Проигрыш мелодии завершился, Юсуп сжал часы в кулаке, пояснил окружившим его воинам:
– Это пайзца императора Карла. У франков все иначе, чем у нас.
Юсуп не помнил, кто правил в четырнадцатом веке в Европе, но вряд ли кто-то из кошуна Мусы, кроме ученого араба, мог бы проверить его. В любом случае он не переживал. В руках у него оказался волшебный ключик, и этот ключик работал. Значит, с его помощью он сможет открыть и другие двери, например к Тамерлану… Но нужно ковать железо, пока горячо, сказал он сам себе и скомандовал:
– Снимите с меня веревку, дайте лучшего коня и сопроводите к амиру. Срочно… У нас мало времени, – заметил он, возвращая на запястье изделие китайских умельцев. И сам удивился: оказывается, прошло только два часа, а столько всего уже случилось…
Первым, кто отреагировал, был Фархад. Раба-то должен был лишиться он.
– Эй, а как же я?! – возмутился он, обращаясь к унбаши.
Может, он сказал и что-то иное, но близкое по смыслу, решил Юсуп, не утруждаясь переводом. Чтобы понять громилу, не нужно было знать ни тюркского языка, ни фарси… Десятник, однако, проигнорировал призыв Фархада, даже не повернувшись к нему. Фархад ударил себя кулаком в лоб, горестно что-то восклицая. Юсуп решил пожалеть своего пленителя.
– Скажи этому человеку, – обратился он к арабу, – что, после того как увижу амира, я дам ему денег за двух рабов.
Юноша перевел. Фархад постоял несколько минут с каменным лицом, видимо раздумывая, затем размяк и вроде бы успокоился. Во всяком случае, он подошел к Юсупу и похожими на пассатижи пальцами дернул за узел связывавшей его петли. Подобрал и аккуратно свернул упавшую к ногам веревку, приторочил ее к своему поясу…
– Правильное решение, – прошептал на ухо Юсупу араб. – Этим нищим памирцам рабы ни к чему, самим обычно жрать нечего. Он все равно всех пленников на рынок выставляет. И вечно торговцы его обжуливают. А так ты ему проблему решил… Он теперь будет тебя как зеницу ока хранить, пока свои деньги не получит.
Такой телохранитель никогда не помешает. Однако почему "памирцам"? Разве армия Тамерлана состояла не из тюркоговорящих монголов?
– Он из Горного Бадахшана, – пояснил араб. – Сам видишь, какой здоровый и дикий… У амира много воинов из памирцев. Они сильны и мужественны, только дисциплина у них хромает.
– У горцев всегда так, – усмехнулся Юсуп и заторопился: – Эй, унбаши, почему не едем? По коням, по коням!
Однако тотчас же тронуться не получилось. От костра понесло горелым, позабывшие про котел «повара» суматошно кинулись к подгоревшей каше – унбаши с проклятиями подгонял их, колотя ножнами по спинам… Спасти удалось практически все, и теперь проголодавшихся воинов оторвать от еды смогло бы лишь появление самого амира Тамерлана. Юсуп с любопытством смотрел на рассевшихся вокруг котла монголов, поочередно черпавших оттуда свои порции каким-то подобием ложек. Своих приборов у парня не было, но он не присоединился бы к компании в любом случае: титул «личного шпиона амира» обязывал вести себя более спесиво. Впрочем, его никто и не приглашал.
Наконец Муса дал приказ отправляться. И тут выяснилось, что коня для Юсупа у него нет. В ответ на гневные речи «шпиона амира» он просто развел руками:
– Ни одного лишнего коня нет. Мы отправились в разведку каждый на своем.
– Пускай кто-нибудь возьмет меня к себе, – предложил Юсуп.
– Ты смеешься? – удивился унбаши. – Это разведка, а не прогулка.
