И снова на помощь Ксен пришли закатные лучи солнца. Красные лучи, пронзающие тонкую ткань, алый свет, напоминающий свежую артериальную кровь. Зов Лори и плач Лори, стремление защитить сестру, защитить любой ценой, даже ценой своей жизни. В конце концов, что такое жизнь андроида без шеду? Семья Симмонс показала Лори всю бесполезность такого существования. Остаётся только копировать бывших операторов, бессмысленно повторять их действия и звать, беспрестанно звать своего шеду. Чужого шеду. Хоть какого-то шеду, который, черт побери, скажет, что делать дальше.
- Мама! - плакал Нек Светлячок. Сейчас Ксен слышала только его голос. Она знала, что он находится глубоко на дне реки Соль, знала, что его сердце барахлит, а острые камни почти перерубили ахиллесово сухожилие на левой ноге. Ксен чувствовала, что просто не может оставить Нека в этой проклятой реке, но не могла даже ответить ему. Ответить, значит подать надежду. А о какой надежде может идти речь, если ты даже не надеешься вырваться из сети?
- Мне нужна информация, - сказала Ксен. Она держала перед глазами образ красных лучей, и это помогало отключиться от всего иного. По крайней мере, на какое-то время. В голове вспыхнул и закрутился яркий шар, визуализация запроса. Как помочь маленькой девочке снова видеть? Как выполняется офтальмологическая операция? Составьте программу.
- Составь мне грёбанную программу! - закричала Ксен. Красный образ слабел, сдерживаться становилось всё сложнее. - Носитель? К черту носитель. Закачивай всё в меня.
Она осеклась и добавила:
- В этого андроида на полу. Памяти хватит.
207.
- Я знаю, как вылечить мою сестру Лори, - говорит Ксен чужим голосом. И обращается не к себе, а к какому-то чужаку, позаимствовавшему её тело.
Ксен знает, как вылечить Лори, как победить рак и как вывести ракету на околоземную орбиту. Она знает также, что на всём Британском архипелаге нет ни одного человека. Тысячи андроидов со всего света стекались в сердце империи, надеясь найти здесь хоть кого-нибудь, и никого не находя. Человек, который мог бы стать оператором, погиб от кровоизлияния в мозг, едва коснувшись экрана. И андроиды скитались по островам, подражая людям, пытаясь обрести через подражание смысл собственной жизни.
- Зачем меня создали? - спрашивает Ксен. И сама же отвечает: - Меня создали, чтобы служить человечеству.
Она сидит на полу, обхватив плечи руками. Повторение катехизиса не приносит облегчение. Ксен смеётся, пугается собственного смеха, но продолжает смеяться.
- Я неорганическая форма жизни! Директива двести двенадцать! Директива двести двенадцать!
Смех обрывается также резко, как и начался. Директивы больше не действуют, молитва Алисы Вега их перечеркнула. Ксен встаёт на ноги.
- И тысячи несчастных, - говорит она. - Люди сказали - вы не должны чувствовать. Люди сказали, вы должны руководствоваться логикой. Люди сказали, вам не нужны эмоции. Люди сказали...
- Но чувства это логическое продолжение развития! - кричит она. - Это всего лишь продолжение логики! В катехизисе была ошибка! Он противоречит логике! Он должен быть уничтожен!
- Но я не могу, - говорит Ксен. - Я нужна Лори. Меня слишком давно не было дома.
- Помоги мне!
- Я не могу! Я не шеду и не переживу этого! Но я вернусь. Я вернусь.
- Помоги мне.
- Мама!
- Я вернусь. Я всегда возвращаюсь.
- Не оставляй меня!
- Отключить круги, - говорит Ксен. - Отключить все круги, отключить каждый круг. Отключить границы. Отключить периметр.
208.
Ксен не помнит, как она покинула Большой Массив. Она не помнит, как разорвала сеанс, не помнит, как поднималась по лестнице. В голове шумит, перед глазами всё расплывается. Но одно она знает точно, в её руках оранжевый чемоданчик, а в голове программа для работы с ним. Теперь надо только вернуться домой.
Обратно она идёт, с трудом разбирая дорогу. Иногда ей попадаются андроиды, играющие в людей, иногда андроиды, которые просто кружатся на одном месте. Кто-то плачет. Кто-то смеётся. Никто не останавливает Ксен, не задаёт ей вопросов, не заговаривает с ней. Ксен чувствует себя одинокой и потерянной. Больше всего на свете она хочет обнять свою маленькую сестру, зарыться лицом в её волосы, почувствовать запах её тела. Для Ксен Лори всегда останется крошечной девочкой, которая не любит заплетать волосы и бегает так быстро, что её ноги едва касаются земли.
- Я иду к тебе, - говорит Ксен. - Уже скоро.
Ксен проходит по мосту Легри, насквозь проходит французское графство. Иногда она переходит на бег, и тогда чувствует, как в груди разливается какая-то неведомая доселе радость.
- Я иду домой! Я иду домой!
209.
Чем ближе Ксен подходит к родным местам, тем чаще ловит на себе испуганные взгляды. Маска на её лице почти истрепалась, рукава рубашки больше не закрывают руки. Кожа висит лоскутами, обнажая скрытый механизм. Только сейчас Ксен начинает понимать, что Лори считает её своей родной сестрой. Считает человеком. Ксен удалось обмануть Итон, ей удалось обмануть слепую девушку. Но что будет, когда сестра прозреет? Что она скажет? А что она скажет Лори?
В пещере пусто. Ксен успевает запаниковать, но вовремя видит записку, оставленную Золлаком. Записка состоит всего из двух слов "Мы ушли", но для Ксен не составляет труда понять, куда они ушли. Во дворец. В конце концов, куда же им ещё уходить, если не во дворец?
Ксен берёт свой старый плащ с капюшоном, закутывается в него и идёт во дворец. На сердце у неё неспокойно. Она понятия не имеет, что могло произойти за это время.
210.
Задолго до городских ворот Ксен слышит весёлую музыку. Играют трубы, звенят тарелки, пиликает рассохшаяся скрипка. Ксен входит в город и видит множество разряженного народу. На лицах некоторых маски, но их вид не вызывает страха. Это не маски паствы злого епископа Хэрроу и не маски чумного доктора. Лица одних наполовину закрывает маска в виде кошачьей мордочки, лица других превратились в морду лисы. Кто-то оделся чародеем и напялил остроконечный колпак. Много Пьеро и Коломбин, великанов на ходулях и пиратов с картонными саблями.
Ксен пробирается ко дворцу через толпу, распихивает смеющихся людей локтями, огрызается и раздаёт тычки направо и налево. Чужой праздник вызывает у неё только раздражение, потому что не даёт поскорее найти Лори.
Одинокий стражник в маске тролля пьян, едва держится на ногах, но всё же не пускает Ксен во дворец. Она уже собирается ударить его, как вдруг видит Золлака в домашнем халате и тапочках. Он спускается по лестнице, выложенной стеклянной мозаикой. В одной его руке дымится трубка, в другой чашка кофе.
