Мы шли долго. Я держал Люси за руку и чувствовал, как ее энергия вливается в мое тело. Было такое ощущение, будто я часть Люси, или она — часть меня самого. Страх и колебания исчезли, их сменили чувства удовлетворенности, покоя и любопытства.
Впереди, на фиолетовом небе, загорелось багровое сияние. Оно пульсировало и поднималось все выше и выше, бросая зловещие отблески на черную землю и угрюмые деревья.
— Что это? — прошептала Люси,
— Может быть, солнце?
— Здесь, в антимире?
— А почему нет? Только здесь оно антисолнце, мы видим его в ином аспекте, чем на земле.
— Как интересно, Генрих! Даже ради того, чтобы увидеть новый, совершенно иной, мир, стоит пожертвовать жизнью!
— Если это принесет людям пользу.
— А откуда ты знаешь, что наше путешествие ничего им не даст?
— Мы же не вернемся туда… в тот мир.
— Никто не знает, Генрих, никто! Предчувствие мне говорит, что мы попали сюда не напрасно. И потом… насколько я поняла… этот мир не совсем чужд нашему… Наоборот — они братья, соседи, и каким-то образом связаны между собой. Разве не так?
— Возможно, — неуверенно сказал я. — Жаль, что мы мало интересовались прежде. А из беседы со Шратом я узнал слишком мало.
Неожиданно Люси схватила меня за руку.
— Что с тобой, дорогая?
— Ты чувствуешь?
— Что?
— Глаза… взгляд?
Действительно, впереди нас кто-то был. Кто-то, смотревший хищно и злобно. Но увидеть его, как ни присматривались, мы не смогли.
Я смело пошел вперед. Ощущение чужого взгляда исчезло. Я опять взял Люси за руку и мы продолжали путь.
— Что это было?
— Не знаю. Возможно, какое-нибудь животное.
— Мне стало страшно, Генрих… Мне казалось, что оно пронизывает меня взглядом насквозь. Почему, почему оно может нас ненавидеть?
— Ты странная, Лю… Разве на земле мало хищников? И не только среди животных, но и среди людей? Может быть, и здесь какой-нибудь хищник…
— Нет, Генрих, нет! Это не животное. Такая злоба может быть только у разумного существа!
Теперь мы шли, напряженно прислушиваясь и оглядываясь. Чувство неуверенности и близкой опасности возрастало. Иногда мне казалось, что следом за нами кто-то идет. И не один, а много.
Вскоре взгляд появился опять — теперь уже не впереди, а сбоку дороги, еще более злобный и враждебный, чем раньше.
— Я боюсь, Генрих, — прошептала Люси. — Я чувствую холод в мозгу и сердце!
У горизонта небо побагровело, будто налилось кровью. Показался краешек диска. Я обрадовался, надеясь увидеть яркое солнце, но вместо него поднялось мрачное, темное светило, посылавшее коричневые лучи, не дававшие ни света, ни тепла. Наоборот, мне даже показалось, что стало холоднее.
Деревья, росшие по краям дороги, встрепенулись, протягивая к солнцу безлистые ветви. В ущельях между скал поползли призрачные тени.
— Ужас, — поежилась Люси, — какая страшная страна!
Дорога постепенно расширялась, становилась более плотной и гладкой. Впереди, в черно-фиолетовых сумерках, показались не то горы, не то строения.
— Пойдем туда, может быть, там кого-нибудь встретим?
— Как хочешь, Генрих.
Но не успели мы сделать и двух шагов, как на нас обрушилась туча странных существ. Казалось, они появлялись прямо из тумана и тут же строились плотными рядами, окружая нас сплошным кольцом.
Люси прижалась ко мне.
— Неужели это конец, Генрих?
— Спокойно, Лю… Спокойно…
Я старался разглядеть лица и очертания тел окружающих нас созданий — и не мог. Ни лиц, ни четких форм я не видел. Существа были черными и отвратительными — это все, что я сумел заметить.
Черные призраки сплошной стеной надвинулись на нас, оставляя в одном месте узкий проход. Значит, они хотели, чтобы мы куда-то шли. Но куда?
Невольно подчиняясь молчаливому приказу, мы зашагали по оставленному нам проходу. Черная свора безмолвно двигалась рядом, все так же оставляя перед нами узкую дорожку.
Люси дрожала всем телом, но я чувствовал, как в ней разгорается гнев.
— Генрих!
— Что, Люси?
— Я не хочу! Я не хочу быть пленницей этих ужасных тварей!
— Я тоже, Люси! Надо бороться!
Гнев Люси передался мне. Негодование и возмущение переполнили мое сердце. Неужели мы для того проникли в другой мир, чтобы стать жертвой этих мерзких чудовищ? Нет, нет, надо избавиться от них во что бы то ни стало!
