– Ага, понял! Скажете, когда будете готовы! – закивал сержант Калина.
Майор Ершов с удивлением вдруг обнаружил, что голова сержанта Калины больше не расколота пополам, и выглядит он вполне нормальным парнем. Такое же волшебное превращение произошло и с сержантом Левченко. Голова сержанта находилась на плечах, все ужасные раны бесследно исчезли.
«Глюки. Как я и думал, – пронеслось в голове Ершова, – Или не глюки? Ладно, потом разберемся. Сейчас нет времени. Слава богу, что все уже прошло!»
– Готовы? – крикнул он, ощущая во всем теле предательскую дрожь. Майор Ершов все еще сомневался в правильности задуманного. Но остановиться, и все переосмыслить он почему-то не мог. Хотелось как можно быстрее сделать все, что они задумали, а дальше будь что будет. Будто какая-то невидимая сила подталкивала его к заведомо неправильному действию. Сопротивляться этой силе майор Ершов не мог, да и честно говоря, не хотел.
– Готовы товарищ майор! – вразнобой закричали бывшие «монстры», – Давайте!
Сержанты Левченко и Калина приготовились к опасному, возможно даже смертельному полету на кресле катапульте.
– Ну, держитесь крепче, мужики. Авось пронесет, – Ершов нажал на пуск.
Загрохотала автоматическая пушка истребителя. Пули, жужжа, исчезли в желтом потолке. Первые мгновения ничего не происходило. Затем неизвестное вещество, из которого был сделан потолок, начала расползаться в стороны, образуя пробоину достаточную, чтобы в нее поместилось кресло катапульта вместе с людьми. Казалось, еще мгновение, и путь к свободе будет открыт.
Ершов дал еще одну длинную очередь. Отверстие, вместо того чтобы увеличиваться, начало затягиваться, уменьшаться на глазах. Появились светлые утолщения. Свечение потолка в местах попадания усилилось. Затем с потолка начали срываться огромные, светящиеся капли неизвестного вещества, и бесшумно падать вниз.
– Ну что, товарищ майор? – нетерпеливо крикнул сержант Калина, – Долго еще?
– Ты что не видишь, что происходит, сержант? – сердито крикнул в ответ майор Ершов. Он понимал, происходит что-то не хорошее. Но что именно, он не знал.
В следующую секунду все прояснилось:
– Назад! – закричал он, поспешно выбираясь из истребителя, – Прыгай мужики! Спасайся! – Ершов кубарем скатился на землю, откатился как можно дальше от истребителя.
Тягучие капли неизвестного вещества, облепили истребитель, заключив его в своеобразный кокон. Истребитель пылал словно раскаленный, и Ершов ждал, что он в любой момент взорвется. Но взрыва так и не произошло. Интенсивность свечения постепенно уменьшилась, но само вещество с корпуса истребителя не исчезло.
– Блин, – разочаровано воскликнул сержант Калина, – Ни хрена у нас не получилось! Что же теперь будет, товарищ майор?
Все трое находились на безопасном расстоянии, и разочарованно смотрели на последствия неудачной атаки.
Ершов не ответил. Он ждал, что будет дальше. Потревоженные выстрелами стены неизвестного объекта «успокоятся», или будет продолжение?
Нервы сержанта Калины были на пределе:
– Мать вашу! – неожиданно крикнул он, и выстрелил из подствольного гранатомета в противоположную стену. Граната исчезла в желтом, светящемся веществе. По стене, словно от брошенного в воду камня разошлись круги. Самого взрыва, если он и произошел, бойцы не услышали.
– Отставить, сержант! – крикнул Ершов, но было уже поздно.
Огромный, ослепительный протуберанец неизвестного вещества, оторвался от потревоженной гранатой стены, и густой волной накрыл людей с головой, вместе с истребителем. Майор Ершов и оба сержанта не успели даже закричать. Они бесследно исчезли, словно поглощенные морской пучиной.
Неизвестный объект, с которым звено Ершова приняло воздушный бой, медленно покидал стратосферу Земли. Курс объекта лежал в открытый космос.
От сильного толчка майор Ершов пришел в себя, открыл глаза, осмотрелся по сторонам. Быстро поднялся на ноги. Голова кружилась, но равновесие он удержал.
«Сбили! – пронеслось у него в голове, – Или может быть, аппарат всегда так грубо садиться? Сомнительно. Значит сбили. Хорошо если наши… А если боевики… Тогда как в поговорке говорится: „из огня да в полымя“. Ладно, чего гадать. Скоро все узнаем», – Ершов осмотрелся. Лицо его вздрогнуло, слегка нахмурилось, в предчувствии случившейся беды. Оба сержанта неподвижно лежали у стены.
– Бойцы, живы? – охрипшим от волнения голосом спросил он, не надеясь в душе услышать ответ.
Ответом ему было молчание. Майор Ершов хотел, уже было мысленно попрощаться с ними, как вдруг послышался стон, а затем голос сержанта Калины.
Сердце Ершова радостно забилось у него в груди. Слава богу, он не один. С ним по-прежнему его боевые товарищи по несчастью.
– Да живы мы, товарищ майор, живы. Что с нами могло случиться. Что это было? – сержант Калина зашевелился, закряхтел, и, чертыхаясь и сплевывая начал подниматься на ноги, – Левченко… Костян, ты чего лежишь? Ранен, что ли или уснул? – он потормошил товарища за плечо.
Левченко убрал его руку со своего плеча, резко сел:
– Да нет вроде. Все нормально. В голове только звенит. Товарищ, майор, – он посмотрел на майора Ершова, – Думаете, нас сбили? И что за светопреставление было до этого? Вы случаем не знаете? Я так и не понял, что произошло. Думал, сгорим все к чертовой матери. А мы живы, – в голосе Левченко звучало нескрываемое удивление.
– А ты что, не рад, что живой остался, дурак? – ухмыльнулся сержант Калина.
– Сам дурак, – без обиды в голосе ответил Левченко поправляя оружие. Он с любопытством осмотрелся по сторонам. Ничего подозрительного не заметил. На первый взгляд, казалось, ничего не изменилось. Но только на первый, – Дела, – тихо, словно самому себе удивленно проговорил он, и кивнул в сторону истребителя майора Ершова, – Товарищ майор, посмотрите, что с вашим самолетом. Что это с ним? Как думаете?
Истребитель майора Ершова был покрыт светло-желтой светящейся пленкой. Но как только они обратили на нее внимание, пленка начала шелушиться, осыпаться на пол. Не прошло и минуты, как истребитель Ершова был словно новенький, как будто только что сошел с заводского конвейера. На корпусе не было ни единой царапины.
– Ничего себе, – изумленно присвистнул сержант Калина, – Он вроде бы больше стал, или мне только кажется, а товарищ майор?
Майор Ершов молчал. Он смотрел на собственный истребитель, и не узнавал. Ему тоже показалось, что его боевая машина как будто увеличилась в размерах, удлинилась, и выглядела не так как раньше. Стала еще более грозной, что ли. Он даже самому себе не мог объяснить, что конкретно изменилось во внешнем облике самолета. Хотя здравый рассудок подсказывал ему, что это невозможно. Истребитель не воздушный шарик, который можно надуть.