Юсуп завертел головой. Снова патовая ситуация? Зря все-таки он не достал заветный «Стечкин» и не перестрелял уродов. Часть полегла бы от его выстрелов, другая, скорее всего, разбежалась от неожиданности – огнестрельное оружие в четырнадцатом веке, кажется, еще не изобрели. Но кто бы доставил его тогда к Тамерлану?..
Глаза Мусы заблестели.
– У реки много истоков. У твоей проблемы может быть много решений, – вкрадчиво поведал он. – Купи коня.
Обнадеженный было Юсуп снова приуныл:
– У меня нет с собой денег. Но после того, как я встречусь с амиром…
Унбаши перебил его, зацокав языком.
– Слова – ветер, а обещания – сквозняк… Разве я похож на Фархада? – мягко спросил он. – Извини, я в долг не верю… И деньги мне не нужны.
– А что же тогда? – удивился Юсуп. – Хочешь, я замолвлю за тебя словечко перед амиром?
– Нет… Мне нужна вот эта штука. – Он показал на запястье Юсупа. – Та, что поет райские песни.
«Вот же обезьяна, – мысленно выругался Юсуп, глядя на хитро прищурившегося кривоногого десятника. – Будь мы в моем времени, с удовольствием бы махнулся, но сейчас часы мне нужны как воздух. Без них все планы летят к черту».
– Эй, а ты же сказал, что у тебя нет ни одной лишней лошади, – вдруг сообразил он.
– Лишней нет, – довольно осклабился унбаши. – Есть вторая. Моя запасная.
Он махнул рукой в сторону стреноженных лошадей. Одну из них, без седла, уже держал под уздцы заместитель унбаши по имени Сейфуддин.
Вот же сволочь этот Муса! Юсуп скрипнул зубами. Десятнику не воевать нужно, а в торгаши подаваться. В наше время давно олигархом стал бы, если раньше за крысятничество кто-нибудь не завалил бы.
– Так и отдай мне эту лошадь, – Юсуп решил не сдаваться.
– Не могу, – отрицательно покачал головой Муса. – Каждый унбаши обязан иметь запасного коня. Это приказ амира Тамерлана. Я не могу его ослушаться.
– Но если ты продашь мне коня, то все равно ослушаешься, – попытался воззвать к логике Юсуп.
Однако с Мусой такие штучки не проходили.
– Нет. Ведь ты человек амира. Я не мог не помочь тебе. Это мой долг. Я так и скажу юзбаши. Если он спросит, конечно.
Бесполезно, понял Юсуп и задумался, прикидывая варианты, как еще можно узнавать время, и уже был готов сдаться, как вдруг в голову нетерпеливому Мусе пришла новая мысль.
– Если не хочешь продать, давай устроим состязание. Поединок. Если победишь ты, заберешь коня. Если я – ты отдашь мне свою пайзцу. Согласен?
– Какой поединок? – не понял Юсуп. – С тобой, один на один?
– Да. Будем рубиться на саблях. Давай?
«А ведь это выход, – подумал Юсуп. – Вот только драться с унбаши – гиблое дело, судя по тому, с какой легкостью он вертит клинком. Победить такого виртуоза невозможно…» Впрочем, у не владеющего техникой боя Юсупа не было шансов даже против самого захудалого из монголов.
– Хорошо, – кивнул он. – Только с двумя условиями: соперника выберу я и биться будем не на саблях, а на кулаках.
Муса был шокирован:
– На кулаках?! Как дети?.. Нет, я в таком поединке участвовать не буду. И никто из моих людей не пойдет на это.
– А давай спросим у них? – предложил Юсуп.
Унбаши пожал плечами – «спрашивай». Парень развернулся к выстроившимся полукругом воинам, прошелся перед строем, наконец остановился перед памирцем Фархадом, ткнул в него пальцем – «вот он»! И успел заметить, как вспыхнули злорадные огоньки в глазах десятника, прежде чем он скрыл их за завесой равнодушия: «не возражаю, но спроси у него сам».
