– Я читал техническую записку, – отозвался Гаффни. – Они просто ужасны.
– Поэтому мы используем их лишь в самом крайнем случае. Но если хотим избежать лишних жертв, такой потенциал нам просто необходим. Другая тактика сродни преступной небрежности.
– Если создадим и применим долгоносиков, погибнут люди.
– Люди погибнут, если не создадим и не применим. Ах, Шеридан, мы зашли так далеко, столько совершили для нашего общего дела. Пожалуйста, не пасуй перед самым последним препятствием.
– Я не намерен пасовать! – возмутился Гаффни.
– Ты ведь доверяешь мне? Целиком и полностью?
– Да.
– Тогда должен понимать: наше дело правое, достойное, единственно гуманное из всех возможных. Когда перемены завершатся, люди будут нам искренне благодарны. Случится это скоро, Шеридан. Последние мелкие преграды устранены, и теперь…
Гаффни усвоил, что в отношениях с Авророй уместна лишь абсолютная честность. Ложь и увертки она видит насквозь, просвечивает собеседника, как гамма-лучи рисовую бумагу.
– Одна важная проблема еще не улажена, – заметил Гаффни.
– Честно говоря, я не понимаю.
– С Часовщиком мы так и не разобрались.
– Мы уничтожили его. Какую проблему он может представлять?
– Те разведданные неверны. Часовщика перепрятали прежде, чем мы уничтожили Раскин-Сарторий.
Гаффни ждал гнева, но Аврора отреагировала спокойно. Спокойствие пугало сильнее, ибо означало, что гнев временно подавили, отложили про запас и используют позже.
– Откуда такая уверенность?
– Криминалисты прочесали руины анклава. Ничего подозрительного они не пропустили бы, даже если бы не поняли, что перед ними.
– По нашим данным, до последнего времени Часовщик был на Раскин-Сартории. Что произошло?
– Полагаю, его решили переправить в другое место.
– Зачем?
– Вероятно, поползли слухи, что кто-то вынюхивает.
– Этот «кто-то», скорее всего… – начала Аврора.
– Ты велела мне узнать местонахождение Часовщика. Я очень старался, но для этого понадобилось копаться в чужих директориях. Замести следы запросов удавалось не всегда. Я предупреждал, я специально оговаривал это в самом начале.
– Раз ты подозревал о перемещении, почему сообщаешь мне лишь сейчас?
– Потому что есть зацепка, которую я до сих пор проверяю. Хотел выяснить, к чему она приведет, чтобы не тратить впустую твое драгоценное время.
Если и задел Аврору сарказм, она не показала виду.
– Какая зацепка? – невозмутимо спросила она.
– Энтони Теобальд не погиб вместе со своим анклавом. Этот проныра наверняка что-то подозревал. Далеко сбежать ему не удалось. Я перехватил его и устроил дознание.
– Вряд ли ему известно, куда переправили Часовщика.
– Но что-то ему было известно.
В глазах у Авроры в глазах снова появился интерес.
– Имена? Внешность?
– Имена и внешность не означают ровным счетом ничего: посещавшие Часовщика наверняка пользовались вымышленными именами. Хотя, похоже, они порой ослабляли бдительность. Один из них в разговоре обронил слово, явно не предназначавшееся для ушей Энтони Теобальда.
– Что за слово?
– «Головня», – ответил Гаффни.
– И только? Одно слово, у которого множество значений?
– Я надеялся получить разъяснения от тебя. Поиск по базе данных провел, но ничего существенного не обнаружил.
– В таком случае никакой важности слово не имеет.
– Или относится к чему-то столь ужасному, что не упоминается даже в сверхсекретных файлах. Я не могу копать глубже, поскольку боюсь задеть растяжку вроде той, что, похоже, уже выдала кое-кому наш интерес к Часовщику. Я думал, ты…
– Шеридан, я не всеведуща, – грубо перебила Аврора. – Есть места, закрытые для меня, но доступные тебе, и наоборот. Если бы я все видела и все знала, то разве нуждалась бы в тебе?
– Очень достойный аргумент.
– Возможно, «Головня» – название, – проговорила Аврора вполне миролюбиво, но Гаффни чувствовал: колкость вертится у нее на языке. – Предположим, это организация или группа, изучавшая Часовщика? В таком случае ничего нового это нам не дает.
– Это зацепка или наводка.
– Или лепет, который вытралили из головы умирающего. А что сам думаешь?
– Думаю, мы имеем дело с «Доспехами», – ответил Гаффни.
– То есть твоя организация сохранила жизнь тому, кто ей так сильно навредил?
