Казалось, Хозяин астероида начал злиться.
— Не все мои опыты настолько неудачны. Ты мог испытать это на своей собственной шкуре. Все твои передвижения с того момента, как ты проник внутрь, я наблюдал из Центра управления.
— Вот тут-то ты врешь, — ответил Грег. — А если это так, то тебе потребовалось слишком много времени, чтобы найти меня. Я даже успел выспаться.
— Это верно. Но я знал, что ты не сможешь убежать. Мой сторож снаружи заделал дыру.
Ну, дыру-то он заделал не из-за этого. Он заделал ее потому, что иначе ты потерял бы свою драгоценную атмосферу.
Хозяин издал такой звук, словно был сбит с толку. Грег понял, что попал в больное место.
— Я слышал твой разговор с одной моей пленницей, — через некоторое время продолжил Хозяин.
— Ах, да.
— Очень интересно, не правда ли?
На это Грег ничего не мог ответить. Тогда он решил резко поменять тему.
— Меня кое-что интересует, — спросил землянин, — а именно: как ты преодолеваешь языковой барьер?
— Благодаря своему выдающемуся уму, — самодовольно ответил Хозяин. — Я горжусь этим. Возможно, от тебя не ускользнуло, что девушка тоже может делать это? В основе всех языков лежат мысли. Звуки совсем не важны для развития языка, если человек может улавливать мысли, лежащие в основе любого языка. В этом случае можно с легкостью переходить с одного языка на другой. Нужно потратить всего лишь несколько мгновений, а потом можно беседовать на любом языке. И именно поэтому я могу разговаривать с тобой на твоем языке, а со слугами — на их языке. Мне понадобилось всего несколько минут послушать твои разглагольствования о Солнечной системе… Мой выдающийся ум проанализировал звуки, а мой мозг перевел на понятный мне язык — и все.
— Забавно, — высказал свое мнение Грег.
— Чрезвычайно полезно, — возразил Хозяин. — Если ты заговоришь даже на сотне разных языков, я смогу ответить тебе на них.
— Не думаю.
— Проверь.
— Я с трудом говорю на других языках, кроме родного английского, — сказал Грег. — Но считать я могу на разных языках.
— Я думаю, этого будет достаточно, — после недолгого размышления произнес голос. — На каком языке я должен тебе считать?
— Что ж, хорошо, — ответил Грег. — Значит так, я начинаю, а ты продолжаешь. — И он начал по-французски. — Ун, де, труа, катр…
Хозяин продолжил:
— Сип, сикс, сент, хьют, нойф, дикс… Довольно для тебя?
— Ну, хорошо, — сказал Грег и начал считать по-немецки задом наперед: — Пейн, ахт…
— Достаточно, — сказал голос. — Зибен, секс, фонф, фир, драй, цвай, айн.
— Ну, в таком случае я начну с середины, а ты за мной закончишь. По-итальянски: чикве, сей, сетте…
— Отто, — произнес голос. — Нове, диеси. Затем идет: уно, трэ, квадро — это оставшаяся часть первых десяти чисел.
— Ты можешь и по-испански? — спросил Грег.
— Я могу на всех языках.
— Уно, дос, катро, треск, кватро…
— Это просто, — сказал голос. — Сино, сейс, сиата, очо, нуеве, диес. Удовлетворен?
— Невероятно, — устало сказал Грег.
— Ты должен убедиться в моем величии!
— Послушай: ен, ельт, тва, тре, фира…
— А, — сказал Хозяин, когда Грег начал считать по-шведски. — Фем, фекс, сья, атта, нио, тио…
Грег сдался.
— Ну, теперь ты убедился в моих лингвистических способностях? — иронически спросил Хозяин астероида.
— Вынужден с тобой согласиться.
Грег решил действовать по-другому. С врагом можно бороться лишь тогда, когда знаешь его. Если он будет задавать вопросы, Хозяин из тщеславия будет отвечать на них. Он должен познакомиться с устройством астероида, чтобы знать, как его уничтожить.
— С каких пор ты уже владеешь этим астероидом? — спросил астронавт после некоторого раздумья.
— Почему ты это спрашиваешь?
«Я должен ему льстить, — подумал Грег. — Это существо — параноик. Будем исходить из этого».
— Я спросил тебя об этом лишь потому, что это грандиозно — по своему желанию приводить в движение целый астероид. Я бы охотно узнал, много ли тебе на это потребовалось времени, или ты случайно обрел такую силу.
— Это не случайность, — ответил Хозяин астероида. — Все имеет свою основу. Даже в низкоорганизованном общественном устройстве твоей планеты нет случайности. Но твой грубый ум, в противоположность моему, не может понять, что существует сила, которая контролирует все события во Вселенной.
Лицо, слабо прорисовывающееся общими контурами, приблизилось к Грегу. Но астронавт никак не мог рассмотреть его.
— Я хочу ответить на твои вопросы. Ты мне нравишься. Я хочу сделать это потому, что сам все еще обладаю остатками человеческих слабостей.
«Почему он не показывает мне свое лицо? — удивился Грег. — Или оно настолько безобразно и уродливо, что Хозяин сам его страшится?»
— Как тебя зовут? — спросил Мастерсон.
— Мое имя Ультимус. Я — вершина эволюции рода человеческого.
— Ты сам дал себе свое имя? — спросил Грег.
— Это тебе не интересно, — произнес Хозяин астероида. — Мое имя Ультимус. Я — тот, кто знает все. Великий. Бесконечный. Я существовал уже задолго до того, как твои предки выбрались из пещер.
Врал ли он?
— Долгие столетия — по твоему счету — я был членом технически высокоразвитого общества. Мой народ продвинулся по лестнице технического прогресса настолько далеко, что вы, со всеми вашими изобретениями и открытиями, были бы лишь пылью под нашими ногами. У нас были машины, о которых вы никогда и ничего не будете знать. Ученики нашей начальной школы с легкостью могли бы преподать вашим ученым такую бездну знаний, что об этом не стоит и говорить. Но что-то в нашей общественной системе было не так. Совсем не так! — Голос Ультимуса изменился так, словно в нем все еще оставались остатки сентиментальности. — Да, — повторил Ультимус, — что-то было не так. Общество обошлось со своими великими сынами, как с преступниками. Ему преподнесли истину, но оно не смогло распознать ее!
— И что это была за истина? — спросил Грег.
— Я был истиной, — ответил Ультимус. — Я обладал всеобъемлющим разумом. Я мог нести на себе Вселенную, как другие несут на ладони каплю воды. Я знал ответы на все сокровенные вопросы, и в нашем обществе для меня было одно-единственное место…
— …верховного вождя, — продолжил Грег, и ему удалось придать голосу деланную серьезность.
— Конечно, — сказал Ультимус. — Странно, что такой примитивный дикарь, как ты, в состоянии ухватить столь фундаментальный закон. Но существа моего мира оказались не в состоянии сделать этого… Иногда неразвитое общество ухитряется идти прямым путем, выводящим его прямо к истине. Странно!
