«Как мог он поверить, что я способен убить и съесть его отца? Он всех судит по себе, что ли?»
Мата уже не сомневался, что Куни способен перейти любые границы: тщеславие окончательно его поглотило. Подумать только, а он называл Куни Гару братом!
«Невозможно заглянуть в человеческое сердце».
Последние надежды Мата исчезли, а Куни наклонился вперед, нетерпеливо глядя ему в глаза, и повторил:
– Ну давай, свари его! Свари поскорее, чтобы у меня хватило сил и злости однажды отправить в котел тебя.
Мата покачал головой, в твердой уверенности продемонстрировать сегодня свое моральное превосходство над Куни и посрамить его отсутствием сыновней благодарности – пусть все знают, что у Куни Гару совсем не осталось стыда. Впрочем, у него с самого начала отсутствовало такое понятие, как честь.
Мата приказал погасить костер и унести Фесо Гару.
– Рано или поздно люди показывают свое истинное лицо. Ты бессердечный, Куни, и народ Дара увидит тебя без маски.
Лодка развернулась и медленно направилась в Диму, а Куни, дождавшись, когда она скроется из виду, без сил повалился на палубу. Его одежда насквозь пропиталась потом, а ощущение было, что у него вырвали сердце.
Хоть Куни и удалось обмануть Мата, из этого еще не следовало, что подобный прием не сработает с другими. Рин Кода тут же предложил использовать идею Мата:
– Несколько королевств Тиро заключили с тобой союз, и будет неплохо заручиться гарантиями. Кроме того, если у нас окажутся принцы и принцессы, мы получим дополнительные способы сбора разведывательных сведений.
– О, Рин, – с горькой улыбкой на лице ответил Куни. – Теперь я начинаю сомневаться, стоило ли делать тебя главой моей шпионской сети. Ты слишком долго имел дело с людьми, способными на самые жуткие вещи.
– Главное – добраться до цели, и не важно, какой будет дорога, светлой или темной, – ответил Рин.
Куни разослал гонцов своим союзникам с посланием, в котором говорилось, что он обеспокоен безопасностью их семей, поэтому предлагает им перебраться в Димуши, под защиту армии Дасу.
«А когда ваши семьи окажутся в безопасности, вы сможете продолжать сражаться с гегемоном, ничего не опасаясь».
Короли Тиро с большой неохотой отправили заложников к Куни.
Третий месяц пятого года Принципата
На берегах Лиру установилось неофициальное перемирие. Живущие вдоль реки люди пытались продолжать свое существование в условиях, когда война могла возобновиться в любой момент. Торговые корабли и рыбачьи лодки осторожно плавали вверх-вниз по течению. Зоны контроля и безопасного прохода для гражданских судов приходилось регулярно уточнять. Время от времени Куни и Мата посылали своих представителей, чтобы обсудить эти вопросы.
Однажды в гавань Димуши прибыл очередной посланец, где его приветствовал Луан Цзиа.
– Добро пожаловать! Вы привезли нам сообщение от господина Перинга? Как он поживает?
Посланец, которого звали Луинг, смутился:
– Послание от господина Перинга?
– Ну да, конечно. – Луан Цзиа посмотрел на него и заговорщически подмигнул, бросив небрежный взгляд на двух стражников, которые сопровождали. – Здесь слишком много ушей. Могу я узнать, как здоровье гегемона?
Луинг несколько раз мысленно повторил слова Луана и подумал: «Что он имел в виду, когда упомянул Перинга? И почему так рад меня видеть?»
Луан привел Луинга в лучшую таверну Димуши, где заказал роскошный ужин из тридцати блюд. Ели они палочками из слоновой кости, инкрустированной золотом. Служанка принесла курящиеся благовония, и зал наполнился ароматным дымом.
– В Дасу теперь модно так есть, с дымком, – объяснил Луан. – Он очищает небо и позволяет в полной мере оценить вкус приправ.
Трапеза продолжалась несколько часов. У Луинга кружилась голова, его начало клонить в сон, а через некоторое время и охранники уже едва держались на ногах.
– Они слишком много выпили, – рассмеялся Луан и, позвав слуг, приказал отвести охранников наверх, чтобы отдохнули в отдельной спальне.
– Теперь, когда мы остались вдвоем, ты можешь спокойно передать мне послание господина Перинга, – сказал Луан Цзиа.
– Но у меня нет никакого послания, – недоуменно ответил Луинг. – Я здесь по приказу гегемона, чтобы обсудить права на рыбную ловлю выше по течению от Кидимы.
– Значит, тебя не посылал Торулу Перинг? – изумился Луан.
– Нет.
Луан вздохнул, покачал головой и, закатив глаза, заставил себя улыбнуться.
– Я и сам не понимаю, о чем говорю: наверное, слишком много выпил. Забудь. Должно быть, дело в травяном настое, который я пил для облегчения болей в желудке, – вот все и перепутал. Пожалуйста, извини… мне нужно… выйти.
И Луан поспешно покинул обеденный зал.
И хотя благовонный дым продолжал принимать фантастические, меняющиеся формы: пульсирующие кольца, растущие купола, прозрачные летающие пузыри, – воздух в комнате казался прозрачным, и Луинг почувствовал, что в голове у него прояснилось. Он принялся размышлять о событиях сегодняшнего дня и пришел к смелому заключению, подобному чудовищу, вдруг появившемуся из тумана, однако ему требовались дополнительные доказательства.
Слуги показали Луингу его комнату на постоялом дворе, и он спросил, когда сможет поговорить с представителями короля Куни относительно вопроса, который прибыл обсудить, но ему ответили, что ничего об этом не знают.
На следующий день к Луингу пришел мелкий чиновник по имени Дако Нир. Вел он себя холодно и грубо, и переговоры закончились полной неудачей. Когда настало время ужина, Дако протянул Луингу несколько медных монет и предложил купить еду у уличного торговца.
– Не думаю, что нам удастся договориться до чего-то еще, не так ли? К тому же я буду сегодня занят до конца дня, так что не смогу проводить вас до пирса. Надеюсь, ваше путешествие обратно будет безопасным.
Луан Цзиа, леди Рисана и Дако Нир наблюдали из окна склада за маленькой лодкой посла гегемона, которая отплыла от причала.
– Ваше искусство поразительно, – сказал Луан Рисане. – Вчера он увидел именно то, что мы хотели ему показать.
Рисана поклонилась.
– Вы очень добры. Это обычный дешевый трюк. – Она повернулась к Рину Кода и улыбнулась. – Но ты сегодня был на высоте. Какое холодное выражение лица! Я могла бы поклясться, что слышу, как позвякивают льдинки в его чашке с чаем.
– У меня хорошая практика. Когда я нацепляю на лицо такое выражение, мне платят больше, как за возможность поговорить с королем.
Луан покачал головой, и все трое рассмеялись.
Луинг был несколько обескуражен таким обращением. Вчера Луан, ближайший советник Куни Гару, вел себя с ним, точно с почетным гостем, потому что считал посланцем Торулу Перинга, а сегодня этот чиновник говорил холодно и неприветливо, и произошло это после того, как люди Куни убедились, что он представляет гегемона, а не Торулу Перинга. Факты говорили сами за себя.
