— Погоди, — отмахнулся Кабо и обратился ко мне. — Ты знаешь, почему пойло, которое заменяет тебе пищу называется «кровь»?
— Из-за цвета, — уверенно сказала я. Агатовые глаза сверкнули двумя лукавыми искорками:
— Неа. Потому что некоторые думают, что состав его напоминает человеческую кровь. Но, скорее нет, чем да. Коктейль это реально очень крутой напиток. А ты задумывалась о том, чем еще могли бы питаться куклы? У вас же достаточно сложный метаболизм, вы не едите человеческую пищу. Она не усваивается, да и не приспособлены вы, как я знаю. Только жидкости?
Разговор переставал мне нравиться. Однако Кабо, похоже, было решительно наплевать на чужие неудобства. Он ехидно улыбнулся и поставил перед Маратом стакан пива:
— Но некоторые думают, что в критической ситуации куклы могли бы питаться кровью в качестве временного заменителя. А еще более смелые, считают, что такой деликатес им понравился бы больше, чем стандартный паек. Ерунда, верно? Но желание выжить самый сильный из инстинктов и кто его знает, как поведешь себя в критической ситуации, когда на кону оно самое. Да?
Он поставил рядом пакет с коктейлем и выжидающе уставился на меня:
— Показать живот? — спокойно ответила я.
Кабо хлопнул в ладоши. Его лицо на миг осветилось пониманием, а потом я обнаружила, что он улыбается так, словно я его лучший друг:
— Показывай, Табат. Я весь в нетерпении. Как и Марат, который уже торчит мне бутылку.
Я расстегнула змейку комбинезона, демонстрируя им гладкую грудь и аккуратный пупок, там, где ему и положено было быть.
— Мать! — Почти беззвучно выругался Марат. Кабо захохотал. Я медленно сглотнула и почувствовала себя просто отвратительно.
А потом, за нашими спинами раздался холодный голос Буса:
— И что это у нас тут происходит?
Марат отсалютовал ему стаканом и грохнул им об стойку, расплескивая янтарный напиток. Я попыталась быстро застегнуться, но проклятая змейка, как нарочно, застряла на середине. Кабо выпрямился и, приняв вид страшно занятого человека, снова принялся работать над своим блюдом. Пересыпал нарезанные овощи в миску, достал несколько бутылочек и баночек из-под стола, чуть нахмурил брови и серьезно ответил Бусу, между перемешиванием овощей и заправкой салата специями:
— Мы с Маратом поспорили. Табат разрешила спор. Я выиграл.
— У нее есть пупок? — невозмутимо спросил Бус, присаживаясь рядом со мной. Я не сдержалась, вытаращила глаза и посмотрела на него.
— Вижу теперь, — он улыбнулся и постучал пальцем по столу, — мне тоже пива, Кабо. У тебя есть мимика, Таб, как оказалось. Помочь?
Я проследила за его взглядом и поняла, что он направлен на расстегнутый почти до паха комбинезон. Мне стало неловко. Именно неловко, а не стыдно. Я помотала головой и просто затянула края комбинезона, прикрывая наготу. Не хватало еще, чтобы начальство занималось проблемами рядовых членов экипажа, тем более такими. Марат из лужиц пролитого пива рисовал пальцем фигурки на столе, задумчиво или расстроено, со стороны было непонятно.
— Скажи, откуда ты знал? — спросил он у Кабо. Тот, продолжая колдовать над салатом, пожал плечами:
— Я любознательный. Спроси Таб, она тебе расскажет. Да, милашка? — Он подмигнул мне с совершенно неприличным выражением лица.
Бус отпил пива, он, как я поняла, предпочитал черное, и заметил:
— А не слишком ли вы наглеете? — Поставил бокал на стол и повернулся ко мне. — Табат, давай помогу.
Я покорно убрала руки. Не знаю, как так получается. Почему я так послушно выполняю все просьбы и приказы. Далеко не всегда хочется, но…
— Ты всегда соглашаешься делать то, о чем тебя просят? — Спросил Бус, пытаясь совладать с заевшей змейкой.
— Нет. — Ответила я. (Единственный раз, когда мое поведение вышло из-под контроля, был случай с Явором).
Кабо отставил в сторону салат и снова показал мне большой палец. Марат хмуро хмыкнул, и повар припечатал его художества салфеткой.
— Эй! — Возмутился рыжий, а потом грустно вздохнул:
— Это было нечестное пари. Ты знал заранее.
Кабо артистически развел руками, при этом на лице его застыла горестная гримаса, мгновенно сменившаяся на ухмылку:
— Не умеешь спорить, не начинай. — Он достал тряпку и начал с остервенением натирать стол, — Я гений. А ты, простофиля, друг мой.
— Да ладно, — Марат хлопнул ладонью по столешнице, начиная распаляться. Взрывным темпераментом как Марта, он не обладал, но и долготерпением не отличался. — Ты сам то, можно подумать, везунчик. Вспомни, как я уел тебя в прошлый раз и захлопни варежку.
— Заткнитесь оба, — предложил Бус, чертыхаясь под нос. Молния застряла намертво.
Мне совсем не хотелось демонстрировать всем новоприбывшим особенности своей анатомии и мысли пойти в каюту стали появляться чаще и чаще. Однако Бус не сдавался, терзая комбинезон с упорством маньяка. Даже Марат и Кабо притихли, с интересом наблюдая за этой схваткой. Я с тоской поглядывала на дверь, а повар с откровенным любопытством на обнаженную грудную клетку.
— Не стесняйся, — обратился он ко мне, — ничего такого ужасного в том, что ты голая нет. Зато мы больше не будем терзаться страшным любопытством, додумывая, что у тебя под пижамкой. У тебя красивое тело.
Он кивнул, подтверждая серьезность своих слов, но эти смешинки в его узких глазах, при внешне таком спокойном выражении лица не давали мне расслабиться.
— Совершенно непонятно, зачем вам пупок? — Марат, попытался заглянуть за стойку Кабо, но тот шутливо погрозил ему пальцем и сам достал оттуда бутылку пива, словно прочел мысли рыжего. А может, прочел?
Я повара больше не интересовала, он продолжил готовить обед, повернувшись к нам спиной.
— Таб, — пристал Марат, — откуда у вас пупок? Скажи мне.
— Я не знаю.
Неожиданно для всех Бус застегнул комбинезон и довольный посмотрел на меня. Вблизи оказалось, что у него темные, синие с зеленцой глаза, опушенные черными, длинными ресницами:
— Ну, теперь ты сможешь спокойно поесть.
— Спасибо.
— А мы реально остались без второго техника, — меланхолично заметил Марат, допивая пиво.
— Не ворчи, — добродушно осадил его Кабо, — Есть еще Оливия. А славная крошка Табат мне нравиться куда больше скучного зануды Явора. Скажи, Табат, — он на мгновение развернулся ко мне, — ты пойдешь с нами в увольнительную?
— Нет.
— Что так? — Марат тяжело оперся щекой на ладонь, при этом его локоть все норовил соскользнуть со стола, и сонно зевнул.
— Так решил капитан, — ответила я и, не удержавшись, взглянула на Буса, но тот промолчал. Потягивал черное пиво и любовался спиной Кабо:
