В центре зала, на кафедре, появилась фигура председателя совета Владислава Ратая, знаменитого фундатора Новой Математики, так называемой Математики Полноты, позволявшей моделировать любое явление, процесс, вещь, существо не только в числовом выражении, но во всей динамичной глубинности причинных связей. Основанием этого революционного инструмента познания стала подвижническая работа ученых двадцатого столетия Боголо и Гука, открывшая пути к гиперпространственным измерениям. Дальнейшие разработки Ратая ставили на крепкий практический фундамент идею многомерности и обещали поразительные открытия в изучении тайн Мироздания.
Председатель пригладил ладонью седые, коротко стриженные волосы, ласково улыбнулся космонавтам, молчаливым поднятием руки приветствовал всех собравшихся. Затем сказал:
- Всем известна радостная новость. Совет экстренно ре: шил: установить контакт с мыслящими существами, сигналы которых мы поймали. Это задание важнее в плане очередности, нежели проблема переселения. Тем более что прецедент встречи братьев по мысли уникален и может открыть небывалые векторы гнозиса. Но для галактического полета у нас в наличии пока что лишь экспериментальный космокрейсер "Любовь". Полетит он. Нам необходимо решить: будут изменения в составе экипажа или нет? Соединить эти два задания или разделить? Кто выскажется?
В четвертом кольце амфитеатра вспыхнул индикатор Особой Связи. На стереоэкране возле Владислава Ратая появилась фигура философа Зигмунда Трайна. Серые пронзительные глаза из-под седых бровей глядели остро и серьезно.
- Разделить, - кратко молвил он.
- Обоснование? - спросил Ратай.
- Слишком несовместимые задания. И первое и второе - уникальны, оригинальны. Мы не имеем права рисковать. Это не прогулка. Для контакта с иносолнечной эволюцией нужна специальная подготовка. Значит, экипаж следует обновить...
- Экипаж имеет универсальную подготовку, - возразил Ратай.
- Но он готовился для формирования новой эволюции, а не для рискованных контактов с неведомой цивилизацией. Кроме того, Леся Полумянная беременна. Предлагаю укомплектовать экипаж исключительно из холостых космонавтов, психологизировать их для выполнения строго определенного задания.
Слово попросила известный психолог Лиана Метье. Ее огромные синие глаза метали с экрана в зал молнии возмущения.
- Мы не можем возвращаться к рассуждениям, давно преодоленным в науке о душе. Новосозданный экипаж, не имеющий долговременной психоадаптации, неминуемо деградирует в полете. Только уравновешенная группа людей разного пола, объединенных любовью, способна решить сложное задание. Неужели вы не понимаете, друг Трайн, что одиночки в многолетнем полете станут злобными аскетами? История показала, что такие люди становятся безразличными к чисто человеческим проблемам, замыкаются в психокапсуле внутреннего мира, а затем превращаются в фанатиков - религиозных, научных или социальных - это уже безразлично.
- Но дети, - возразил Трайн. - Дети Полумянного? Вы их хотите отправить в опасное путешествие, которое, возможно, затянется на десятилетия...
- Тем лучше, - невозмутимо ответила Лиана. - Возможно, именно детям придется завершить задание Земли.
- Мы не имеем права вводить новорожденных в условия, коих они сами не выбирали, - упрямо гнул свое Трайн.
- Простите, друг Трайн, - отозвался с места Богдан Полумянный. - Извините! Ответьте лишь одно: ваши родители согласовали с вами условия вашего рождения именно на этой Земле, в условиях именно этой исторической реальности?
Амфитеатр всколыхнулся от хохота. Даже Зигмунд Трайн скупо улыбнулся, развел руками.
- Мы советовались, - продолжал Богдан. - Хочу высказать мнение всего экипажа космокрейсера. Первое и второе задание следует объединить. Установив контакт, мы передадим Земле необходимую информацию, а затем стартуем к системе Эпсилон Эридана. Прошу поддержать наше волеизъявление!
Глава 3
Катастрофа
Космокрейсер "Любовь" стартовал в запланированное время - 21 июня две тысячи восемьдесят второго года - с кавказского космодрома. Совет ВТГС никаких изменений в состав экипажа не внес, оба задания были объединены. Вся планета провожала своих сыновей и дочерей в дальний путь без возвращения. Отныне только метавременные каналы Кода Вечности будут иногда приносить скупые вести от посланцев Земли из галактической бездны.
Над горными вершинами бушевали грозы. Метеобарьер защищал главный космодром от яростных стихий, в зените сияло пламенное светило.
Полукилометровый аквамариновый сфероид тяжко оторвался от площадки космодрома, низкое мощное гудение магнитно-гравитационных двигателей всколыхнуло горы. Космокрейсер подымался вертикально, солнечный ореол мерцал в защитном поле корабля. Еще несколько минут - и серебристо-зеленоватая чечевица пробила спирали грозовых туч и вышла в стратосферу.
Заработали термоядерные планетарные моторы. Нежно голубой шар Земли отдалялся, засиял трепещущей водянистой игрушкой среди мерцающей огненной бездны.
За шесть дней космокрейсер преодолел несколько миллиардов километров, поднявшись над плоскостью солнечной эклиптики. Тут Богдан Полумянный дал автоматике корабля новую программу, вводящую сфероид в режим междузвездного полета.
Начали действовать вакуумно-квантовые движители. Два месяца они разгоняли космокрейсер до скорости 270 тысяч километров в секунду. Экипаж пребывал в состоянии гипносна. Только достигнув субсветовой скорости, автоматика крейсера выключилась. Вступило в действие искусственное тяготение, экипаж проснулся, на корабле началась нормальная жизнь.
На третьем месяце полета (хотя отсчет времени велся в релятивном режиме) Леся родила двух сыновей-двойняшек. Счастливый Богдан принимал поздравления от товарищей. Все они собрались в кают-компании за праздничным столом. Пили искристые тонизирующие напитки, ели сочные ягоды винограда, выращенные в корабельной оранжерее. Экспансивный Вано Дзоашвили предложил всей группе идти к Лесе, чтобы взглянуть на новорожденных.
Богдан запротестовал. Девананда Кришна поддержал его: дети с матерью находились в специальном биоизоляторе: перед тем как жить в общих помещениях, они должны были пройти профилактическую иммунизацию.
Распевая песни, перебрасываясь шутками, космонавты не услыхали первого сигнала тревоги, прокатившегося по всему крейсеру. А когда багровыми огоньками замерцали индикаторы радиации в кают-компании, уже было поздно. Все одновременно ощутили, как неумолимая, могучая, враждебная сила парализует мозг, скручивает тело, разрушает клетки, останавливает сердце. Первым потерял сознание сильнейший - Вано. Разорвав сорочку на груди, он упал на пол кают-компании, посинев, словно от удушья. Биолог София, взглянув на контрольные автоматы, схватила капитана за руку. Богдан побледнел как мертвец, глаза его были закрыты, руки бессильно опущены вдоль тела. София последним усилием встряхнула его, простонала:
