Так вот, наша синяя шкура работала точно также, как спинной мозг каждого сенсетива, который является приемной антенной пси-энергии Вселенной. Только в отличии от него это синее чудо, как бы преобразовывало пси-энергию и придавало ей особую, чисто сексуальную направленность. Однажды я собрал всю свою волю в кулак и просканировал её в тот момент, когда мы с Рунитой занимались любовью. Клянусь поясом Великой Матери Льдов, но в этот момент эта шкура, содранная с убиенного барса, вела себя, словно живое существо и многократно усиливала поток пси-энергии, который заставлял нас любить друг друга с такой изощрённостью.
По мнению Бэкси всему причиной были длинные цепочки сложных белков, эдаких пси-концентраторов, которые лежали в среднем слое эпидермиса, проникали в волос и образовывали при этом весьма причудливый узор. Этот белок, собственно говоря, как раз и придавал равелнаштарамским мехам такую удивительную прочность, а отдельные фрагменты узора встречались и на зеленых шкурах, но только синяя обладала такими выдающимися способностями. К тому же эта шкура обладала собственным потенциалом пси-энергии, но это не такая уж большая редкость и в природе есть вещества и помощнее. Скажем те же кристаллы поющего хрусталя, что добывают на Казеранге, они усиливают телепатические способности или наша варкенская алая лунная роса, та вообще может пусть и временно, но зато раз в пять увеличивать Силу.
Сами равелнаштарамские барсы не обладали никакими сенситивными способностями и были всего лишь громадными, хищными и до жути сообразительными зверюгами. Кто-то из людей Хальрика Соймера умудрился превратить синюю шкуру одного из них в самое удивительное творение. Поток пси-энергии, излучаемый этой шкурой, действовал, как мощнейший афродизиак, снимал все барьеры и табу с нашего сознания и давал возможность нашим чувствам изливаться, подобно бурному потоку, несущемуся с гор. При этом наступало удивительное единение нашего сознания, которое сохранялось потом весь день. Даже не смотря на то, что моя Рунита не была сенсетивом, она в такие моменты, словно бы обретала способность воспринимать мои мысли и чувства, понимать все мои желания. После каждой такой ночи мы понимали друг друга с полуслова, моментально находили согласие по любому вопросу и ни разу между нами не произошло даже малейшей размолвки. Впрочем, Рунита и без этого поражала меня своей мудростью, терпением и любовью.
Как бы то ни было, но такой аспект деятельности подарка старого охотника меня только радовал, хотя я и не мог понять, как такое можно было сотворить. Вообще-то я неплохой сенсетив-прикладник, ведь меня учили одни из лучших сенсетив-наставников Варкена, которыми всегда славился мой клан. Но даже в совершенстве владея такой сложной технологией, как техника телекинетической трансформации материи, я и понятия не имел о том, что превратило этот, пусть и не самый обычный мех, в уникальный трансформатор пси-энергии. По здравому размышлению мы все, Нэкс, Бэкси и я, решили, что столкнулись с каким-то природным феноменом. Отлавливать на острове Равелнаштарам синего барса и сдирать с него шкуру, чтобы убедиться в этом, мы не стали. У нас и без этого голова шла кругом от множества иных дел.
Дойдя до мыса Кул, белоснежный джентльмен, – "Император Вольтраг" покинул свою очаровательную подружку, смугляночку "Принцессу". Граф фрай-Доралд направлялся на северо-восток, в порт Ванат, а мы на северо-запад, к устью реки Торойи, этой самой крупной водной артерии империи Роантир. Наше прощание было очень тёплым и дружеским. Нам всем очень полюбился этот молодой дворянин из Роанта, который был славным и весёлым парнем. Понравились нам и его друзья, барон фрай-Тасвик и граф фрай-Керсел, это были мужественные люди, отважные мореплаватели и просто замечательные, весёлые парни, которых я очень полюбил за то, что они искренне и трогательно любили мою Руниту, были для неё отличными друзьями и хорошими учителями. Джавиль Вендт вернулся на "Принцессу" и мы продолжили свой путь.
От мыса Кул до небольшого портового городка Хазколл мы шли чуть более шести суток и всё это время дул попутный свежий ветер, что привело Ягги Гонзера в полное изумление, так как мы вошли в Харзанское море, славящееся то своими мёртвыми штилями, то бешеными шквалами и прочими метеорологическими неприятностями, вроде смерчей. Нэксу для этого пришлось окружить "Южную принцессу" мобильными климатическими установками со всех сторон, чтобы избавить нас от всех этих напастей. Харзанское море, не смотря на свой скверный нрав, является одним из самых оживлённых мест океана Талейн и уже менее, чем через сутки за нами следовала по пятам целая эскадра парусников.
Капитаны, видя то, что Жано Коррель умудрился поймать ветер, тотчас вставали к нам в кильватер и ему приходилось то и дело маневрировать, как во время парусной регаты, чтобы те не украли у него ветер. Из-за того, что я не мог успокоить его, матросам "Принцессы" пришлось попахать всё то время, что мы шли к Хазколлу. Ведь не мог же я в самом деле сказать этому парню, что моя "Молния", которая шла всё это время позади нашей эскадры, могла надуть паруса и вдесятеро большего количества кораблей.
Капитан Коррель вышел в этой нечаянной гонке победителем. На финише он совершил ловкий маневр, и, обрезав нос какому-то барку, первым вышел на рейд. Что же, лично я всегда поступаю точно таким же образом, когда захожу на орбиту ожидания. Что при подходе к обитаемым мирам, что при подходе к морским портам, нужно быть всегда начеку и уметь пошевеливаться, иначе никогда не увидишь посадочных огней космопорта.
Всё, что проделал в заливе Жано Коррель, было отлично видно очень многим наблюдателям. Может быть потому, что мы сделали в этой гонке полтора десятка здоровенных посудин, нашими болельщиками стали здоровенные задиристые парни, одетые в ярко-оранжевые и желтые робы, – буксировщики. Уж им-то с высокой каменной башни лучше всех была видна вся акватория большого залива, в который плавно и величаво впадала река Торойя.
Призом же капитану Коррелю и всей его команде послужило то, что "Принцесса" без какого-либо ожидания на якорной стоянке смогла подойти к длинной буксирной стреле, выставленной на здоровенных, груженных несколькими гранитными блоками дрогах, своим ходом и без помех принять буксировочный канатище. Парусная вахта была окончена. На борт нашей шхуны немедленно поднялась развесёлая буксировочная команда, погонщики с длинными бичами заняли свои места на спинах громадных скакунов, сигнальщики с невероятной прытью замахали своими флажками и караван из добрых двух сотен тягловых животных пустился бодрой рысью по широкому, ровному шоссе, проложенному вдоль правого берега реки.
