– А вы кому-нибудь в Академии об этом говорили?
– Голубчик! Говорил, не говорил, а толку-то! Может, и говорил. Я ведь могу понять, а влиять я не могу. Сижу и жду, что один какой-то умник двинет рычажок на лишние полмиллиметра, и вся наша реальность потоком излучения перейдёт в иной вид.
– И что же, по вашему мнению, делать?
– Лучше ничего не делать. Сидеть и тихо надеяться, что пронесёт…
– Один древний китаец, Лао Цзы, говорил: «Действует бездействием мудрец», – блеснул эрудицией Боб.
Гроховецкий кивнул:
– Это потом придумали прозвище Лао Цзы, «Старый мудрец». И теперь верят, что в древности некий Старый мудрец придумал учение Дао дэ цзин. А на деле жизнь сама по себе, учение Дао – само по себе. Человечеству от него ни тепло, ни холодно.
Бобу трудно было угнаться за мыслями старика. Однако он быстро нашёл аргумент в защиту человечества:
– А китайцы-то! Они это учение в школе преподают…
– И много оно им помогло? – усмехнулся Лавр Фёдорович. – Если ничего не делать, мир всё равно меняется, и невозможно понять, почему и в какую сторону. В человеческих языках даже нет слов для описания этого процесса. Люди слишком замкнуты на свой интерес, у них очень бедная лексика. Большинство всерьёз уверено, что есть «добро» и есть «зло», и между ними идёт «борьба»… Вот же чепуха… Причём заметьте, голубчик, только иероглифистика позволила сформулировать основы даосизма. То есть учение Дао записано не словами, а категориями. А уж как людишки перевели их в слова, дело известное. Понятно, что всё переврали. Нет, надо было быть последовательным: уж если решил действовать бездействием, так зачем составлял учение?.. Гордыня, вот оно что…
Появилась старушка, жена Лавра Фёдоровича; её имени Боб, к стыду своему, не знал. Она толкала перед собою сервировочный столик с колёсиками, на котором стояли чайник, чашечки, стаканы и блюдечко мёда.
– Что бы я без тебя делал, – надтреснутым ласковым голосом пробурчал старик.
– Голодным бы сидел, – строго сказала она и вышла.
Пока Боб разливал по чашечкам чай, Гроховецкий говорил будто бы сам себе:
– Сначала всё было не так. То, что я изучал в юности, теперь знаю только я. Многое куда-то потерялось. И то, что получилось, огорчает меня. Особенно, что пропали некоторые очень яркие люди. Был один поэт… Его нет в этом мире. Вот, я вам прочту: «Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты, как…»
– «Как мимолётное виденье, как гений чистой красоты», – подхватил Боб. – Пушкин Александр Сергеевич, «Анне Керн».
– Вы знаете Пушкина?!
– Все знают Пушкина. Его в школе изучают.
– Да?! Какое счастье… А я думал, тут его нет. Я стал быстрее умирать, – пояснил он. – Не успеваю даже разобраться, что к чему, а уже – хлоп…
Старик осторожно отхлебнул чаю, спросил, чем он, собственно, может быть полезен уважаемому Борису Дмитриевичу. Боб стал рассказывать про свои успехи в изготовлении эквиполя, как искусственной модели магнитного монополя. Гроховецкий слушал, кивал, впопад задавал вопросы. Боб, отвечая, не переставал удивляться, насколько старик при всей своей внешней дряхлости сохранил умственные способности. А тот, уяснив всё досконально, кратко резюмировал услышанное, вопросительно поглядывая на Шилина: дескать, правильно ли я понял? – и выдал чеканную фразу:
– Итак, вы создали в общем магнитном поле большой компенсационный заряд. И в силу этого смогли летать.
– Антигравитация! – осенило Боба.
– Она, – сказал Гроховецкий, и неожиданно спросил: – А почему вы решили подняться при помощи трёх шаров?
– Из-за удобства, – ответил Боб. – На одном шаре висеть, как на гвозде, в этом было бы мало радости. С палки, к которой приделал два шара, я свалился. Вот и полетел на трёх. Я бы даже предпочёл четыре, а то одна нога всё время соскальзывала. Но у меня осталось только три.
– Вот как? – прищурился старый учёный. – А я хотел вас поздравить с мáстерским решением проблемы движения в стороны.
– Как это?
– А представьте себе табуретку. Что такое табуретка? Небольшая площадка для размещения седалищной части человеческого организма. Но она должна быть: а) на удобном для человека расстоянии от пола, и б) устойчивой. Так?
– Так, – ответил озадаченный Боб.
– Предположим, проблема установления удобного расстояния от пола нам ясна, и мы её решили. Как быть с устойчивостью? Если у табуретки одна ножка, она неустойчива во всех направлениях. Если мы ей приделаем две ножки, то можем упасть только в двух направлениях. А вот если ножек три, то табуретка наша устойчива на плоскости.
– Ну, да, – сказал Боб. – Дальше можно сделать хоть сто ножек разной длины, стоять она будет на трёх самых длинных.
– Вот именно. В магнитном поле Земли компенсаторный заряд, распределяемый между тремя шарами, позволит вам уверенно передвигаться куда угодно. Вне Земли вам, возможно, понадобится ещё один шар, чтобы получилась пирамида…
– Как же, а у меня получалось только вверх и вниз.
– А вы подумаете, и поймёте…
Они занялись подробным обсуждением принципов управления, но в конце беседы старик отвлёкся, задумался, а потом озадачил Боба.
– Эта ваша штука, мономагнит в действии, может оказаться очень опасной для человечества, – сказал он.
– Вот тебе и на, – растерялся изобретатель. – С чего бы это?
– С того, что вселенная и так неравновесна. Кто знает, куда толкнут её ваши полёты. Это, голубчик, надо обдумать.
По коридору быстро шёл Никодимыч со свитой прихлебателей.
– Молодец, – отрывисто бросил он, проходя мимо Боба. – Грамотное заключение дал по сковороде. Зайди к Марине.
Марина была девицей, выполнявшей функции теневой бухгалтерии, она выдавала зарплату в конвертах.
Отойдя от Боба шагов на десять, Сурин обернулся и крикнул:
– Но премии тебе не будет! За срыв сроков!
Он сделал это, конечно, специально, чтобы все слышали и на ус мотали: Никодимыч за работу платит, но и за промашки карает.
Бобу вспомнился вопрос Лавра Гроховецкого:
– А кто у вас начальником?
Боб ответил ему, что Никодимыч Сурин, а старик засмеялся:
– А, Лёнька! Знаю его. Этот не учёный, а барыга. Зачем вы с ним работаете, голубчик? Ничего хорошего вы у него не почерпнёте…
И тогда Боб ответил ему, что у Сурина он не работает, а зарабатывает. Конечно, чем заниматься всякой мутнёй вроде сковородок, чудо-тёрок и прочего, лучше дома сидеть. Но «белая» зарплата в институте маленькая, а «чёрная», что идёт от Сурина, большая. А главное, в институте есть возможность заниматься наукой. Пусть даже бесплатно.
Боб задумчиво почесал щёку и отправился к Стражестрахову, думая сразу о многих вещах. О том, что Гроховецкий всё-таки гений, а маленькие заскоки его только украшают… О том, что если делать расчёты по методу, который предложил ему старик, то можно обойтись «малой кровью»: практические программы для таких действий есть. Вот и сейчас он шёл к зубру математики потому, что затеял перевести на свои цели старую программу расчёта напряжений в электросетях, она вполне подходила для его нужд.
