— Так что как я представляю, — небрежно продолжал Кэкстон, — в один из этих веков я начну строительство Дворца Бессмертия. Вы можете спросить, действительно ли я построил его? И мой ответ — кто еще это мог быть или будет?
По-прежнему ни одного звука от человека, который открыл заднюю дверь и вошел в квартиру. Это вдруг стало раздражать Кэкстона. В его голосе звучало раздражение, когда он сказал:
— Возникает вопрос, кто-нибудь может меня сейчас остановить? Насколько я могу судить об этом мой ответ — нет. Какие-нибудь замечания?
Так как ответа опять не было, у него появилось первое крошечное сомнение… «В конце концов, — подумал он, — трудно уследить, Так что, может быть, я все перепутал. Может быть это не Джонс».
После чего он повернулся на стуле, намереваясь посмотреть…
Кэкстон проснулся от смеха Селани. Он открыл глаза и посмотрел на потолок трейлера, когда раздался задыхающийся голос мужчины. Кэкстон с удивлением подумал о том, что здесь могло происходить. Он предположил, что мужчина был ее отцом, так как кто еще это мог быть в этот второй день после их пребывания в 165 3 год н. э.?
Что было странным в этом голосе — это то, что мужчина, казалось, задыхался. И раз, таким вот образом, сказал:
— Заканчивай, Селани. Достаточно на первый раз.
— Нет, сэр, — раздался голос девушки. — Сорок минут, — и она опять весело засмеялась.
Это пожалуй казалось забавным и было невероятно таинственным. Кэкстон поспешно оделся и вышел наружу и застал неожиданную картину.
Джонс, раздетый до пояса, медленно бежал мимо дверей трейлера. Девушка бежала рядом и однажды, когда он запнулся, она подхватила его и поддержала. Они свернули за трейлер, и Кэкстон мог слышать с той стороны их топот. Наконец, они снова показались из-за трейлера. Девушка увидела Кэкстона и весело позвала его:
— Присоединяйтесь, мистер Кэкстон!
Идея показалась слишком нелепой Кэкстону, который никогда не занимался физическими упражнениями. Он помотал головой.
Отец и дочь два раза обежали трейлер, пока он стоял там. «Думаю мне следует пойти побриться и привести себя в порядок», — подумал Кэкстон. Но он взглянул на солнце, которое было удивительно высоко. «Около девяти часов, — решил он. — Или даже позже».
Забравшись на холм, он окинул взглядом те же пустые мили, которые помнил из предыдущей вероятности. «Это настоящее — подумал он. — Потому как я тут и не знаю, как я пришел, или кто был этот человек у дверей, в доме Магольсона». Он посмотрел вниз на трейлер и на двух человек, все еще медленно — мужчина неуклюже — бежавших вокруг. А потом еще раз осмотрел дальние горизонты безвременного дня; и реальность помрачнела.
В неуверенности он спустился с холма. Другие слияния казалось находились где-то под контролем какого-то Питера Кэкстона. Но это слияние было тайной.
Он все же заметил, что у него не было обычного психического порыва прореагировать на беспокойство. Так что это было изменение.
Не обращая внимания на отца и дочь, он вошел в трейлер, нашел туалет, оправился, а затем поискав, нашел ту же самую мазь для бритья, которой он пользовался в свой первый визит во Дворец Бессмертия. Как и тогда, необходимо было нанести мазь, а затем стереть бороду. Затем карманной расческой он пригладил волосы. Почувствовав, что выглядит вполне прилично, вышел во второй раз и присел, дожидаясь конца пробежки.
Кэкстон наблюдал за ними прищурившись, оценивающим взглядом. Он понимал, что оценивая девушку, он мог не видеть ее привлекательности в сексуальном плане; и тем не менее сейчас он видел, что ее лицо, хотя и девятнадцатилетнее во многих отношениях — чистота кожи, молодость — еще имело и другие, более зрелые черты. Не останавливаясь ни на одной цифре, он с интересом подумал о том, сколько ей могло быть лет? Несколько раз, пробегая мимо, она бросала на него взгляд, который оценивал его совершенно не по-девичьи. А когда же, наконец, утренняя пробежка закончилась, отец и дочь подошли к тому месту, где он сидел, и дочь сказала:
— Прошлой ночью я обнаружила, что перчатка повредила отца больше, чем я думала вначале. Все его тело пострадало от потери энергии: он вдруг начал поддерживать свое чувство собственного достоинства какой-то странной мистической идеей, будто он человек, особенно любимый Богом.
Откуда-то до Кэкстона мгновенно пришло понимание этого состояния.
— Ах, вот что, — сказал он. Даже когда он заговорил, у него не было интереса к этому делу, так как он не желал вникать в этот похожий на сновидение мир сливающихся воспоминаний. Почему его снова слили здесь, не предупредив? Вот на что надо направить свое внимание.
Девушка смотрела на него с каким-то странным выражением.
— Мистер Кэкстон, мы с отцом обсуждали наше положение, и так как он кажется в ослабленном состоянии — хотя ему уже лучше — похоже, мужские обязанности придется выполнять вам. Если вы хотите, я готова играть свою роль, — она дружески улыбнулась, — в некотором роде в отношениях между мужем и женой, что вы скажете?
Впоследствии Кэкстон никак не мог вспомнить все чувства, возникшие у него, когда он понял смысл слов Селани. То, что в этой второй вероятности взаимоотношения, которых он так сильно желал в первой, станут такими легкими, было оскорбительно, еще и по ее предложению, «если хотите».
Отчасти его негодование объяснялось тем, что его вырождающиеся клетки в этих обстоятельствах очевидно ничего не значили. Запах времени сейчас был отброшен, словно бы и не имел значения. Причина этого была в ситуации, которую он в тот раз не прочувствовал: потребность женщины в защите, тогда, конечно же, удовлетворенная ее настоящим отцом. Так что замена тогда была не нужна, спасибо. Ей-богу!
Эмоции улеглись. Осталось слабое сожаление, что он, вероятно, не сможет остаться и воспользоваться этим предложением.
Должно быть, она заметила его колебания, потому что сказала:
— Конечно, если вам не интересно… — Она отвернулась.
— Подождите! — настоятельно сказал он. — Я хочу рассказать вам обоим правду о создавшемся положении.
Девушка снова повернулась к нему. Старик с интересом уставился на Кэкстона.
Кэкстон рассказал им, что с ним произошло.
Он не упомянул, как они выбрались из другой вероятности. Это должно быть его властью над ними, в случае, если ему понадобиться рычаг.
Клоден Джонс сказал:
— Я прихожу сейчас к выводу, что перчатка, которую дал вам Бастман, была заряжена сильнее, чем этого требовалось для того, чего он хотел. В результате получилось две, возможно и больше вероятностей.
