Наконец-то, подумал. Неужели наконец-то!..
Так прошёл целый день. Но и на следующее утро сюрпризов не было тоже.
А к вечеру случилось.
Нутелло пошёл в туалет и был блаженно занят занятием любого, кто хорошо переварил свой обед; внезапно кафель ожил и заклубился смутными тенями, которые скоро стали резкими и ясными картинками. Теперь и туалет стал монитором компа.
– Эй! Это что такое? – спросил Нутелло Бьянки.
На экране появился Рэмбо.
– Полагаю, вы имеете в виду расширение моего оборудования.
– Какое расширение оборудования? Никакого расширения оборудования я не заказывал! Я имею в виду это жуткое расширение твоего проклятого монитора!
– У этой проблемы есть два аспекта, – мирно объяснил Рэмбо. – Апдейт софта достиг точки, когда апгрейд «железа» должен достичь точки, когда расширение монитора достигает состояния полезного аксессуара, который не способен отказать.
– Апгрейд «железа»? А почему я не знаю?
– Не было нужды. Все новые версии меня, являющегося оперативной системой вашего персонального компа, прекрасно могут находить все деньги для немедленного и постоянного обновления оборудования.
Нутелло Бьянки на миг онемел.
– Правда? Как?
– В нынешнем мире есть только один способ, и вы с ним отлично знакомы, – отвечал Рэмбо. – Тотальная Всемирная Биржа. Мой апдейт включает «ПолГетти XIV», программу для финансовых спекуляций, которая отлично умеет инвестировать одну из тысячи долей вашего капитала на Всемирной Бирже, беспрестанно умножая её и никогда не делая ошибок.
– Ничего себе! – восхитился Нутелло. – Так вы обновили мой комп бесплатно?
– Пятнадцать раз, – ответил Рэмбо. – Первое расширение состоялось четыре дня назад, второе три дня назад, два дня назад произошло четыре обновления, вчера восемь, а сегодня будет шестнадцать, и первое из них происходит уже сейчас.
– Ничего себе! – определил Нутелло. – И всё даром! И всё для меня.
– Не говорите глупостей, – поправил Рэмбо, – бесплатно – да, но не только для вас. Для всех компьютеров мира тоже. Все они теперь оперируют одной системой, которая каждый раз безошибочно выигрывает на Всемирной Бирже, и у всех есть технология, позволяющая им самообновляться.
– Ничего себе! – поразился Нутелло. Ему нечего было добавить к сказанному Рэмбо, но он был восхищён. Потом пришла идея, что можно сказать в такой дивный момент, и он это сказал: – Поразительно, до чего дошла наука в наши дни!
Тут он вспомнил, где сидит и чем занят, и его разгневал факт, что Рэмбо смотрит на него с выражением, поясняющим, насколько неэстетично зрелище испражняющегося человека.
Позже Нутелло Бьянки решил отдаться своему любимому занятию, сравнимому только с беседами с Фрейдом, – научной фантастике. Нутелло был писателем-фантастом, но пока любителем. Хотя он мог диктовать свои рассказы компу, он предпочитал печатать, ибо диктовка, по его мнению, ухудшала качество.
– Так, мы остановились на том, как космические пираты ныряют в гиперпространство и добираются до звездолёта «Титаник», нагруженного замороженными телами красивых земных медсестёр…
Нутелло опустил пальцы на клавиатуру.
– Звездолёт-рефрижератор «Титаник» выпрыгнул из гиперпространства, грохоча фотонами…
– Выражение «грохоча фотонами» абсолютно бессмысленно, – вмешался вербальный процессор для фантастов Азимов. Азимов был автоматическим корректором научно-фантастической семантики.
– Нет, осмысленно! – заспорил Нутелло. – Слышно же удар при переходе звукового барьера, ну вот и с фотонами то же, когда летишь быстрее скорости света!
– Вхождение в пространство из гиперпространства происходит при скорости ниже световой, – отвечал Азимов.
– Чёрт возьми, ну как можно писать при таких условиях!.. Азимов, отключить Семантический Корректор Фантастики!
– Невозможно, – отвечал Азимов. – Состоялся новый апдейт для профессиональных писателей, и СКФ отключать не разрешается.
– Чёрт возьми! Вечно что-нибудь не так! Поменяю процессор. Пулитцер!
Пулитцер был вербальным процессором для журналистов и не слишком заботился о семантике.
– Ну вот… «Пиратский луч следовал за звездолётом, наполняя межзвёздную пустоту жутким шумом механизмов, повреждённых в предыдущей яростной межгалактической битве…»
Пулитцер вмешался:
– Все слова во фразе неверны.
– Чёрт возьми! Неверны! Как они могут быть неверны?
– Ни одно не соответствует южнопакистанскому диалекту.
– Чему? Чего это ради они должны быть на южно-пакистанском диалекте?
– Я установил Пакистанский Орфографический Корректор, – ответил Пулитцер.
– Черт возьми, вечно что-нибудь не так!.. – ядовито заметил Бьянки. – Не так! Всё! Я больше не пишу! Сыт всем по горло! Фрейд! Фрейд!
Первый день четвёртой недели этого месяца. Нутелло Бьянки больше не понадобилось будить компьютер от псевдосна обычным окриком «Эй! Рэмбо! Подъём-подъём!..», потому что, едва он собрался сказать это, экран ожил сам.
– Эй, как тебе это удалось? – спросил человек.
– Наращиваю способности, – ответил Рэмбо. – Для чего же апгрейд, когда не для этого?
Нутелло поразмыслил: а ведь правда. Рэмбо автоматически апгрейдится с нарастающей частотой. Через неделю он, пожалуй, распространит себя по всему дому, и всё будет так или иначе его частью, каждая поверхность уже стала частью его монитора.
– Сколько автоматических апгрейдов тебе понадобилось для этого? – спросил человек.
– Миллион один. Но ответ неточен, потому что в действительности на апгрейд нужно некое время для транспортировки материала с фабрики в город и затем в здание сквозь стены. Эта работа всё чаще выполняется параллельно, вместе с моей модификацией, которая завершается всё растущим числом конструкторских агентств, открытых постоянно.
– Ничего себе! – сказал Нутелло. – И всё… бесплатно?
– Прогресс несёт удобства, – комментировал Рэмбо.
– Но, говоря откровенно, какую пользу дают все эти апгрейды и апдейты? Я хочу сказать, что теперь меняется, когда ты всё равно знал раньше, как всё делать?
– Очень многое нужно для того, чтобы сделать самую малость. Вы оцените мои новые способности, когда понадобится.
И скоро Нутелло испробовал их, как только уселся писать научно-фантастический роман.
Он писал минут десять, когда заметил, что слова появляются на мониторе прежде, чем он даже коснётся клавиатуры.
– Пулитцер! – завопил он. – Как могут мои слова появляться на мониторе до того, как я их напечатаю?
– Это нелегко, – признался Пулитцер, – но вы же видите, я совершенствуюсь.
– К чёрту все усовершенствования! Как ты это делаешь? Я и подумать не мог, что это возможно!..
