— А какому правительству ты бы это доверил? – возразила Элисон. – Есть ли такое, что не провалит все дело? Не попытается эксплуатировать ситуацию?
— Таких нет. Но какова альтернатива? Ты передашь эстафету Лауре? Кейт не хочет иметь детей. И что мне остается? Выбрать наугад какого-нибудь молодого математика, чтобы назначить его своим преемником?
– Надеюсь, не наугад.
– Хочешь, чтобы я дал объявление? «Кандидат должен быть специалистом по теории чисел, знаком с трудами Макиавелли и иметь полный комплект всех сезонов «Западного крыла» note 3?
Она пожала плечами:
— Когда настанет время, найди какого-нибудь компетентного парня, которому ты сможешь доверять. Это равновесие: чем меньше посвященных, тем лучше.
— И так будет продолжаться из поколения в поколение? Наподобие тайного общества? Орден «Рыцарей арифметической несовместимости»?
– Над геральдикой я подумаю.
Нам требовался план получше, но сейчас обсуждать некогда.
– Я свяжусь с этим Кэмпбеллом и сообщу тебе о результате, – пообещал я.
— Хорошо. Удачи. – Ее веки начали опускаться.
— Береги себя.
Элисон устало улыбнулась:
– Ты так сказал, потому что тебя это волнует или потому что не хочешь остаться единственным хранителем Грааля?
– Разумеется, и то, и другое.
* * *
– Мне надо завтра лететь в Веллингтон.
Кейт опустила вилку со спагетти, уже поднесенную к губам, и озадаченно нахмурилась:
— Мог бы предупредить заранее.
— Да мне самому не хочется. Заказ для Банка Новой Зеландии. Надо сделать кое-что на месте с их защищенным компьютером. Они никому не дают доступ по сети.
Она нахмурилась сильнее:
— Когда ты вернешься?
— Пока не знаю. Может быть, только в понедельник. Большую часть работы я, наверное, смогу доделать завтра, но есть кое-что, позволенное ими только в выходные, когда филиалы не подключены к сети. И я пока не знаю, придется ли ждать выходных.
Я не любил ей лгать, но уже привык. Когда мы с ней познакомились, всего лишь спустя год после Шанхая, у меня еще побаливал шрам на руке – в том месте, где один из нанятых «Индустриальной алгеброй» головорезов пытался вырезать из моего тела имплантированную микросхему для хранения данных. После того как наши с Кейт отношения стали глубже, наступил момент, когда я принял решение: независимо от того, насколько близки мы станем, для нее же будет безопаснее, если она никогда и ничего не узнает о дефекте.
— Они не могли бы нанять кого-то из местных? – предложила она. Вряд ли в ней проснулась подозрительность, но она была определенно раздражена. Кейт работала в больнице посменно, и только каждые вторые выходные были нерабочими; сейчас как раз и приближались такие. Мы ничего определенного не планировали, но обычно старались провести время вместе.
— Наверняка могли бы, но трудно найти кого-то срочно. А я не могу отказаться, иначе они разорвут контракт. Это лишь одни выходные, а не конец света.
— Нет, не конец света. – Наконец-то она снова подняла вилку.
— Соус хороший?
— Восхитительный, Бруно. – Ее тон ясно давал понять, что никаких кулинарных усилий не хватит, чтобы компенсировать ее огорчение, так что я могу и не утруждаться.
Я смотрел, как она ест, а внутри меня рос странный комок. Не такие ли чувства испытывали шпионы, когда лгали семьям о своей работе? Но моя тайна больше походила на нечто, зародившееся в палате психиатрической клиники. Мне доверено обеспечить соблюдение договора, который я и двое друзей заключили с невидимым призрачным миром, существующим рядом с нашим. Тот мир совсем не враждебен, но наше соглашение – важнейшее в человеческой истории, потому что любая сторона может уничтожить другую настолько сокрушительно, что ядерный холокост по сравнению с таким ужасом покажется булавочным уколом.
* * *
Университет штата Виктория находился в пригороде на вершине холма, взирающего на Веллингтон. Я сел в кабинку фуникулера и прибыл как раз вовремя на послеобеденный пятничный семинар. Ухитриться получить приглашение, чтобы прочитать здесь доклад, было бы трудно, гораздо легче оказалось получить разрешение посетить семинар в качестве слушателя. Хотя я не занимался научными исследованиями уже почти двадцать лет, моей старой докторской степени и струйки публикаций, пусть даже отдаленно связанных с темой семинара, все еще хватало, чтобы сделаться гостем.
Я надеялся и одновременно сомневался, что Кэмпбелл посетит семинар – тема была далека от его собственных исследований, как официальных, так и нет, – поэтому с облегчением увидел его среди присутствующих, узнав по фотографии с факультетского сайта. Я послал ему мейл сразу после разговора с Элисон, но получил в ответ вежливый отказ: он признал, что работа, о которой я услышал, имеет некоторое отношение к печально известному поиску, начатому когда-то мной и Элисон, но он не готов сделать достоянием публики собственные методы.
Я просидел целый час на семинаре «Моноиды и теории контроля», стараясь обращать достаточно внимания на выступления, чтобы потом не выставить себя дураком, если организатор семинара спросит, почему именно эта тема меня настолько увлекла, что я ради нее прервал свой «туристический отпуск». Когда семинар закончился, слушатели разделились на два потока: один направился к выходу, а другой в соседнюю комнату, где предлагали закуски. Я видел, что Кэмпбелл выбрал свежий воздух, и не смог придумать ничего лучше, как подойти к нему достаточно близко, чтобы окликнуть, не привлекая внимания.
– Доктор Кэмпбелл?
Он обернулся и обвел взглядом комнату, вероятно, ожидая увидеть одного из своих студентов, желающих попросить об отсрочке сдачи задания. Я поднял руку и подошел к нему.
– Бруно Констанцо. Я вчера послал вам мейл.
– Конечно. – Кэмпбелл оказался худым и бледным мужчиной чуть старше тридцати. Он пожал мне руку, но выглядел явно озадаченным. – Вы не упоминали, что находитесь в Веллингтоне.
Я махнул рукой:
– Хотел написать, но передумал, чтобы не показаться бесцеремонным.
Я не произнес вслух, а просто дал ему самому сделать вывод, что отношусь ко всей той чепухе, о которой ему написал, столь же двойственно, как и он. Однако раз уж судьба нас свела, глупо не использовать этот шанс, так ведь?
— Я как раз собирался отведать знаменитых местных лепешек, – сообщил я. – В извещении о семинаре их расписывали как нечто особенное. Вы не заняты?
— Хм-м… Только обычная бумажная работа. Пожалуй, она может и подождать.