Жажда свободы охватила нас единым могучим порывом. И тотчас же я заметил, что черная стена дрогнула, заколебалась и стала отдаляться. Послышались звуки, похожие на жалобный пронзительный визг.
— Лю, бежим! — крикнул я.
Мы бросились бежать. Расплывчатые черные фигуры пытались было преследовать нас, но расстояние между нами все увеличивалось. Сердце мое билось радостно и сильно. Мы таки вырвемся из проклятого круга, спрячемся под деревьями, а дальше — скалы и горы, там нас не найдут!
И тут я с удивлением заметил, что пейзаж начал меняться. Солнце засияло ярче. Из коричневого оно превратилось в желтое. Да нет, оно уже стало розовым! Белым!! А теперь — синим…
— Прямо какое-то колдовство! — воскликнула Люси.
Солнце вспыхнуло разноцветным, на миг ослепившим нас, фейерверком. Мы остановились и оглянулись. Черной своры не было и следа — она растаяла в сиянии чудесного дня. Землю покрывали густая трава и нежные цветы. Росинки на них под лучами солнца сверкали всеми цветами радуги. Немного дальше красивые плакучие деревья склоняли к озерам зеленые ветви, будто смотрясь в серебряные зеркала. Все было так, как на земле, только гораздо ярче и богаче. Природа, казалось, была озарена изнутри таинственным волшебным огнем:
— Генрих, куда мы попали? Где наши враги?
— Не знаю, Лю… Как ты прекрасна, Люси!
Она действительно была прекрасна. Я теперь видел не внешний рисунок, а сущность, гармонию всей ее натуры, выраженную в едином аккорде. Этого нельзя объяснить словами, это можно только почувствовать.
Мы смотрели друг на друга, и я видел, что она тоже любуется мной. Теперь я не жалел, что попал в этот изумительный, непонятный антимир, где происходят такие невероятные превращения.
Между деревьями что-то мелькнуло. Трава зашелестела, аромат цветов усилился и перед нами неожиданно возникла высокая, одетая в белое, фигура.
Мы замерли и молча смотрели на незнакомца. Было ясно, что он не из числа черных чудовищ, только что преследовавших нас. Наоборот, он весь был создан из красок и лучей. Сияющие голубые глаза, золотистые волосы, спускающиеся волной до плеч, тонкие черты, мягкое выражение лица. Написать его портрет не смог бы ни один художник. В его наружности все время что-то неуловимо менялось. Это был калейдоскоп выражений, форм и оттенков. Неизменным оставалось одно — сущность, прекрасная и гармоничная.
Незнакомец дружеским жестом поднял руку.
— Приветствую вас, люди!
Мне стало легко и радостно. То же самое ощущала и Лю.
— Благодарю вас, — волнуясь, ответил я. — Но кто вы? Мы только что убегали от каких-то тварей… и вдруг…
Лицо незнакомца озарилось улыбкой.
— Я знаю. Идемте.
Он повернулся и пошел впереди нас. Мне казалось, что не шел, а плыл над землей, едва касаясь травы.
Вскоре мы подошли к белому зданию, стоявшему в тени роскошных деревьев. Цвет стен нельзя было сравнить ни с белым мрамором, ни даже со снегом. Это был абсолютный, совершенно белый, цвет, неизвестный людям Земли.
Просторный коридор привел нас в зал с полупрозрачными стенами и потолком. В центре зала находился окруженный голубыми цветами бассейн, наполненный переливающейся всевозможными оттенками водой. В архитектуре и обстановке были неизъяснимые грация и простота, создававшие впечатление мелодии.
Пол вокруг бассейна устилали пышные ковры. Незнакомец указал на них, и мы сели. Я не знал, что делать и что говорить. Все происходящее казалось сном и в реальность его было трудно поверить.
— Надо верить, — улыбнувшись, сказал незнакомец.
— Вы читаете мои мысли? — изумился я.
— Я вижу их, — мягко объяснил хозяин. — А теперь, милые гости, выслушайте меня. Мое имя — Геон. Я знаю о вас все можете не рассказывать. Знаю, что вы из соседнего мира, что вы встретились с хищными низменными созданиями и убежали от них…
— Кто они? — не выдержала Люси.
— Слуги черных тиранов, господствующих на низших состояниях в нашем мире.
— Но как же нам удалось спастись? Это произошло так неожиданно!
— Я объясню. В вашем мире вы привыкли к постоянству форм и неизменности законов. А здесь все иначе. Наш мир тесно связан с вашим. Он является его противоположностью, отрицанием и, в то же время — его формою, негативом. Он — оболочка, вместилище того, что потом появляется в вашем мире…
— «Дырки» Поля Дирака, — прошептала Люси. Геон взглянул на нее ласково, как на маленького ребенка, и покачал головой.
