, как это случилось на самом деле. Но вскоре он отбросил сомнения и твердо решил проверить, оказывают ли какое-то влияние протоксенусы на животных. Сделать это так, чтобы Ваматр не узнал о затеваемом эксперименте, оказалось труднее, чем он думал. Нолан уже составил план опыта, придумав, как его можно сохранить в тайне, но в это время на лабораторию свалились очередные неприятности. Работы группы пришлось сворачивать. Приобретать корм для протоксенусов стало не на что, и их пришлось уничтожить, оставив немного в маленьком вольере, помещавшемся в самой аппаратной.
Ваматр решил, что подходящий момент наступил, и прямо заявил друзьям о своем намерении обратиться за помощью к Хуку.
— А твой Хук даст гарантию, что наши открытия он не использует для каких-либо неблаговидных целей?
Ваматр готов был к такому вопросу, предвидел, что задаст его Нолан, и всё же несколько замялся.
— Я не уточнял этого обстоятельства, я только знаю, друзья, что, получив средства, мы сможем продолжать работу. Мы ведь все этого хотим.
— Не уточнял, говоришь.
— Да чего ты опасаешься, скажи наконец?
— Я боюсь, что игрушка становится опасной.
— Для кого?
— Для людей. Поймите, друзья, даже протоксенусы уже настораживают, а если мы продолжим изыскания? Получив средства, пойдем, конечно, дальше и, разорвав кольцо, высвободим такое, с чем не сумеем справиться. Поймите, вызывая метаморфоз вне кольца, мы не знаем, удастся ли нам совладать с чудовищем.
— А если это будет не чудовище? — вопрос Эльды оказался маслом, вылитым на волны.
На какое-то время буря утихла, но вскоре опять возникла, и притом с большей силой. Бичет, всегда несколько отрешенный, мало приспособленный к повседневности, не становился ни на одну сторону, ни на другую. Нолан считал, что появление отравляющего газа должно непременно сопровождаться разработкой противогаза.
— Мы не заботимся о безопасности. Ничего не делаем для того, чтобы во всеоружии встретить появление в нашем мире новой, быть может, очень страшной силы, и поэтому от людей, готовых финансировать наши дальнейшие исследования, мы должны получить гарантию.
