— Не знаю. Монос! Я не ощущаю твоих мыслей! Ты слышишь меня? Станут ли наши разумы единым целым? — В глазах двойника застыл ужас,— Я по-прежнему один! Я потерялся!
— Вы стали личностью, сэр,— сдержанно произнёс Джефф,— так же как и все мы.
— Я хочу умереть! Монос! Возьми моё тело, и я снова стану частью тебя, сольюсь с твоим сознанием...
Джефф схватил лже-Фарго за плечо:
— Может ли Монос воспроизвести реального Фарго, с присущей ему схемой мозговых излучений?
— Не знаю. Я — индивидуум, которого ты видишь перед собой,— думаю и чувствую, как человек. Теперь я не могу сказать, на что способен Монос.
Джефф всмотрелся в полосы тумана, висевшие над иллюзорным садом:
— Монос! Если ты слышишь нас, пожалуйста...
Внезапно два щупальца плотного тумана выскочили прямо из травы и обхватили юношу, крепко сжав его.
— Это ещё зачем?
— Думаю, Монос хочет попробовать ещё раз,— ответил лже-Фарго.— Возможно, он прочёл одну из моих мыслей: ему нужно попробовать наложить своё сознание на сознание разумного индивидуума, сохранив его целостность. Я больше не связан с Моносом и, возможно, уже не смогу соединиться с ним... Монос, прежде чем ты возьмёшь Джеффа, воссоединись со мной, даже если мне придётся умереть!
Джефф не мог двинуться с места. Он видел, что железная ограда снова блокировала выход из корабля. Олбани и драконица оказались запертыми внутри. Интересно, работают ли сканеры на другом корабле, где находятся Норби и Первый Ментор?
Ещё одно змееподобное щупальце обвилось вокруг двойника. Кольца начали быстро сжиматься.
— Смерть мучительна?
— Не знаю. Может быть, если ты примиришься...
Лже-Фарго улыбнулся, когда очередная петля захлестнулась вокруг его шеи:
— Я наслаждался своими воспоминаниями — его воспоминаниями о тебе, Джефф. О том, каково быть братьями, каково гулять в саду и смотреть, как мой... как его младший брат играет рядом... Прощай.
Витки сжались, но глаза копии уже погасли.
Глава тринадцатая
РАЗГОВОР
Джефф внушал себе, что умерла только копия Фарго. Не настоящий брат — всего лишь биологическая копия, с мысленным отпечатком Моноса. И всё же...
Он смотрел на тело, распростёртое перед ним с посеревшим лицом. С лицом Фарго.
— Прощай,— прошептал Джефф.— Мне очень жаль. Ты был живым и биологически таким же человеком, как Фарго. Ты тоже не заслуживал смерти.
К его изумлению, из густой туманной пелены, окутывавшей мёртвого двойника, выросли два отростка, странно напоминавшие человеческие руки. Эти руки принялись ощупывать и поворачивать тело, словно пытаясь удостовериться, что оно действительно мертво.
Забыв о том, что Монос не может ему ответить, Джефф завопил:
— Ты даже не попытался вернуть его себе! Ты убил копию точно так же, как убил моего брата! Ты чудовище!
Одна из сосен, стоявшая с другой стороны живой изгороди, задрожала и изменила форму, приняв вид человеческого рта. Огромные туманные губы зашевелились, и голос, похожий на вздох умирающего, прошептал:
— Та моя часть, оставшаяся на вашем корабле, стала отдельной. Я не знал, что делать. Когда она вернулась вместе с тобой, то уже не принадлежала мне. Она звала меня и просила соединиться с ней. Я обдумывал просьбу и собирался выполнить её. Теперь я не понимаю, что случилось.
Пытаясь освободиться, Джефф боролся со щупальцами, обвившими его с ног до головы. Они были очень сильны, и давление на его тело только возросло. Тогда юноша расслабился и задышал ровнее.
— Почему та моя часть так быстро стала отдельной? — спросил Монос.— Я не умер. Почему же она умерла?
— Ты убил его!
— Это неправда. Я не знал, что он умер, пока не обследовал его тело. Как это могло случиться?
— Он хотел снова влиться в тебя, но ты медлил и не отвечал ему. Почему?
— Я же сказал: копия отделилась от меня, и мне пришлось принимать решение. Почему она не пожелала остаться с тобой?
— Ум этого существа не был человеческим, поэтому ему было бы очень трудно ужиться с нами. Оно хотело вернуться к тебе, снова стать частью тебя. Это ты объясни мне, что случилось, Монос? Ты приказал копии покончить жизнь самоубийством?
— Нет. И хотя я не понимаю причин этой смерти, но должен примириться со случившимся.