– Вообще-то, логика просматривается. Когда Часовщик вырвался из-под контроля, обуздали его именно «Доспехи». Только нам по-прежнему неизвестно, кто он и откуда взялся. У кого наибольшие шансы выкрасть обузданного Часовщика для дальнейшего изучения? Кто не упустил бы такого шанса?
– Возможно, в твоих рассуждениях что-то есть, – после недолгого молчания изрекла Аврора.
– Поэтому мне кажется, что «Головня» – кодовое название подразделения «Доспехов». Теперь нужно выяснить, кто в этой «Головне» состоит. Им-то известно, где сейчас Часовщик. Уединиться бы с кем-нибудь из них и протралить… – Гаффни машинально поглаживал черную рукоять хлыста-ищейки модели «В».
– С кого начинать, непонятно, если не считать Джейн Омонье.
– Можно провести системный поиск – выяснить, кто хотя бы формально состоял в «Доспехах» одиннадцать лет назад, кто сейчас состоит. – Гаффни рискнул улыбнуться еще раз. – Одно мне на руку, Аврора: они запаниковали, а значит, почти наверняка ошибутся.
Гаффни надеялся успокоить Аврору, но добился совсем другого.
– Не нужно, чтобы они ошибались, Шеридан. Если ошибутся, Часовщик может ускользнуть. Такой результат обернется катастрофой не только для нас, но и для Блистающего Пояса, как едва не произошло одиннадцать лет назад.
– Я буду действовать крайне осторожно. Обещаю, во второй раз Часовщик не уйдет. Даже если это случится, теперь мы знаем, как его ловить.
– Верно, – согласилась Аврора. – Будем ловить и надеяться, что старые приемы сработают и на этот раз, да? Интереса ради спрошу: ты отдал бы такой приказ?
– Какой приказ?
– Ты прекрасно понимаешь, о чем речь. О том, что они не любят вспоминать. О том, что сделали до того, как взорвали Силвестовский институт искусственного интеллекта.
– Отдал бы без малейших колебаний.
* * *Талия почувствовала сквозняк: за ее спиной распахнулись тяжелые двойные двери. Префекты совещались чуть ли не шепотом и довольно долго. Погруженная в работу, Талия в последние двадцать шесть часов едва следила за развитием кризиса, но то, что нынешнее собрание считается неприятной необходимостью, ощущала.
– Талия, давай коротко, – начал старший префект Гаффни. – У всех срочные дела. Можно считать, что ты привела центр голосования в порядок?
– Сэр, я завершила обновление программы устранения недочетов. – Талия чуть ли не заикалась. – Как я уже говорила, изменения затронули пару тысяч строк программы.
– Ты уверена, что устранила лазейку, которой воспользовалась Кэйтлин Перигал?
– Абсолютно уверена, сэр. Я написала новый код для форматного контроля, смоделировала работу центра на протяжении полувека, и система валидации не выявила ошибок. Вероятность ошибок теперь ниже, чем допускалась до обновления. Не вижу причин не запустить программу.
Судя по рассеянному виду, мыслями Гаффни был на совещании куда важнее этого.
– В десяти тысячах анклавов?
– Нет, сэр, – невозмутимо ответила Талия. План внедрения новой программы она излагала в этом самом штабе, но, очевидно, придется повторить. – Изменения кода сравнительно просты, но обновления подразумевают высокоуровневый доступ ко всем десяти тысячам центров. На новых моделях сложностей не возникнет, а на старых процесс нужно корректировать на месте. Я имею в виду физическое присутствие на месте установки программы, сэр.
– То есть посещение объектов? – спросил Майкл Криссел.
– Да, – живо кивнула Талия, – но лишь в следующих анклавах…
Она подняла руку к Единой системе. Эффектный жест Талия отрепетировала заранее. По команде тонкие потолочные нити оттянули от застывшей модели Блистающего Пояса пять тел. Супервещество, поступившее по нитям, увеличило тела в сто раз. Одним из тел оказался анклав «Доспехов». Его мгновенно узнали все присутствующие, поэтому Талия назвала оставшиеся четыре: «карусель» Нью-Сиэтл-Такома, «песочные часы» Самбуковая Шевелюра, Шлюмпер Онил, Дом Обюссонов. Красные лазерные лучи замелькали меж анклавом «Доспехов» и четырьмя названными, демонстрируя будущий маршрут Талии.
– В каждом из анклавов понадобится не больше тринадцати часов. Абстракция отключится на считаные миллисекунды, никто заметить не успеет.
– В условиях нынешнего кризиса мы не сможем выделить четыре корабля, – заявил Гаффни.
– Сэр, на четыре я и не рассчитывала. Установку хотела бы произвести самостоятельно, то есть последовательно. С учетом сна и перелета между четырьмя анклавами я должна управиться за шестьдесят часов.
