- Но...
- Правильно: но! Что произойдет, если соединятся между собой два самых совершенных, самых сложных Простейших?.. Понимаешь меня, землянин?
- Стараюсь, Инарп. Говорите!
- Так, дальше. Два самых совершенных Простейших организма объединяются, и мы получаем Двойню. А если... Если соединятся две Двойни? Тогда мы получим Тройню. Эти существа великолепны, это настоящее произведение искусства. Но, к сожалению, большинство из них не выдерживает испытания жизнью. Большинство... но не все. А те, кто выживает...
- Они идут в своем развитии дальше, ведь так?
- Они идут в своем развитии дальше, и рождается организм Четвертой Ступени!
- А если... - начал до крайности взволнованный рассказом лумбаганца Ретиф, но был тут же прерван:
- Чушь! Какая чушь! Где ты этого понабрался, наглый землянин?! Четвертая Ступень - это наисовершеннейшие создания, это кульминация природы, это и есть тот самый лумбаганец, с которым ты сейчас сидишь за одним столом!
- Хорошо, хорошо, Инарп, успокойтесь. Я не скажу, что вы ответили на все мои вопросы, но все равно туман рассеивается, я благодарен вам за это. Но я так и не услышал от вас самого важного разъяснения. Почему вы, существа Четвертой Ступени, тратите так много времени и сил на то, чтобы расколотить друг друга на составные? Другими словами, как вы выбираете, кто ваш враг, а кто друг?
- А вот здесь-то и проявляются расовые отношения, в которых ты, землянин, отказал нам в начале нашего разговора. Когда лумбаганец уже не может поглотить другого для своих эволюционных интересов, начинается дискриминация. Порой она принимает просто немыслимые размах и формы. И тем не менее лумбаганцу на это наплевать, если... - Инарп чуть помедлил. Если этот лумбаганец не является членом преследуемого и гонимого меньшинства.
- Любое меньшинство предполагает сходство своих членов хотя бы по одному-двум биологическим параметрам, - заговорил Ретиф. - А если каждый лумбаганец уникален, то...
- Кроме таких, как я, - пробормотал Инарп. - Мы не похожи друг на друга в пределах нашего меньшинства, но мы имеем НЕЧТО, чего не имеет ни один представитель ни одного меньшинства.
- Вы не способны к труду, не можете себя защитить, как это могут другие?
- Отнюдь, Ретиф. Это бы еще было ничего. Дело в другом. Мы - за счет этого НЕЧТО - стоим неизмеримо выше других, и это нам не прощают! Это наше качество - именно оно заставляет точить на нас ножи.
- И это качество называется...
- А вот это наш большой секрет! Видишь ли, землянин...
Инарп был прерван на полуслове внезапным шумом в соседней комнате. Что-то щелкнуло, раздался сдавленный возглас, затем звук сильного тяжелого удара, от чего перед Ретифом на столе запрыгали чашки. Через минуту такой же силы удар потряс дверь, по ее покрытой лаком деревянной поверхности пошли крупные трещины.
- Как я не догадался! - вскричал, вскакивая со своего места, Инарп. Этот Фудсот... Он продал нас!
Внешне спокойно реагируя на происходящее, Ретиф был крайне взволнован. Он бегло осмотрел комнату в поисках запасного выхода. Увы, если не считать двери, в которую ломились сейчас непрошеные гости, единственным средством сообщения с внешним миром была вентиляционная отдушина, к тому же забранная решеткой.
- Ретиф! - крикнул Инарп. - Я обязательно свяжусь с то...
С ужасающим треском дверь ввалилась внутрь комнаты. Существо, ворвавшееся через образовавшуюся брешь, было семи футов роста, болотно-желтой раскраски с пурпурными и черными пятнами. Три огромных и чрезвычайно толстых ноги составляли две трети его тела. Его длинные, свисающие вдоль тела шесть рук плавно переходили в бугристые плечи, наполовину скрытые крепкими щитками наподобие черепашьего панциря, украшенные многочисленными шипами. Короткая и толстая шея венчалась огромной головой. Ярко-красные губы подрагивали и кривились, обнажая желтоватые длинные клыки. Здоровые, размером в теннисные мячи, глаза бешено вращались.
С диким ревом чудовище бросилось вперед на Ретифа. Тот успел опрокинуть навстречу ему стол, за которым он с Инарпом какие-то минуты назад спокойно потягивал "Пепси".
Пока монстр расправлялся со столом, от которого в разные стороны разлетались щепы и доски, Ретиф пробрался к выломанному выходу из комнаты. Обернувшись назад, он обнаружил, что члена Группы Перераспределения нет и в помине. Чисто инстинктивно Ретиф обратил взгляд вверх, на вентиляционную отдушину: решетка, которой она была забрана, была разломана, погнута и болталась на соплях.
В тот самый момент гигант, закончив наконец доламывать стол, опять странно взревел и атаковал Ретифа в лобовую. Тот еле успел выпрыгнуть из комнаты и захлопнуть за собой поднятую с пола дверь. Понимая, что закрыть проход сломанной и выбитой из петель дверью - это значит ничего не сделать для спасения, Ретиф ухватился руками за тяжеленный бар, стоявший, слава богу, тут же, и загородил им вход в комнату. Бар сразу же затрясся от ударов чудовища, упорно ломившегося к Ретифу.
Ретиф стал оглядываться в поисках спасения. Было темно, но он все-таки разглядел хозяина Фудсона, жавшегося к стене справа от землянина.
Ретиф вытащил его на свет и, схватив за горло, захрипел:
- Ты, грязный негодяй! Кто тебе заплатил?!
Дверка бара вместе с парой бутылок вывалилась на пол, и в проеме показалась огромная волосатая рука, рев монстра стал громче...
- Отпусти меня, землянин! Я ничего не могу тебе сказать!
- Зачем ты меня продал?! А, может, ты с Инарпом был заодно, а?!
- Ты знаешь так много, что, может, все сам и расскажешь?!
- Инарп всех обманул! Он развалился на Простейших и вышел через вентиляционную дыру, верно?
- Для землянина ты слишком много знаешь, - проворчал Фудсон, косясь на сотрясающийся от ударов изнутри бар. - Да, незавидный конец даже для такого плута, каким был Инарп.
- Конец? Ты сказал: конец?
- Да. Его части вернутся туда, откуда они прилетели на одну эпоху назад, чтобы слепить твоего приятеля. Простейшие будут искать новую комбинацию соединения. Они убедились на своем собственном опыте, что предыдущая оказалась нежизнеспособна.
- А он мечтал о смене режима, - сказал Ретиф. - Даже не верится... Я сейчас ухожу, Фудсот, но прежде ты мне расскажешь, почему нас прервали столь грубо? Я считал, что уже привык ко всем разновидностям лумбаганцев, но этот... таких я еще не видел, клянусь!
- Ходили слухи... Я сам точно не знаю, - неуверенно начал Фудсот.
- Почему ты замолчал?
- Я говорю, что по этому поводу ходили кое-какие слухи, но распространять их - вредно для здоровья, понимаешь? Ты, надеюсь, поможешь мне вытащить его оттуда и выпроводить?
- Боюсь, что нет, Фудсот.
