Следом за кристаллической шрапнелью в комнату влетел сжавшийся Бейрут. Он напоминал отстреливающегося — в старых вестернах — ковбоя, только вместо пистолета хакер сжимал в руках небольшой пластиковый куб. Направляя его в сторону окна, Бейрут сжимал и разжимал пальцы.
Гудящий прибор нервно моргал. Выходящие из него синеватые лучи, расходясь веером, прикрывали отход Бейрута. Светящийся зонтик преградил путь стеклянным осколкам и ошмёткам раскаленного вещества.
Яркий экран лишь на мгновенье задержал нереальную процессию, возглавляемую виртуальным разбойником.
Именно этого мгновенья хватило Вячеславу, чтобы качнуть головой.
Его защитник щелкнул и светящаяся сфера, окружавшая тело, открылась. Силовая стена метнулась к окну, преграждая путь влетающему в комнату огненному потоку.
Стены квартиры содрогнулись от далеких взрывов, а сквозь прозрачную преграду проступила бушующая огненная стихия. Сгустки раскаленной материи беззвучно бились в прозрачную преграду и, быстро затухая, опадали, непонятным образом пропадая из виду.
— Что за черт? — пробурчал Бейрут.
Изрядно закопченный, но непобежденный, хакер недовольно сдвинул выгоревшие брови.
— По отдельности — да, а вместе — ерунда! — произнес он, и невольная улыбка раздвинула его тонкие губы.
Светящийся кубик в руках заискрился, исходящие от него лучи потемнели, превращаясь в непрозрачную стенку. Опустив непонятный прибор на подоконник, Бейрут тронул рукоятку джойстика, торчащую из маленького куска пластика. Непрозрачный щит изменил форму и надвинулся на оконный проём.
Поворачиваясь к замершим зрителям, хакер громко заявил:
— Не получилось и в этот раз!
Разводя руками, двинул плечами вверх:
— Взрываются мои программаторы.
Дмитрий молча кивнул, но вдруг широко открыл глаза.
— А почему мы ещё здесь? — воскликнул он.
Громко скрипнул кожаный плащ, из-за спины показалось вытянутое лицо атлета.
— А где, по-твоему, нам еще быть? — удивился Ванькин.
Напрягая мышцы, он повел головой, хрустнул бычьей шеей. Видимо так напрягся, — на всякий случай.
— Я же говорил, — сказал Потемкин и с сомнением добавил, — кажется, — он оглядел товарищей, — что как только изменяются программаторы, изменяется и наша действительность, а нас отбрасывает в прошлое. Мне, даже кажется, что этим кто-то управляет. Уж больно похожи все эти скачки в прошлое, на проявление чьей-то разумной воли. Словно кому-то очень не нравятся творения Бейрута, и он правдами и неправдам старается вырвать воспоминания о них из нашей памяти.
Бейрут повернул черное от копоти лицо.
— Если предположить, что какая-то сила противостоит нашим попыткам изменить этот мир, — прозвучала в голове Потёмкина, четкая мысль хакера, — отталкивая нас подальше от вполне определенных моментов во времени, то теперь она должна придумать что-нибудь другое. Если же мы не забываем о настоящем, то какой смысл толкать нас в прошлое?
"Логично!" — подумал Дмитрий, автоматически активируя защитника.
Всякий раз, сталкиваясь с мысленным разговором, молодой человек пугался и закрывал свою мыслесферу.
"Пора бы уже привыкнуть", — мелькнуло в голове.
Потёмкин неожиданно подумал о Тромбе и, одновременно с этим, в его голове появилась новая мысль Бейрута:
"Не переживай, боец цел! Я доставил его в большую Сеть".
Потёмкин уперся в хакера выпученными глазами.
"Он отвечает, на вопросы раньше, чем я успеваю подумать, — испуганно завопило его внутреннее я. — И это через защитника!"
— И чего вы все, так боитесь за свои мысли? — возмутился Бейрут. — Лучше бы думали: как спасти наш мир?"
Дмитрий вспомнил слова Вирусапиенса и неожиданно понял, на кого похож сейчас хакер.
"Попробую исправить свои программаторы", — подмигнув, улыбающееся лицо Бейрута исчезло.
Время двинулось назад, но на этот раз как то неторопливо. Невидимый киномеханик неспешно отматывал записанную на исторический проектор пленку, пытаясь отыскать нужный ему момент.
Дмитрий, метнулся в сторону; закрепился, наблюдая за движущимся вспять временным потоком.
Защитник Вячеслава прыгнул к хозяину, прикрывая его сияющей сферой. Огненный сгусток возвращаясь, исчез в оконном проёме.
Стеклянная пыль, собираясь в небольшие кристаллы, взлетела в воздух. Куски стекла, устремились к оконной раме, встраиваясь в единый, прозрачный лист. Вот только чего-то в этом хронофильме-наоборот не хватало…
Потёмкин заглянул вперед: еще на несколько мгновений в прошлое.
Конечно же! Как он мог не заметить? Бейрут!
Вот кого на демонстрации, вывернутой наизнанку, не было! Бейрут исчез ещё до включения обратной перемотки.
Время, вновь поменяв направление на нормальное, двинулось, как и положено, от прошлого к будущему.
"Неужели он уже в силах и влиять на действительность и…" — не успел додумать Дмитрий. Хлопнув глазами, решительно шагнул вперед…
— Аминь! — губы, казалось, жили своей жизнью, а голова продолжала искать ответы на непрерывно зарождающиеся вопросы.
"Если, на этот раз, киномеханик — Бейрут, то почему он отмотал так мало пленки?" — спросил Потемкин себя.
"Ему нужно было лишь вернуть свои программаторы", — решил он и успокоился. Открывая глаза, улыбнулся ожидающему Жоре:
— Вот так мы и меняем наш мир. Нарушаем установившиеся связи, создаем новые ветви, там, где их быть не должно. А потом удивляемся, когда Вселенная бьёт нас по рукам, как нашкодивших детей.
Жора хлопнул глазами, нахмурился, покачал головой, давая понять, что ничего из сказанного не понял.
— Я к Юрию Николаевичу, — отстраняя недовольного хакера, Дмитрий шагнул вперед.
— Нужно срочно найти Вирусапиенса, — пояснил он и исчез, растворившись в заискрившемся воздухе.
* * *
Окружающий мир скакнул, исчезая впереди; тело, привычно вывернуло наизнанку; растянуло, разбросав на атомы, чтобы через мгновенье собрать в единое целое в Светкиной квартире.
Однако что-то пошло не так, и живая цепочка, вытянувшаяся в пространстве, вдруг задрожала, готовая в любой момент осыпаться, несвязанными атомами.
Дмитрий увидел возвращающийся мир, ощутил тело, возникшее рядом. Только смотрел на себя он со стороны, смотрел и не мог понять: как такое могло случиться? Он не смог слиться со своим телом, не мог втиснуть в него своё сознание.
Что-то мешало. Или кто-то мешал.
— Тебе чего? — поинтересовался знакомый голос.
"ПервоДим!" — решил Потёмкин, и испугался.
— Но как? — возмутился он. — Ты же не должен быть в моем теле.
