эту энергию.
— Я уже все продумал! Скоро твое электричество будет тут в каждом доме! Еще совсем чуть-чуть! — Игнат Витальевич поднялся на ноги и начал спешно снимать комбинезон. — Сколько реактор может находиться в таком режиме?
— Судя по моим расчётам, около получаса. Потом, без выхода энергии, начнется перегрев преобразующего устройства и придется выключить.
— Хорошо. Полчаса вполне достаточно! Я скоро вернусь. — Приштин надел куртку, его щеки горят от переполнявших эмоций. — Я до последнего не верил, что все заработает!
Через секунду Кир остался в лаборатории один. Он прошел вокруг «Лимона», проверил показатели и убедился в том, что реакция стабильная и температура контура не поднимается выше нормы. Посмотрев на верстак, увидел принесенные им с утра бутерброды и, забравшись на стул, взял один в руки. Привычно захрустел на зубах сахарный песок, наполнив рот сладким вкусом. Теперь можно немного расслабиться, он закончил то, над чем работал больше двух лет. И сейчас у того, что когда-то появилось в результате простого интереса, есть предназначение. Его устройство может спасти не один десяток жизней. Дальнейшие перспективы «Лимона» Кира не сильно интересовали, даже немного пугали, он понимал, что это привлечет внимание всего человечества. Внимание, которое он старается избегать всю свою жизнь.
«Что бы сказал папа, узнав, что я смог сделать „Лимон“? Наверное, он вел бы себя так же, как и Игнат Витальевич. Это, наверное, радость. Может, если он узнает, он вернется к нам. Узнает и поймет, что сын вовсе не такой, как все, и что он может делать что-то хорошее и полезное… А может ему будет все равно. Может, он ушел от нас не потому что, я такой, а потому что просто не захотел быть с мамой. Возможно, мне лучше об этом не знать. Пусть он остаётся там, где он есть. Сейчас все идет так, как должно быть. Я уже спокойно живу без него, мама вряд ли станет нормальной. Теперь жить станет проще, больше не нужно оплачивать электричество. Да и газ особо не нужен. Это большая экономия. Я смог, я справился. Я уже не тот ребенок, которому нужен отец».
— Смотри ка ты, запустил. — Оторвала Кира от размышлений старуха. Она стоит рядом, гладя одной рукой сидящего на столе зверька, а в другой держа надкушенный цитрус. — Я-то думала, сдашься.
Кир, как всегда, молча посмотрел на бабушку и продолжил жевать бутерброд. Несколько минут они молчали, Кир, старуха и горностай. Молчали и смотрели на небольшой термоядерный реактор, который работает в сарае. Их обволакивает мерный гул преобразователей и электронный эмбиент Клауса Шульце, льющийся из колонок магнитофона. Они молчат и мерно шевелят челюстями, поглощая свою еду.
— Я кстати к маме твоей заходила. — Нарушила безмолвность бабка. — Спит как ребенок.
Лесной кинул пренебрежительный взгляд на старуху.
— Что косишься? Должен же за ней кто-то присматривать, пока ты тут Курчатова из себя строишь. — Бабушка доела лимон, оставив небольшой кусок корочки, который протянула зверьку. — Скучно тут с тобой, пойду дел еще невпроворот.
Когда она открыла дверь, что бы выйти, навстречу ей шагнул Игнат Витальевич, и просто прошел сквозь старуху, даже не увидев ее.
— Все готово. Еще минут двадцать, и мы дадим электричество. Там гости во дворе, ты не пугайся, это я их позвал.
Возле грузовика крутятся трое мужчин в спецовках «Электросетей». В одном из них Кир узнал посетителя магазина, с которым Игнат Витальевич разговаривал. Работники опрессовывают концы силового кабеля частично отмотанного от бухты. Закончив с этим, они протянули контакты к стене сарая. Кир показал, где можно их ввести внутрь, но самих рабочих в лабораторию не пустил. Подключать кабель к реактору пришлось Игнату Витальевичу. Остальные работники выехали со двора на грузовике Пришитна и медленно поехали через дворы в сторону подстанции, разматывая бухту с кабелем.
— Игнат Витальевич. — Кир чуть испуганно подошел к мужчине, который смотрел в след удаляющемуся грузовику.
— Да, что-то случилось?
— Нет, просто хотел спросить. Нам обязательно всем рассказывать про «Лимон»?
— В смысле? — Брови Приштина удивленно взлетели вверх.
— Мы не можем просто давать людям энергию? Не рассказывая про «Лимон» и то, что мы его построили?
— Мальчик мой. — Игнат Витальевич опустился рядом, что бы их глаза находились на одном уровне. — Ты даже еще не понимаешь, что ты сделал. И ты хочешь лишить человечество этого?
— Нет. Но я не хочу, что бы люди знали о «Лимоне»…
— Пойми, это теперь уже не только твое достояние, это уже достижение всего человечества. — Голос Приштина стал звучать чуть жестче.
— Но они не сделают всего, так как хотел я. Нужно делать по-другому. Сейчас рано раскрывать «Лимон». Мы можем просто помочь. Я даже знаю, что сказать. Откуда у нас электричество. Но не надо говорить о реакторе. Слишком много внимания. Лишнего и ненужного.
— Давай поговорим об этом позже. — Игнат Витальевич переменился в лице, встал и прошелся по двору.
Кир решил оставить его одного и вернулся в лабораторию. «Лимон» продолжал мерно гудеть в глубине, на магнитофоне закончилась кассета, и теперь только шум реактора наполняет помещение. Мальчик посмотрел, как подключили силовой кабель. Опрессованные стальные контакты прикручены к соединениям болтами. Затертый и оцарапанный металл, массивные гайки, криво обрезанная изоляция. Все выглядит грубо и топорно на фоне самого реактора, словно оскорбляет и оскверняет его аккуратность и чистоту. Через несколько минут в лабораторию вошел Игнат Витальевич. Выглядит он хмуро, но Кир не обратил на это внимания.
— Кабель уже подключили на подстанции. Мы можем подавать напряжение. Сейчас проверим твой «Лимон» в действии.
Мальчик подошел к пульту и опустил рычаг. Раздался негромкий щелчок и лампы под потолком, потрещав стартером, загорелись. Выбежав на улицу, Кир увидел, что фонари на столбах залили сугробы оранжевым светом. В домах начались появляться светящиеся прямоугольники окон. Он не знал, что в такие моменты испытывают обычные люди, но точно понимал, что не страх. Сейчас во многих домах жильцы спокойно посмотрели на загоревшиеся лампочки, включившиеся телевизоры и с облечением выдохнули. «— Ну, наконец-то сделали линию, а то так и сидели бы без света!» скажут многие, даже не подозревая, что по проводам течет энергия из маленького сарая. Что вольфрамовые нити лампочек раскалены энергией термоядерного синтеза, что кинескопы ТВ светятся благодаря одиннадцатилетнему мальчику, который построил у себя дома «Лимон».
Кир молча вернулся в лабораторию, Игнат Витальевич что-то делает возле реактора с угрюмым лицом, но Лесной, как всегда, не обратил на это внимания.
— О, ты вернулся. Проверь, пожалуйста, соединения кабеля, а то напряжение скачет. — Голос его звучит глухо и сосредоточенно.
Кир
