Меня встретил приятный на вид, худощавый человек средних лет. Я представился биографом композитора.
-- Конечно, конечно я рад буду вам помочь, -- пригласил он меня, -- Что именно Вас интересует ?
-- Все болезни, которые были у Вольфганга Амадея в жизни, -- с деловым видом я приступил к работе, -- Кроме этого Ваше мнение обо, всем что может ему грозить в будущем.
-- Ну, он.., -- начал врач.
-- И, -- заметил я его многозначительный взгляд и улыбнулся, -- Это, как вы понимаете, далеко не все вопросы...
Он кивнул.
Врач любезно уделил мне полтора часа, сообщая историю болезни Амадея и других врачебных вещах. В заключение он упомянул об интересных моментах в психике Моцарта и своих взглядах на его дальнейшую жизнь. Надо ли говорить, как это облегчило мои финансы ? Но я не жалел -- информация стоила того. Да и деньги были все-таки не мои...
Поездив по знакомым Амадея, я составил неплохие краткие досье, хотя объехал не всех. Некоторые меня узнавали. Надо признаться что в это время жили весьма дружелюбные люди. Все они встречали меня как хорошего знакомого Моцарта соглашаясь с тем, что о его жизни стоит написать.
Визит к портному закончился полной удачей и, вечером, когда я открыл шкаф, то увидел неплохой выбор одежды.
Облачившись во фрак, я сел в карету и подъехал к дому фон Лайнетов ровно к 7-и вечера.
В великолепном особняке уже собиралась основная часть приглашенных. Мужчины, в большинстве зрелые, пришли со своими женами и дочерьми. Усыпанные драгоценностями женщины обгоняли друг друга в блеске, оригинальности, и кокетстве. Мужской пол вел себя тактичнее и спокойней. Так, по крайней мере, казалось на первый взгляд.
Везде слышался смех, струился звон фужеров и рюмок. Глаза разбегались от соблазнительных фигурок и томных взглядов. Шипело шампанское и расходился радостный гул.
Виновник торжества, высокий и широкоплечий Леопольд фон Лайнет встретил меня вместе с дочерью. Девушка представила нас друг другу, мы обменялись рукопожатиями.
Я достал купленный накануне подарок Леопольду -- серебренная статуэтка Аполлона и поздравил его с днем рождения.
-- Спасибо, очень рад ! -- искренне поблагодарил меня фон Лайнет. -Располагайтесь и чувствуйте себя как дома.
-- Ваше здоровье ! -- взял я с подноса хрустальный фужер с шампанским.
-- Очень мило ! -- улыбнулась Ирэн, касаясь моей левой руки. Леопольд пошел встречать новых гостей, а мы с Ирэн отошли к балкону, разговаривая на отвлеченные темы.
Моцарт заметил меня и подошел к нам. Поздоровавшись, я поинтересовался как у него дела.
-- Прекрасно ! -- кивнул композитор, улыбаясь, -- Чем занимаетесь ?
-- Да так, -- пожал я плечами, -- Развлекаюсь как могу. Тут отличные вина.
-- Да, вы тоже заметили ?..
Моцарт был весьма популярен, и не только в будущем -- наша светская беседа прервалась на третей минуте -- Амадея увела ослепительная женщина с белоснежными волосами...
-- Уникальный мужчина, -- заметила Ирэн, ожидая моей реакции.
-- Безусловно, -- кивнул я, размышляя когда поговорить с ним о моем сюрпризе.
Часы пробили уже час ночи, но веселье было в самом разгаре.
Серебристая седина у висков лишь подчеркивала силу и мужественность фон Лайнета. Казалось, он помолодел на десяток лет, не забывая о каждом и уделяя всем долю внимания и любви. Его мягкий баритон слышался везде. Легко передвигаясь, он создавал впечатление леопарда.
Ирэн уделяла в этот вечер мне времени больше, чем кому-либо. Без сомнения, я ей был симпатичен. Это мне пришлось по вкусу, но почему-то часто в разговоре я сравнивал ее с Джойс. Да, запала мне эта красотка...
Несколько раз, по просьбе собравшихся и фон Лайнета, за клавир садился Вольфганг Амадей Моцарт, даря им чарующие звуки неземной красоты. В эти минуты от лика гения, казалось, исходил божественный свет, улыбкой отражаясь на каждом лице.
Я здесь чувствовал себя просто классно -- восхитительные танцы, в которых почти неизменно присутствовала Ирэн, сменялись интересными знакомствами и разговорами. Слуги участливо предлагали фужеры с непременным шампанским.
Тем не менее, судьбе было суждено испортить этот прекрасный вечер самым грубым образом.
Сразу после ударов часов в дом ворвалась группа людей в мундирах. Музыка оркестра смолкла. Затихли голоса. Все повернулись к пришедшим.
К старшему по званию подошел фон Лайнет.
-- По какому праву гвардейцы врываются в мой дом ?! -- гневно бросил он, испепеляя его взглядом.
-- Именем Его Величества, мы пришли взять под стражу одного из ваших гостей, -- вежливо, но твердо произнес гвардеец.
-- Некто Лэндо Лазер скрывается здесь от правосудия по обвинению в грабеже и ранении милорда Иоганна фон Друмма.
Кулаки Леопольда фон Лайнета сжались, лицо стало рубиновым и исказилось от ярости:
-- Вон из моего дома ! Никто не смеет ступать в него без моего разрешения ! -- весь гнев его выплеснулся в этом крике.
На это гвардеец молча протянул свиток с печатью.
-- Это ордер, -- отчеканил он, не моргнув глазом.
Пробежав глазами бумагу, Леопольд с каменным лицом возвратил ее гвардейцу. Ко мне повернулись десятки глаз, а Ирэн испуганно сжала мне кисть.
-- Лэндо, что случилось ? -- шепнула она, бледнея.
Я спокойно поцеловал ее руку и подошел к Леопольду.
-- Все в порядке, не волнуйтесь, -- сказал я, правда, с уверенностью, которую не испытывал.
-- Мне очень неловко, -- положил он мне руку на плечо.
-- Здесь произошла ошибка, скоро все выяснится, -- обратился я ко всем собравшимся.
-- Не сомневаюсь в этом, -- кивнул фон Лайнет, а Ирэн сжала мою кисть посмотрев мне в глаза, -- Желаю удачи.
Я повернулся к гвардейцу.
-- Вашу шпагу, Лазер ! -- протянул он руку.
Я отцепил ее и передал ему. Под гробовое молчание мы прошли к дверям. Был слышен лишь стук кованых сапог. У самой двери я повернулся, вдруг кое-что вспомнив.
-- Дорогой Моцарт ! -- позвал я.
Амадей, огибая людей, скользнул ко мне.
-- Да, мой друг, -- с тревогой спросил он меня.
-- Вы безусловно мне ничем не обязаны, -- торопливо произнес я, -- но я прошу, навестите меня завтра !
Лицо Моцарта странно изменилось. Он выдохнул:
-- Конечно, Лэндо, -- успел услышать я, выталкиваемый гвардейцами.
Всерьез, конечно, у меня и в планах не было отдать концы в этом времени. Но... Без разговоров и объяснений меня бросили в холодную темноту камеры. За спиной щелкнул замок, оставив меня в мрачных мыслях о ближайшем будущем.
11. Гений
Они, конечно, люди
уникальные ...
Зигмунд Фрейд
Окоченев от холода и сырости, я, казалось, слышал как скрипят мои кости. Я выходил из камеры через коридор, к свету. Хмурясь с непривычки, я не сразу заметил ждущего меня Моцарта. Надзиратели оставили нас наедине.