Руки-щупальца Моноса утащили тело в глубь сада, где оно стало быстро разлагаться. Зрелище было столь отвратительным, что Джефф зажмурился.
— Ты пожираешь копию,— бормотал он, дрожа всем телом.— Точно так же ты сожрал и моего брата.
— Для меня это единственный способ вернуть вещество в себя. Материал сохраняется и может быть использован заново. Если у вас это называется питанием, то такой процесс и мне жизненно необходим.
Джефф открыл глаза и увидел, что тело уже исчезло. Надо ртом Моноса появился громадный глаз, напоминавший немигающие глаза земных рептилий.
— Я вижу выражение твоего лица, человек. Ты ненавидишь меня.
— Да. Возможно, копия погибла не по твоей вине, но ты преднамеренно убил моего брата. Ты убийца.
— Мне знакома концепция убийства. Информация об убийствах содержалась в твоём компьютере и в мозгу твоего брата. Я уничтожил лишь его органическое тело, но вся информация, содержавшаяся в его сознании, теперь является частью меня. Следовательно, твой брат существует и я не совершал убийства, о котором ты говоришь.
— Ты — убийца! Фарго был самостоятельным существом и не входил составной частью во что-либо. Ты уничтожил то, что отличало его от всех других существ: его личность!
— Не понимаю. Как мог твой брат умереть, когда он сейчас является частью меня?
Джефф отчаялся что-либо объяснить и повернул голову к Олбани и Старейшей Драконице, надеясь, что они сумеют убедить Моноса в совершенном преступлении. К своему ужасу, он обнаружил, что железная ограда превратилась в глухую стальную стену, окружившую весь сад и сомкнувшуюся над призрачными соснами. Оба корабля остались за барьером. Джефф остался наедине с Моносом.
В нём теплилась лишь слабая искра надежды. Державшие его щупальца сжимались не слишком туго. Монос пока не собирался убивать его; Моносу хотелось поговорить.
«Хорошо,— подумал Джефф.— Давай поговорим!»
— Монос, ты обладаешь всеми воспоминаниями Фарго до того момента, когда прервалась связь между кораблём и планетой. Но ты не понимаешь, что факты, зафиксированные в мозговых клетках,— это не память, а уникальная схема мозговых излучений, свойственная только определённой личности. Если ты поглотил живое существо и присоединил его воспоминания к себе, оно умирает как личность, и совершенно не важно, сколько знаний ты при этом получаешь. Другое дело, если ты позволишь его мышлению возобладать над своим или хотя бы поделишься с ним...
— Я должен быть собой! — Расплывшийся рот перекосился — от страха или от ярости? Пока Джефф гадал, каким будет возмездие, губы Моноса сжались в жестокую, бескровную улыбку, глаз наверху гневно сверкнул.
— Ты рассержен. Теперь ты понял, что значит быть личностью.
— Да! Я — Монос! Я пробудился к осознанию себя, пробудился к знаниям. Я живу. Я бессмертен и не ведаю страха перед смертью...
— Ты не понимаешь, что такое смерть. Ты только что стал её причиной.
— Говорю тебе, я не убивал! Я обладаю всеми познаниями твоего брата и информацией из компьютера.
Джефф вздохнул. Монос так недавно пробудился к жизни, что, возможно, просто был не способен понять человеческие идеи, которыми обладал мозг Фарго.
— Монос, я догадываюсь, почему умер лже-Фарго,— сказал юноша.— Должно быть, он понял, что тебе известен лишь один способ вернуть его — сожрать, как ты сожрал моего брата. И понял, что, хотя его знания перейдут к тебе, он потеряет свою неповторимую личность...
— Он не был личностью! Он был частью меня, и я собирался присоединить его опыт к себе в момент смерти!
— Но он специально умер за секунду до того, как ты успел овладеть его мозгом. Ты не имеешь доступа к его воспоминаниям с тех пор, как он поднялся на корабль и отделился от тебя, не так ли? В последний миг он заставил себя умереть. Он не хотел предать своё существование, каким бы коротким оно ни было!
Жестокая улыбка исчезла. Фальшивый глаз затянулся туманной поволокой и закрылся. В призрачном саду воцарилась тишина, прерываемая слабым, отдалённым стуком, как будто кто-то бил молотком по псевдостальной стене.
— Это правда, Монос? Отвечай, чёрт тебя побери!
— Да. Копия прекратила своё существование, и её мозг умер, поэтому знания, которыми она обладала, были потеряны для меня. Я испытываю странное ощущение. Думаю, ты мог бы назвать его печалью.
— Ты был его предком. Когда родители теряют своих детей, они всегда горюют. Он решил отдать тебе атомы своего тела, но не энергетический слепок своего мозга. Возможно, в самом конце ты напугал его, Монос.
