Практически о том же самом говорит духовный лидер религиозного движения "Новый Иерусалим": "Чтобы остановить надвигающуюся вселенскую апатию необходимо срочно выработать Новую Концепцию Жизни, краеугольным камнем которой, несомненно, должно стать возрождение веры в Бога. Это будет главным оружием в нашей борьбе с космическим Антихристом..."
Еще дальше пошли мусульманские фундаменталисты, они объявили квакам Черный джихад. Но их мало кто поддерживает.
Может быть, действительно на Земле наступило воцарение Антихриста? Может, это о наших временах сказано в Евангелие от Марка: "... берегитесь, чтобы кто не прельстил вас. Ибо многие придут под именем Моим, и будут говорить: это Я; и многих прельстят".
Я уважаю отказников за гражданское мужество, ибо с этого начинается Сопротивление, но открыто присоединиться к ним не хватает духу.
Но время идет, и я должен сделать свой выбор".
Глава 5
Профессор неплохо пристроил телегу. Отпадала надобность в беготне по ночным улочкам города и розысках дворца снохи царя Приама. Прибывший таким странным и чудесным для этих времен способом, не мешкая, подал голос, чтобы успокоить Франка. Однако тот все же испустил радостный ослиный вопль и затопал копытами. Илар зажал ему пасть и прошептал в длинное волосатое ухо: "Тихо, приятель! Не надо оваций... Меня здесь вряд ли ждут".
Наконец Франк угомонился, затих под ласковой рукой. Пришелец внимательно оглядел помещение конюшен. Кое-где горели масленые светильники, и было относительно светло. И когда он скользнул мимо сонного загона, оттуда пахнуло теплом, фырканьем, нежным стуком переставленного копыта.
Идти пришлось наугад, зорко высматривая возможную стражу. Таковая вскоре обнаружилась, спящая на соломенной подстилке, возможно, пьяная - кувшин из-под вина валялся тут же на полу. Двое молодых конюхов обнимали полуголую девицу. Вино и девица ухайдакали парней. Что-то приснилось одному из конюхов, он зашевелился, меняя положение тела. Пришелец застыл над ними с поднятой ногой. "Спите, спите, ребята, - мысленно заклинал он их, - в Багдаде, то бишь в Трое, все спокойно". И они послушались его. Тогда загадочная фигура легко и бесшумно перескочила через спящих и мгновенно растворилась во мраке соседнего помещения.
Здесь его внимание привлекли невероятно роскошные повозки, явно предназначенные для парадных выездов хозяйки. Колеса и края одной из повозок были инкрустированы длинными рядами серебряных и лазуритовых бусин и украшены серебряными кольцами и амулетами, изображающих быков. Другая повозка была отделана мозаикой, золотые львиные головы с голубыми гривами из лазурита и раковин, маленькие золотые и серебряные головы львов и львиц перемешались с золотыми бычьими головами. На дышле блестело мощное двойное серебряное кольцо, сквозь которое пропускают вожжи.
Оглядывая все это великолепие, достойное лучших музеев мира, пилот вовремя не обратил внимания на скромную квадригу без колес, которую какой-то дурак-конюшенный поставил возле прохода. Он ушиб кость голеностопа о торчащую металлическую ось, зашипел от боли и облился холодным потом. Минуты две Илар сидел на корточках, стиснув зубы, стараясь не стонать, пока пульсирующая боль в ноге не унялась. После чего он поковылял дальше.
Наконец, случайно пилот проник в жилые покои. Но все равно пришлось довольно долго идти по замысловатой геометрии коридорам, разыскивая будуар Елены. Держась вблизи стены из розового мрамора, он был почти невидим в своем защитном костюме. Но при пересечении открытого пространства коридоров покровительственная окраска "хамелеона" мало чем могла помочь ему, и тогда он походил на некое мифическое существо или привидение с нечеткими, расплывчатыми очертаниями фигуры. Таким его и увидели стражники, игравшие в кости - древнейшую из игр, азартнейшую из игр, в которую, если верить "Махабхарате", проигрывались целые царства. Игра велась на полу, возле роскошных дверей, сделанных из кедрового дерева и украшенных бронзовыми пластинками с изображениями священных животных, несомненно, тех самых дверей, за которыми ночевала хозяйка дворца.
Их было двое. Воины имели при себе кинжалы, у одного из них была связка из четырех дротиков с медными наконечниками (ерунда, дворцовая игрушка), у другого же имелось тяжелое боевое копье пехотинца с твердым бронзовым наконечником. Они вскочили с пола и судорожно взмахнули своим оружием. Илар на собственном опыте только что убедился - сильный удар, сосредоточенный в одной точке, был достаточно болезненным. Удар же, сосредоточенный на острие копья, бывает столь мощным, что может сбить с ног человека и повергнуть его в болевой шок, несмотря на защитный костюм. Пусть только на пару секунд, но этого достаточно, чтобы тебя скрутили.
Адреналин давно уже переполнял его организм, вдобавок он уже загодя ускорил частоту дыхания, насыщая тело избытком кислорода. Теперь все это сработало как взрывное устройство. Темп его субъективного времени резко, скачком убыстрился, делая мир сонно тягучим и вязким. Илар сделал стремительный бросок вперед с одновременным проведением приема "маятника Хэйко", и пущенные дротики поразили пустое пространство, а мощный удар копья в крошку разнес облицовочную плитку дальней стены. Импульсы нейрошокера были бесшумны, но действенны. Стражники упали, точно сбитые кегли. Весь ужас их положения заключался в том, что они все видели, слышали и понимали, но не могли шевельнуть ни единым мускулом - будь то мускул руки, ноги или языка. Паралич продержит их в своих жутких объятиях часа два - не меньше. Все, чем мог помочь им сердобольный нападавший, так это закрыть беднягам веки, чтобы их глаза за два часа не высохли и не запылились. Проделав этот акт милосердия, пришелец открыл заветную дверь.
Он молил Провидение, чтобы в будуаре не оказалось ни служанок, ни мужа, чтобы Елена была одна. И Проведение вняло его молитвам. Елена лежала в одиночестве на своей роскошной кровати, размером чуть меньше вертолетной площадки. Над обшитым золотом ложем позолоченные столбы держали прекрасный балдахин из ткани, напоминающей парчу. Увидев пришельца, похожего на выходца из царства мертвых, хозяйка резко вскочила на колени, сдавленный крик ужаса словно замерз у нее на устах. Илар впервые в жизни видел, как сочные ярко-красные губы мгновенно становятся черными. Предупреждая возможный обморок или истерику, он вскинул руку и поторопился сказать на американском диалекте:
- Привет, Елена Смирнофф! Это я - Илар.
Она обмякла на постели и закрыла лицо ладонями. Ее тело едва заметно дрожало, как от болезненного озноба.
