— А по-моему, все они учитывали, но сознательно пошли на риск, — выразил свое мнение Торел и обратился к Иерну и Ронике:
— А как там ассамблея? Уже закончилась? Сегодня я еще не видел никого, кроме вас, ребята.
— Мы ушли, не дождавшись конца, — ответил Иерн. — Собравшиеся проявили бездну энтузиазма, лезли на сцену с речами. Роника их не любит, а меня вся эта политика не интересует. Словом, я решил, что не найду лучшей возможности проверить кое-что на корабле.
— Что? — спросил Торел. — А я-то думал, что сегодня у всех выходной, за исключением нас, бедолаг.
— Именно так. То есть по кораблю не ползает целая орда рабочих, которых приходится расталкивать, и инженеров, с которыми вечно все спорят.
Глаза Элфри сузились под очками.
— Подождите-ка минутку, — возразил он. — Они будут работать на остальных кораблях флота? Ведь «Орион-2» закончен.
— Да-да, но разве ты не понимаешь, что модификации вводятся постоянно, представляется возможность ввести усовершенствование. Поработав на имитаторе, я понял, как сделать более удобным управление двигательной системой. Конечно, этот корабль совершенствовать слишком поздно, но мы с Роникой можем сейчас осмотреть рубку, чтобы внести усовершенствования в последующие корабли.
— Нас интересует в первую очередь система управления, — добавила женщина. — Конечно, в нейтральном режиме. Так что не бесцокойтесь, если вспыхнет табло «двигатель включен», — она махнула в сторону стеклянной панели.
— Мм-м, но это не по правилам, — насторожился Элфри.
— Черти, вы не знаете нас? — сбросила она. — При нас наши пропуска, можем их показать.
— Не приказано. Ах, мизз Биркен, я не оспариваю ваши права… ничего подобного. Но нам сказано, что все работы прекращены до завтрашнего дня, а по правилам никто не должен входить в корабль в одиночку без специального разрешения, если это не входит в его повседневные обязанности.
— Эхе-хе, — вздохнул Торел. — Он прав, разве не так, ребята? Никаких обид. Если что-то случится, мы с Элфри окажемся по уши в дерьме, и вы тоже.
Иерн рассчитывал избежать споров, но предполагал, что может столкнуться с подобным сопротивлением. Обычно северяне руководствовались духом, а не буквой Закона. Но дух всегда пребывал там, куда его устремляла конкретная личность, тем более в настоящей ситуации… когда надежда двадцатилетнего труда воплощена в мечту — единственный корабль…
Спускаясь, они с Роникой уже обсудили проблему. План действий нельзя было наметить заранее, но они продумали возможные варианты событий и оговорили условные сигналы.
— Отправлю их к нашему шефу! — торопливо бросил он на франсее.
Она ответила крошечным кивком.
— Что ты сказал? — поинтересовался Торел.
Иерн пожал плечами:
— Ругнулся на своем родном языке. Конечно, вы тут ни при чем, у вас свои обязанности; но вышло по-дурацки. Ренье Эброн лично одобрил наше предложение, но в суете не успел распорядиться. А вы не можете позвонить ему в кабинет или домой?
— Конечно, — сказал Торел. — Что за вопрос, астронавт Ферлей.
Он уселся на стол возле телефона.
— И чего это все с ума посходили, — недоумевала Роника, улыбаясь и раскачиваясь на каблуках.
— А ты не хочешь сесть? — спросил Элфри и торопливо поднялся.
— Нет, спасибо, мне удобно. Сиди. Ну, раз приходится ждать, мы с Иерном можем рассказать вам о собрании.
Элфри опять уселся.
— С моей точки зрения, особой необходимости нет, — сказал он задумчиво. — Я и так все отлично знаю, и вызвался в это дежурство, чтобы не сидеть там.
— Хм-м. Значит, ты не сомневался в том, что у нас есть ядерное оружие и мы воспользуемся им в случае необходимости?.. Выходит, ты у нас провидец?
— Нет, просто на досуге я изучаю историю. Провидец не я — мой народ, мы пережили так много.
— Твой народ?
— Вчера вечером рабби Кеммер говорил нам о скорби, об искуплении и прочитал кадеш по убитым монгам. Многие среди нас вспоминали Иосифа и плен египетский, маккавеев и разрушение храмов, хазар, Истребление — холокост Бен-Гуриона[106]… так все и шло, так все и шло, мизз Биркен, я думаю — это в природе вещей. Суть в том, чтобы выжить. Выживи духом, а не просто телом.
— Значит, тебя радует, что у нас есть это оружие?
— Конечно же, нет, но оно у нас есть, и Орион спасен. — Элфри вздрогнул. — А что касается того, следовало ли нам пользоваться им, я в достаточной мере эгоистичен, чтобы благодарить Бога за то, что не мне пришлось принимать это решение.
Торел опустил телефонную трубку.
— Я не могу разыскать доктора Эброна ни там, ни там, — ответил он. — Наверно, сборище еще не закончилось. Подождете или как?
Иерн поглядел на часы. Через семнадцать минут Ваироа откроет портал.
— Мы можем подождать, — сказал он.
Элфри просиял.
— Чудесно, — широко улыбнулся он. — В кои-то веки выпадает минутка побыть в приятной компании.
— …Ах, Домен действительно нечто, — объявила Роника. — Если бы вы сами повидали его… Там не только монументы и странные народные обычаи, есть и веселые местечки. А помнишь, Иерн, ту плясовую, помнишь? — Роника запела на франсее под мелодию, которую придумала на ходу. — Если раздастся сигнал тревоги — мы погибли. Надо находиться рядом с ними и застичь их врасплох. Попытайся зайти сзади и захватить пистолеты.
Аэроген выдавил улыбку.
— Ты же знаешь, что я не могу изобразить даже скрип тележного колеса, — процедил он. — Но если ты выдержишь мое кваканье… Ты берешь младшего, а я старшего. Постарайся, чтобы никто не смог добраться до винтовки.
Об участи, ожидающей Ваироа, уже нечего было говорить.
Элфри поежился.
— Вы правы, сэр, — согласился он. — Пение у вас не получается.
— Но танец запомнить легко, повеселимся. — Поднявшись, Роника взяла его за руку. — Пойдем покажу.
— Во везет некоторым, — выразил неудовольствие Торел.
— Твоя очередь следующая, — уверила Роника. — Отойди-ка в сторонку, посмотри. Отсюда хорошо видно. — Она показала в глубь коридора.
— Но нам не разрешается оставлять…
— Тьфу! Ерунда.
Она, перегнувшись через стол, легонько потянула за остатки волос на его голове. С овечьей улыбкой мужчина поднялся и направился в нужную сторону. Иерн пошел следом за ним; Роника вместе с Элфри вышла на середину коридора.
— Приглядывайте за нами, сэр, — обратился он к Иерну. — Я уже успел влюбиться в вашу жену.
Торел искоса глянул на летчика.
— Что-то ты все-таки мрачноват, — заметил он. — И держишься скованно.
