Виктор Борисович приоткрыл кулак и осторожно просунул туда два пальца левой руки.
— Откуда на корабле муха? — спросил капитан.
— Не знаю,— ответил штурман. Он разглядывал муху, держа ее за ножки двумя пальцами.— Она жужжит совершенно как шмель,— сообщил он.
— Осторожно, Витя,— с придыханием сказал Лидин,— ты сломаешь ей ногу. У–у, негодяйка… Жужжит!
— Все–таки откуда на корабле муха? — спросил капитан.— Это, между прочим, ваше дело, Виктор Борисович.
Штурман выполнял обязанности сантехника.
— Вот именно,— сказал Туммер.— Расплодил на корабле мух, и ферритовый накопитель работает отвратительно. Принимай вахту, слышишь?
— Слышу,— сказал штурман.— Мне еще десять минут осталось. Надо показать ее Малышеву. Он тоже давно не видел мух.
Он двинулся к выходу, держа перед собой муху, как тарелку с борщом.
— Мухолов,— сказал Туммер презрительно.
Капитан засмеялся. Дверь отворилась, и в рубку шагнул Малышев. Штурман отскочил в сторону.
— Осторожно,— сердито сказал он.
Малышев извинился. У него был встрепанный вид и растерянные глаза.
— Дело в том, что…— начал он и остановился, уставясь на муху в пальцах штурмана.— Можно? — спросил он, протягивая руку.
— Муха,— с гордостью сказал Виктор Борисович. Малышев взял муху за крыло, и она завопила на всю комнату.
— У нее восемь ног,— сказал Малышев медленно.
— Ай–яй–яй,— сказал Туммер.— И что же теперь будет? Виктор, принимай вахту.
— Это не муха,— сказал Малышев. Его брови поднялись чуть ли не до волос и снова опустились на глаза.— Я думал, что это траурница — антракс морио. Но это не муха.
— А что же это? — осведомился штурман несколько раздраженно.
— Послушайте,— сказал Малышев.— Какие у вас есть дезинсекторы? И потом, мне нужен микроскоп.
— Да в чем дело? — спросил штурман. Капитан нахмурился и подошел к ним. Лидин тоже подошел ближе.
— Послушайте,— повторил Малышев,— мне нужен микроскоп. Пойдемте в мою каюту. Я покажу вам кое–что.
Туммер сказал им вслед:
— Пожалуйста, не уроните муху.
В коридоре Лидин вдруг закричал: «Муха!» Они увидели муху, ползущую по стене под самым потолком. Муха была черная, с черными растопыренными крыльями.
В каюте биолога их было целых три. Одна сидела на подушке, две ползали по стеклам большого стеклянного баллона с синей титанианской улиткой. Лидин, войдя последним, хлопнул дверью, и мухи поднялись в воздух, гудя, как шмели.
— 3–забавные мухи,— неуверенно сказал Виктор Борисович и посмотрел на Станкевича.
Капитан стоял неподвижно и следил глазами за мухами. Лицо его наливалось краской.
— Дрянь,— сказал он.
— Что случилось? — сказал Лидин. Малышев повернул к нему хмурое лицо.
— Я же сказал: это не мухи. Это не земные мухи, понимаете?
— Мама моя,— проговорил Виктор Борисович и вытер правую ладонь о сорочку.
— Ах, вот оно что,— сказал Лидин. Черная муха закрутилась у него перед глазами, он отшатнулся и ударился затылком в закрытую дверь.— Пшла! — крикнул он, судорожно отмахиваясь.
— Нужен дезинсектор,— сказал капитан.— Что у нас есть?
— Есть деталь,— сказал штурман.
— Еще?
— Все.
— Хорошо,— сказал капитан.— Я сам это сделаю. Ступайте помойте руки, оботрите формалином.
Малышев все еще рассматривал муху, держа ее у самого носа. Виктор Борисович видел, как сильно дрожат его пальцы.
— Бросьте вы эту гадость,— сказал Лидин. Он уже стоял в коридоре и то и дело озирался.
— Она мне нужна,— ответил Малышев.— Вторую вы мне, что ли, поймаете?
В ванной Виктор Борисович торопливо стянул сорочку, бросил ее в мусоропровод и кинулся к умывальнику. Он мылил руки, тер их губкой и намыливал снова. Руки стали красными и распухли, а он все тер, тер и снова намыливал.
Произошло самое страшное, что может произойти на корабле. Это бывает очень редко, но лучше бы этого не случалось никогда. У планетолета толстые стены, и все, что через эти стены проникает, смертельно опасно. Все равно что — метеорит, жесткие излучения или какие–нибудь восьминогие мухи. И опаснее всего мухи. Три года назад Виктор Борисович участвовал в спасении экспедиции на Каллисто. В экспедиции было пять человек — два пилота и трое ученых,— и они занесли в свой корабль протоплазму ядовитой планетки. Коридоры корабля были затянуты клейкой прозрачной паутиной, под ногами хлюпало и чавкало, а в рубке лежал в кресле капитан Рудольф Церер, белый и неподвижный, и лохматые сиреневые паучки бегали по его губам.
Виктор Борисович вытер опухшие руки формалином и вышел в коридор. По потолку ползали мухи. Их было много, штук двадцать. Навстречу шел Лидин. Лицо его было перекошено.
— Откуда они берутся? — спросил он сипло.— М–мерзость.
Из–под ног его с гудением взлетела муха, и он остановился, подняв над головой кулаки.
— Спокойно,— сказал Виктор Борисович.— Спокойно, бортинженер. Ты куда?
— Мыться.
— Как дезинсектор?
Лидин оскалился и молча прошел в ванную. Виктор Борисович забежал в свою каюту, надел свежую сорочку и куртку и отправился в рубку. У дверей мимо его лица с тонким воем пронеслась стайка черных мошек.
В рубке на столе перед вычислителем стояла стеклянная баночка, наполовину наполненная мутноватой жидкостью, от которой воняло даже через притертую пробку. В жидкости плавала муха. Малышев, видимо, помял–таки ей крылья, и она не могла взлететь, только время от времени гудела густым басом. Станкевич, Туммер и Малышев стояли у стола и глядели на муху. Виктор Борисович подошел и тоже стал смотреть на муху.
Мутная жидкость в баночке была дезинсектором «Леталь». Леталь убивал насекомых практически мгновенно. Он мог бы убить и быка. Но восьминогая муха об этом, по–видимому, не знала и даже не догадывалась. Она плавала в летале и время от времени злобно гудела.
— Пять с половиной минут,— сказал Туммер.— Что же ты, голубушка? Пора.
— Может быть, есть какой–нибудь другой дезинсектор? — спросил Малышев.
Виктор Борисович покачал головой. Он оглядел потолок. Мух в рубке еще не было. Потом он заметил, что Туммер, ухмыляясь, рассматривает его опухшие руки. Он сунул руки в карманы и зашипел от боли. И все зря, подумал он, эту дрянь не берет даже леталь: «Кубический сантиметр на квадратный метр поверхности. Уничтожает все виды насекомых, их личинки и яйца». Он посмотрел на муху в банке. Муха плавала и отвратительно гудела. Виктор Борисович вздохнул, вынул руки из карманов и сказал:
— Сдавай вахту, Тум.
Он принял вахту и доложил капитану о смене. Станкевич рассеянно кивнул.
