ни к кому не привязывались, быстро меняя увлечения. Но, если такое все же случалось, то никакие силы и препятствия не могли остановить их на пути к своей цели. Единственным постоянным увлечением Кати Ионовой всегда, с самой первой встречи четыре с половиной года назад, являлся Максим, поэтому ее мысли о разоблачении темных личностей, крутящихся вокруг него, он представил так отчетливо, что по телу побежали мурашки. Несдержанность, присущая всем членам этой семьи, могла сыграть с ним злую шутку.
Парень теперь жалел, что открыл ей свои мысли.
Катя, все-таки обратив внимание на его недовольный взгляд, поникла:
— Но почему? Разве я тебе уже не помогла сегодня? Ты можешь рассчитывать на меня. Я никому не расскажу.
Он предпринял попытку:
— Я не об этом. Но все это может быть лишь моими домыслами, так?
— Не думаю.
Попытка провалилась.
Максим улыбнулся и предпринял вторую попытку:
— Хорошо, будем разбираться. Исключим все лишнее. Но никаких опрометчивых поступков… и вообще никаких поступков без моего ведома! Согласна?
Девушка насупилась, но все же кивнула.
Он потянулся к ней и поцеловал. Катя ответила ему, запустив пальцы в его белоснежные волосы.
Через пару часов Михалыч постучал в его дверь. Максим открыл глаза и понял, что уснул. Катя ушла, как только он пообещал все-таки пойти с ней на вечер, несмотря на утренний инцидент.
«Все не так плохо… Возможно, это просто паранойя…»
После пары часов в кровати ему стало немного лучше. Он встал и направился в ванную. Приняв душ и выпив кофе, принесенный Наташей, парень почувствовал, как настроение начинает подниматься. Поэтому на сегодня Максим решил перестать хандрить и от души повеселиться на празднике.
Алиса сидела у котлована и плакала.
Плакать не разрешалось с тех пор, как им исполнилось четыре. Но, когда оставалась одна, она заставляла себя это делать. Единственный способ — выплеснуть эмоции наружу.
Девушка осмотрела свое запястье. Рядом со старым желто-зеленым синяком появился новый, бордово-синий. Она осторожно нажала на него. Больно.
Над горизонтом медленно проплывали облака, отражавшие затухающие солнечные лучи. Сейчас они так напоминали ее синяки. Скоро ночь, и она не вернется.
«Хотя какая разница? Больше их будет или меньше? Они никогда не исчезнут…»
Как и эти облака на небе, они будут появляться на ее теле. Она привыкла. К боли. К безысходности. К ожиданию. Ко всему можно привыкнуть и приспособиться. Девушка вызубрила это правило еще в детстве.
«Да еще Ольга… Ее мне тоже проверять, или она будет проверять меня?»
Ольга Кирилловна в тот день так рьяно пыталась выведать ее планы, что вывела Алису из себя.
«Кто вообще разрешил ей вмешиваться и предлагать варианты? Отец, ты не проинструктировал ее? Невозможно же…»
Она легла на землю и улыбнулась, вспомнив удивленное лицо Максима, когда он очнулся здесь тем утром. Но почти сразу одернула себя. Если нельзя убежать, нужно драться. Но сможет ли она? И должна ли? Нужно ли рисковать?
«Еще немного… Я смогу стать свободной! Свободной? А, может, мне убить его?»
Вопрос получился двоякий.
«Кого? Максима? Влада? Отца? Всех? Что же мне делать? Думай, думай…»
Мысли сменяли одна другую, примеряя лучшие варианты. Но с какой стороны Алиса не подходила к ситуации, ее позиция ничем не отличалась от зверя в ловушке.
На улице совсем стемнело. Мимо пронеслась стая собак, опасливо обежав то место, где лежала девушка. Она приподняла голову и поманила их рукой.
— Ну, идите же сюда, я поиграю с вами. Скучно. Я бы не прочь подраться с кем-нибудь.
Мысли текли сами собой, сопоставляя в ее голове данные, факты и события. Последние были ей на руку, отец сам подарил ей эту возможность, даже не подозревая об этом. К утру план побега созрел в ее голове, но по какой-то причине все еще не удовлетворял ее. Алиса не могла точно сказать, что же ее беспокоило. Возможно, это был обычный страх провалиться. Ведь один неверный шаг, и ее убьют.
Еще раз все взвесив, девушка решила оставить все, как есть. Лучшего решения на данный момент у нее все равно не было. Она повернулась на бок и через пару секунд погрузилась в сон.
Ей снилось то время, когда они были еще совсем маленькими.
Они с Максимом играли в саду. Ольга звала их завтракать, а отец читал газету. Мальчик догонял ее, но Алиса была быстрее и проворнее. Девочка выбрала правильную тактику. Как только он нагонял ее, она тут же сворачивала, оставляя его позади.
Алиса звонко смеялась, а Максим дул губы, но все же не сдавался и продолжал игру.
Вот очередной поворот… Девочка обернулась, но позади никого не оказалось. Она остановилась, ища его глазами. И нашла. Но не его, а Влада, сжимающего в руке большой камень, с которого медленно капала кровь.
Алиса в ужасе замерла.
Отец оторвался от газеты и подошел к Владу.
Чтобы нечаянно не вскрикнуть, она поспешно зажала себе рот ладошкой, когда мужчина наотмашь ударил мальчика по лицу.
Тот упал на траву, прикрывая разбитую губу руками.
Максима взяли на руки и понесли в дом. Но, на удивление, он даже не всхлипывал, лишь продолжал смотреть в ее сторону, явно сожалея, что так и не смог поймать.
Девочка еще некоторое время смотрела им вслед, чтобы убедиться, что все ушли. И только потом подошла к Владу. Он сидел на траве все в той же позе, низко опустив голову. Протянув руку, она осторожно коснулась его губы и вздрогнула вместе с ним, будто почувствовав боль.
Мальчик смотрел на нее исподлобья, пытаясь казаться обиженным и грозным. В его взгляде сквозила ненависть.
Алиса смахнула со щеки слезу и крепко обняла его. Влад положил голову ей на плечо и тоже заплакал.
Ему тогда исполнилось всего девять, а им по пять. Уже тогда он ненавидел его. Уже тогда принимал, хотя и презирал, ее жалость. Уже тогда он не был ребенком…
Алиса перевернулась на другой бок и открыла глаза, почувствовав чужое присутствие. Влад сидел под деревом и наблюдал за ней.
— Опять сбежала с тренировки?
Девушка медленно встала. Парень не заставил себя ждать и тоже поднялся.
— У меня настроение потренироваться. Отец же приказал работать нам вместе? Так почему ты постоянно сбегаешь?
Она широко ему улыбнулась и кивнула, давая согласие устроить драку прямо здесь.
Так уж повелось с детства. Алиса молчала и исполняла приказы. Влад молчал и пользовался ее молчанием. Максим молчал и принимал ее молчание, как должное.
Всю ненависть старшего брата сестра знала, как никто. Из-за
