Тут я сообразил, что сам себе противоречу, и усмехнулся. Значит, третье!.. Ни я, ни они, вообще никаких рецептов и подсказок — только сам! Справишься, значит ты чего-то стоишь, не зря живешь, значит и всем остальным, братьям и сестрам твоим — польза. А иначе…
Я облегченно вздохнул и сказал:
— Прощайте, други мои! Спасибо за помощь. Я помню о вас.
— Почему «прощайте»? — откликнулся Седой. — Ведь мы — это ты. Отныне и навсегда. Только не забудь нас и никогда не теряй. Светлой жизни!
Они вдруг стали все быстрее и быстрее отдаляться, сливаясь в одну сияющую, такую знакомую фигуру, и я понял, что лечу к той ослепительно далекой точке в конце галереи, к выходу в свою жизнь…
Кода
Доктор проснулся от предчувствия. Такого с ним еще никогда не было. Он совершенно ясно представлял, что должен что-то сделать и именно сейчас, ночью, потому что утром его просто не пустят в Институт. Но что?.. Ответ не приходил: либо остался во сне, либо ждал в лаборатории.
Не зажигая света, спотыкаясь о мебель и истово шепча ругательства пополам с молитвами, Доктор оделся и выскользнул из дома через пожарный ход, дабы не разбудить Стража, выполнявшего роль швейцара у парадного подъезда.
Сонная громада Института встретила Доктора гулким эхом коридоров и тихим шипением пневмолифта. Кодовый замок чавкнул, будто пробуя на зуб личную карточку ученого, и тот облегченно вздохнул: пронесло! Шифр еще не был удален из памяти сторожевого компьютера. Бронеплита беззвучно скользнула в стену, и Доктор осторожно шагнул в синий полусвет бактерицидных ламп лабораторного отсека.
«Саркофаг» оказался открытым. Рабочая панель «Психокона» жмурилась контрольными индикаторами, шелестел дисковод компа, посвистывал кондиционер в дальнем углу помещения. Взглянув на пустое ложе, Доктор даже не удивился: он видел все это сегодня, во сне. Подойдя к пульту установки, он медленно опустился в кресло оператора. По дисплею бежали шустрые, короткие строчки. «Тест-программа для Входа», — машинально отметил про себя Доктор.
— Здравствуйте, учитель!
Инспектор тоже подошел к пульту, сел в соседнее кресло, положив руки на клавиатуру.
— Вы не рады нашей встрече?
— Рад, сынок, — ученый сухо сглотнул, — я почти был уверен…
— Что я жив?.. Да, учитель, все оказалось не так, как вы предполагали, — Инспектор набрал команду ввода внешней информации. — Меня раскрыли моментально, в первый же час, нет, даже раньше, при Входе.
— Почему же не произошло растворения? — вопрос причинил зримое страдание ученому. — Или я ошибся?!
— Увы, учитель! И мое появление — тому доказательство.
— Зачем же ты вернулся? Каким образом?
— За вами, учитель. Я предлагаю вам сейчас, без обсуждения деталей уйти туда по одной простой причине: гениальный ученый не имеет морального права служить во благо народа у Власти, отбирающей это благо народа! Вы согласны?
— Да… — Доктор сделал над собой еще одно усилие, стремясь ухватить ускользающую мысль. — А как же Колдун?
— В данном случае, Колдун — это я, — улыбнулся Инспектор, — точнее, одно из его воплощений. А вообще-то у него их примерно семьдесят миллионов, судя по последней переписи…
— А?!..
И тут Доктора озарило! Он мгновенно понял все: и просчеты, и легкую Охоту, и самую главную ошибку — Вход! Его попросту не существовало! Конечно!.. Невозможно проникнуть в чье-то конкретное сознание, можно лишь войти в Единое Сознание целого народа, да и то, если он того захочет. В белый свет как в копеечку! Господи, не обессудь!..
— Ну, так как, учитель, убедил я вас?
— А?.. Да, сынок, — осознание собственного «я» возвращалось какими-то рывками, словно не хотело больше торчать в этом бренном, уставшем теле. Но куда же я… после?..
— Это уж вы там сами решите, дело не сиюминутное, уверяю вас, но стоящее!..
Доктор встал, медленно обвел взглядом лабораторию, «Психокон» и направился к «саркофагу»…
