А Фрикассе наш побагровел и только было начал:
- Я, как последователь Дюркгейма...
Но тут уж сам Штагенбух поднялся, пуще того багровый:
- Не обращайте внимания, профессор, это у некоторых наших работников такой неудачный юмор. Смело продолжайте свои исследования, а если будут какие препятствия, обращайтесь непосредственно ко мне!
Вот так - при всех: стучите, герр Фрикассе, в любое время! Порядок унд дисциплина! Нечего и говорить, языки-то после этого все прикусили. А Фрикассе - тот, понятно, пуще прежнего лютовать принялся. Что касается вони, то против этого мы с Джимом нашли средство. Почему я говорю - мы потому что мы с Джимом тогда вместе работали, в одном офисе сидели, я начальник снабжения, он - заместитель, - рука об руку, кресло к креслу. Ну и - Фрикассе вместе нюхали. И придумали: Джим кстати вспомнил старое верное средство. Встал, значит, у двери, а как капитан Фрик вышел, он зажигалку зажег да огнем-то поводил в воздухе. А потом кондиционер включили да закурили по сигарке - так совсем и не чувствуется. Второй раз испытали действует безотказно. Джим тут же Денни Бруксу позвонил:
- Ден, зайди к нам поскорей.
- Не могу, ребята, - у меня тут на главном конвейере поломка.
- Да брось ты эту ерунду, говорят тебе - срочно.
Денни пришел, а мы ему ему говорим:
- Понюхай-ка воздух.
- Да вы что, мужики, я ж сказал, - у меня авария...
- А ты понюхай, понюхай.
Ну, он понюхал.
- Чувствуешь что-нибудь?
- Сигарой пахнет, а так - ничего.
- Вот! А пять минут назад здесь Фрикассе бзнул.
Так Денни даже не поверил:
- Да ну, разыгрываете? Серьезно, что ли? А как вы это?..
А мы только смеемся.
- Э, так мы тебе и сказали!.. С тебя выпивка.
Покуражились сначала, ну, а вечерком в баре рассказали, конечно.
Да только если б дело в одной вони было! Кому же охота по лезвию ножа ходить, - а как банда фрикассевая нагрянула, мы все так и ходили. Во-первых, у каждого страх, как бы его не уволили, - фиг ведь его знает, что они там в своих исследованиях определят. Может, ты у Фрикассе главный диверсант окажешься! Он нам и так толкал при каждом случае, что мы, дескать, дремучие пни по части методов управления. А во-вторых, за каждым, естественно, разные грешки водились. Скажем, сбытовик наш - тот некондиционную продукцию с одним жучком толкал в третий мир, а по бумагам, понятно, она вообще нигде не проходила. Ну, мы с Джимом ничем таким не занимались, конечно. Это мы всем чужим сбытовикам так и говорили: "Если ты, парень, думаешь, что с нами, как везде, можно, то крупно ошибаешься." "Как то есть - как везде?" "Ну, ты ведь думаешь: отстегну, мол, ребятам, так они и товар возьмут у меня, а не у того парня, что вчера приходил. Да только мы не из таких, нам с тебя отката не надо." "А чего же вам надо?" Мы и объясняем: "Нам в людях душевность важна, сочувствие. Вот, например, если кто бедной старушке помогает или там сиротке..." "А где живет бедная старушка?" Нам, конечно, адреса не жалко, - как же, человек своему ближнему помочь хочет. Дадим и адресок - у Джима не так далеко тетушка жила, очень нуждалась, а у меня опять же дедуля знакомый. Ну, а у других на фирме тоже всякие свои сюжеты, - оно и понятно, компания-то прогорает, а жить как-то надо. И конечно, у всех опаска, - как бы этот носатый Фрикассе не залез своим длинным носом куда не положено. Пока ещё он к девкам на конвейер таскался, все ничего, это мы даже одобряли. Что такого - придет, наметит какую-нибудь биксу погрудастей и утащит её в уголок для социологического опроса. Нависнет над ней своим носом и весь исходит: "А как вы считаете, к кому вы обратились бы... А... А... А кто из ваших подруг... А...А..." А сам так и тычется блудливыми пальцами своими ей в бока да постанывает. Девка уж чуть не ревет: "Что вы ко мне пристали? Других разве нет?" Вся красная сидит, а он, стервец, знай свое - пока не исщупает сверху донизу всю, не отпустит. Потом другую потащит - и снова - так и трется о нее, так и исходит. Чем исходит - это уж вы сами сообразите.
- Я, - говорит, - ученик Адорно!
Ну и - навоняет, конечно, это уж не забудет.
Вот, значит, исследовал капитан Фрикассе моральный климат среди наших рабочих и перекинулся на менеджмент. Все и всполошились. Ларри Хукер, сбытовик, и прибегает к нам с кипой анкет:
- Ребята, может, вы растолкуете, что с этим делать? Я вообще-то грамоте знаю, да что-то тут слова все больно мудреные.
- А нам-то почем знать, думаешь, мы это заполнять собираемся.
- Так как же, Фрикассе вторую неделю ко мне ходит. Штагенбуху при мне звонил - ябедничал.
- Да плюнь ты, расставь крестики наугад, да и все.
- Да ведь попрут же! У меня же семья, мужики.
- Может, и попрут.
- Так что же делать?
А что делать - собрались мы все, менеджеры, и стали мозговать. И опять мы с Джимом нашли выход.
- Кто, - говорю, - Фрикассе не боится?
Молчат все, задумались.
- Ну, - говорю, - вспомните, - я не про нас, управленцев, - мы-то все капитана Фрика ссым. Но на фирме-то кто у нас его не боится?
А был, был такой человек: охранница Тельма. Здоровенная была негритянка, ростом, правда, пониже Фрикассе, зато в толщину! Не баба, а тумба для объявлений. Вот она одна только и знала слово на капитана Фрикассе. Он-то все норовил по-хозяйски себя держать на фирме, сновал во все двери, как к себе домой. А с Тельмой - шалишь, ничего не выходило. Как-то попробовал он мимо неё проскочить в проходной, так она его как хвать за шкирку:
- А где ваш пропуск, мистер?
Он - тык-мык, я, дескать, такой большой и важный - ни фига. Задержала его да ещё рапорт составила начальнику охраны - мол, пытался проникнуть без пропуска. Ну, а как Фрикассе пошел назад с завода, она его снова остановила и полчаса шмонала по всем папкам - нет ли чего недозволенного. Так у них и повелось - как Фрикассе попадет на Тельму, так она его утюжит: то фотография на пропуске у ней сомнения вызывает, то от Фрикассе алкоголем пахнет, то ещё что. Так уж он, как у Тельмы дежурство, старался и на завод не ходить, посылал кого-нибудь.
Ну, я о толстухе-то Тельме и напомнил нашим:
- Ребята, если кто может сладить с Фрикассе, то это толстая Тельма больше некому!
Все согласились. Ну, а потом ещё немножечко подумали - и придумали. А помог нам соратник фрикассевый, не скажу - кто, а то Бог его знает... Но в общем, нашелся в его команде человек, который, как он выразился, не одобрял "методов исследования", а попросту тоже страдал аллергией на запах. Ну вот, в один прекрасный день пошел Фрикассе с завода, а в проходной Тельма. Останавливает она Фрикассе, принимается шмонать - и что же? - находит у него в портфеле разные детали с нашего производства и флакон спирта.
