Я вспомнил, как Джек откапывал полковника Годалминга балясиной перил. Джек не делал остановок. Он будто сразу знал, в какую сторону рыть.
Человек, спустившийся в дыру, снова потребовал джек; мы с Джеком подали ему домкрат. Спасатель протянул к нему руки, но Джек вдруг замер и поднял голову.
— Что такое? — спросил я. — Что-то слышишь?
Сам я не слышал ничего, кроме выстрелов зенитных пушек.
— В чем дело? Где джек? — крикнул снизу бригадир.
— Поздно, — сказал Джек. — Они умерли.
— Да давай же его сюда! — заорал бригадир. — Живее! Джек спустил ему домкрат.
— Тихо, — крикнул бригадир, и сверху призрачным эхом отозвался голос человека в подшлемнике: «Тихо, пожалуйста! Ни звука!»
Начали бить церковные часы, и тот, что подшлемнике, добавил раздраженно: «Нужна абсолютная тишина…»
Часы пробили четыре. Прошелестела грязь по металлу, и в тишине донесся слабый звук.
— Тихо! — крикнул бригадир еще раз. Снова тишина. Снова тот же звук. Плач? Стон? — Мы слышим вас! Держитесь!
— Один из них еще жив, — заметил я. Джек не ответил.
— Мы же слышали. Только что, — добавил я раздраженно. Джек покачал головой.
— Нужны бревна или доски для распорок, — сказал человек в подшлемнике. Я думал, что Джек его не послушается и ответит, что в этом уже нет смысла; но Джек немедленно отошел и вскоре вернулся с выкрашенным в белое книжным шкафом.
В шкафу еще оставались три книги. Я помог Джеку и обладателю подшлемника вышибить полки и отнес книги вниз, к другим «ценным вещам». Охранник сидел на тротуаре и рылся в дамской сумочке.
— Осматриваю. — Он вскочил и сунул в сумочку носовой платок и губную помаду. — А то еще украдут чего.
— Вот возьми, почитаешь на досуге, — сказал я, кладя книги возле чайничка. — «Преступление и наказание».
Вскарабкавшись по склону, я помог Джеку спустить в тоннель полки шкафа, и через несколько минут из дыры снова стали поступать полные ведра. Мы восстановили распавшуюся цепочку — обладатель подшлемника в начале, мы с Джеком в конце.
Прозвучал сигнал отбоя тревоги. Как только он затих, бригадир сделал остановку и прислушался. На этот раз мы ничего не услышали. Теперь, передавая Джеку ведра, я старался не глядеть на него.
На востоке брезжила заря; холмы над нами озарил тусклый серый свет. Два холма, высотой в несколько этажей, возвышались на месте домов, что уцелели прошлой ночью — мы находились в их тени. Из тоннеля, словно могильный камень, торчал край белой полки книжного шкафа.
Полные ведра поднимались все реже.
— Не курить! — скомандовал бригадир.
Мы принюхались, стараясь уловить запах газа. Если двое внизу погибли, как утверждал Джек, то скорее всего не от увечий, а от газа из поврежденных труб. Неделю назад мы откопали из-под завала мальчика с собакой; на них не было ни царапины. Собака лаяла и скулила до самого последнего момента. Врач из «Скорой помощи» сказала, что они, должно быть, умерли всего за несколько минут до того, как мы их нашли.
Запаха газа не ощущалось. Через минуту бригадир воскликнул:
— Вижу! Вот они!
Человек в подшлемнике уперся руками в колени и заглянул в тоннель.
— Живы?
— Да! Зови «скорую»!
Он бросился вприпрыжку вниз по склону, поскальзываясь на обломках кирпичей, которые скатывались вниз маленькими лавинами.
Я встал на колени возле дыры и крикнул вниз:
— Носилки нужны?
— Нет, — отозвался бригадир.
По его голосу я понял, что мужчина и женщина, которых мы откапывали, мертвы.
— Оба?
— Оба.
Я поднялся.
— Откуда ты знал, что они умерли? — Я повернулся к Джеку. — Откуда…
Его нигде не было.
Человек в подшлемнике добежал почти до подножия холма и остановился, схватившись за выломанную оконную раму. За ним клубилась кирпичная пыль.
Джек исчез.
Светало. Уже хорошо виднелись серые холмы, а возле них — спасатель, охранявший «ценные вещи». На третьем холме работала другая команда; я разглядел среди них Суэйлса, подававшего ведра.
— Помоги, — нетерпеливо окликнул бригадир и протянул мне джек.
Оттащив домкрат в сторону, я помог бригадиру выбраться из дыры. Ему на руки налипла темная бордовая грязь.
— От чего они умерли? Газ? — спросил я, хотя уже заметил, что он достал из кармана пачку сигарет.
— Нет. — Он встряхнул пачку и вытащил сигарету зубами. Потом вытер ладони об одежду, оставив на ней вишневые пятна.
— Давно умерли?
Он нашел спички, чиркнул и закурил.
— Похоже, вскоре после того, как мы их слышали в последний раз. — Часа два назад, не меньше.
«К тому времени их уже не было в живых, — подумал я. — И Джек это знал…»
Я поглядел на часы: начало седьмого.
— Но не от газа?
Он взял сигарету двумя пальцами, выпустил длинную струю дыма, снова сунул в рот. Там, где он брался за сигарету, бумага покраснела.
— От потери крови.
На следующую ночь бомбардировщики объявились рано.
Мне не удалось как следует выспаться — Моррис все беспокоился о сыне, а Суэйлс безжалостно насмехался над Рэнфрю: «Все открылось. Геринг прознал, что ты шпион, и высылает «юнкерсы»».
Я поднялся на пятый этаж, попробовал уснуть в кресле для наблюдателя, но было слишком светло. Полдень выдался облачным, и от пожаров, горевших в Ист-Энде, в небе сияло неприятное красное зарево.
Кто-то оставил на полу экземпляр «Весточек Твикенхема». Я перечитал статью про «ходячих мертвецов», а за ней, не в силах заснуть, и всю остальную газету: отчет о вторжении Гитлера в Трансильванию, рецепт клубничного пирога без масла, сообщение о росте преступности. Приводились слова Нельсона: «Лондон стал идеальным местом для криминального элемента. Наша обязанность — бороться с преступностью».
Под рецептом помещалась заметка о шотландском терьере Бонни Чарли, который громко лаял и скребся у развалин дома, пока не привлек внимание спасателей, которые откопали из-под обломков двоих детей. Читая об этом, я, кажется, задремал; очнулся оттого, что Моррис тряс меня за плечо — включили сирены, хотя было только пять часов.
В полшестого на наш сектор упал фугас — всего в трех кварталах от поста. Стены дрогнули, на машинку Твикенхема и на кровать лежавшего без сна Ренфрю посыпалась штукатурка. Мы кинулись за касками.
— «Излишества», как же! — проворчала миссис Люси. — Нам нужны эти брусья.
Работавшие у нас в неполную смену еще не пришли на пост; миссис Люси оставила Ренфрю, чтобы тот направил их к месту происшествия. Мы точно знали, куда угодила бомба — Моррис заметил, как она падала, — и все же найти ее оказалось непросто: темнело быстро, и пока мы прошли полквартала, сгустилась кромешная тьма.
