Дейва чуть не стошнило, когда он в ужасе взглянул на лицо мертвеца. Меньше всего ему хотелось, чтобы человека оживили, но любопытство взяло верх. Он кивнул.
Борк извлек из-под халата несколько склянок и миниатюрных инструментов.
— Так делается всегда, — сказал он, щелчком пальцев зажигая над сердцем покойника небольшое пламя.
В него он сыпал порошки, смешивая их с чем-то, похожим на кровь. Наконец, он произнес имя и приказ. Потом была вспышка, шипение и голос Борка. Покойник встал, как деревянная кукла с застывшим лицом.
— Кто зовет? — спросил он монотонным, глухим голосом. — Почему меня зовут? У меня нет души.
— Мы зовем, — ответил Борк. — Расскажи нам, что ты видел в небе?
Из горла воскрешенного вырвался крик, он поднял руки к глазам и с силой потер их. Губы его что-то беззвучно шептали, дыхание перехватило. Затем он произнес одно-единственное слово:
— Лица!
И замертво упал на траву. Борк содрогнулся.
— С прежними было точно так же, — сказал он. — И его больше не оживить. Даже самыми сильными чарами его душу не вернуть. Она ушла.
Дейв задрожал.
— И, зная это, вы все же будете бороться против восстановления неба?
— Вылупляться всегда страшно, — ответил Борк. — Ты по-прежнему хочешь присоединиться к нам? Думаю, нет. Что ж, тогда давай вернемся. Можем поесть, пока я буду думать, что с тобой делать.
Когда они добрались до пещеры, Малок с остальными уже ушли. Борк некоторое время манипулировал с кусочками еды, проклиная положение планет, при котором не действовали его чары. Кусочки вдруг превратились в массу с неприятным кислым запахом. Борк попробовал, скривился, но молча съел. Дейв не мог заставить себя поднести эту гадость ко рту, хотя уже успел проголодаться.
Он подумал и щелкнул пальцами.
— Абракадабра! — крикнул он.
Когда на ладонь шлепнулось что-то влажное и скользкое, похожее на морскую водоросль, он выругался. Со второй попытки в руке оказалась снулая рыбка. Третья попытка была успешнее, на этот раз появилась связка бананов. Они были перезрелыми, но некоторые вполне съедобны. Он протянул несколько штук Борку, который сразу отбросил собственное изделие.
Пока Борк ел, на лице его было выражение глубокого раздумья. Наконец он состроил гримасу.
— Новое волшебство! — сказал он. — Может быть, это и есть секрет пророчества? А я думал, ты не умеешь колдовать!
— Не умел, — признался Дейв.
— Значит, озеро отпадает, — сделал вывод Борк. — Обладая таким могуществом, ты безусловно способен выплыть и сбежать! Что ж, это решает все! Есть только одно место, где тебя никто не будет искать и где никто тебя не будет слушать. Ты станешь всего лишь одним из миллионов, и, вероятно, это единственное надежное убежище для тебя. Там такие бдительные надсмотрщики, что ты не сможешь даже вернуться к Сатерам, хотя, надеюсь, сам не очень хочешь, чтобы они тебя нашли?
— Мне начинает казаться, что я тебе понравился, — с горечью заметил Дейв.
Борк усмехнулся.
— Да, Дейв Хансон! Именно поэтому я выбрал место, где, по-моему, тебя легче спрятать. Это сущий ад, но все остальное было бы еще хуже. Давай-ка переоденься!
Борк подал Дейву какие-то лохмотья, по-видимому, остатки халата.
— Ну же, раздевайся, а твою одежду вместе с саламандрой я сожгу! Вот так-то лучше! Тебе же будет проще жить, не привлекая к себе внимания. Небо, кажется, сейчас показывает, что планеты благоприятствуют телепортации. Торопись, пока я не придумал что-нибудь похуже!
Дейв не видел, что Борк сделал на этот раз. Перед глазами вдруг вспыхнуло яркое пламя.
В следующую секунду он стоял в длинной цепи людей, скованных кандалами и нагруженных тяжелыми камнями. На спины сыпались удары кнутов. Далеко впереди виднелась недостроенная пирамида.
Рассвет стремительно вставал над пустыней. Было уже достаточно жарко, и тепло волнами плясало над песком, когда Хансон проснулся от удара кнута. Надсмотрщики криком и пинками будили рабов. Вверху сверкали куски поврежденного неба.
Хансон встал, беззвучно стерпев очередной удар. Оглядев себя, заметил, что за вчерашний каторжный день кожа покрылась густым, здоровым загаром. Его это не особенно удивило. На его душе, казалось, тоже появился загар, который позволял ему, не моргнув, сносить удары судьбы. Он перестал раздумывать и наконец успокоился; он твердо решил убежать при первой же возможности и почему-то был уверен, что ему это удастся. Тело наливалось новой, незнакомой силой; похоже, физический труд, который убил бы Дейва в его родном мире, здесь ему шел только на пользу.
Но встали не все рабы. Двое рядом с ним вообще не шевелились. Хотя не проснуться от жестокого удара кнута было просто невозможно. Приглядевшись, Хансон увидел, что они мертвы!
Вдоль вереницы рабов пробежал разъяренный надсмотрщик и увидел покойников. Должно быть, это его выудили из Древнего Египта. Вероятно, у него не было души, но многолетняя служба надсмотрщиком выработала привычки, которые успешно заменяли куцый умишко.
— Лодыри! — орал он. — Лежебоки, бездельники, артисты с помойки! Мертвецами притворяетесь?! А ну, встать!
Не дождавшись повиновения, он наклонился и приподнял веки мертвецов. В проверке не было необходимости — рабы были неподвижны, как камни.
Надсмотрщик снял с них цепи и толкнул Хансона.
— Двигайся! — заревел он. — Здесь сам Менес, а он не так добр, как я!
Хансон встал в длинный строй. Сейчас его голова была занята одним вопросом: будет ли завтрак? Разве можно работать по шестнадцать часов в сутки без крошки еды? Предыдущим вечером рабам не дали ничего, кроме меха воды. Сегодня утром не дали и этого. Не удивительно, что двое бедняг умерли от изнурительного труда, побоев и голода.
Да, Менес был тут. Хансон издалека увидел этого костлявого великана в дорогой накидке и золотом шлеме.
Он держал кнут так, как держат люди, которые лишь делают вид, что обладают властью. Он стоял на небольшом песчаном холме, неподвижный и молчаливый, как ястреб. Рядом с ним находился упитанный коротышка с тонкими усиками, на котором египетский шлем выглядел довольно неуместно. Это мог быть только Сир Перт!
Хансон прекратил свои наблюдения, когда хлыст обжег ему плечи. Он заковылял вперед, не обращая внимания на окрики надсмотрщиков. Когда-нибудь, если повезет, он сдерет шкуру со своего истязателя, но месть может подождать. Даже невероятные страдания не могли отвлечь его от мыслей о присутствии Сира Перта. Неужели Борк ошибся, неужели Сатеры узнали, что Хансон еще жив, и послали Сира Перта найти его? Однако это казалось маловероятным. Этот человек не обращал никакого внимания на рабов. В любом случае, было бы трудно найти одного конкретного невольника среди трех миллионов.
