— Те-винтовки для Киллеры, — булькнул наконец один.
— Ты рехнуться? — вякнул еще кто-то.
— О чем ты говорить? — спросил и новоиспеченный полковник Гомец.
— Что?.. — хрюкнул Вандерлинг. — Послушайте, уроды, я говорю о Революции! Мы вооружимся и вышвырнем отсюда Братьев с их Киллерами пинком под зад. Вам надо все на пальцах показывать, остолопы? Я знаю Революцию вдоль и поперек. Мы устроим пару трюков, каких они еще не видывали, это я обещаю, не беспокойтесь! Через год мы уничтожим их всех, до последнего гаденыша. Вы же видели, что я сделал с Киллерами. Один человек с ружьем. Представьте теперь, что могут сделать десять тысяч человек с десятью тысячами ружей!
— Это богохульство! — закричал один из сангриан. — Убивать Братья! Бороться с Киллеры! Против Естественный Порядок!
Остальные отчаянно закатывали глаза, очевидно обалдев от предложенной перспективы.
Вандерлинг почувствовал себя как Алиса, провалившаяся в кроличью нору. Они все двинутые, к тому же еще и буйные. Рабы, скот на убой — и вот, пожалуйста, полюбуйтесь, они не желают сопротивляться!
Генерал решил сменить тактику.
— Ладно, ладно, — проговорил он успокаивающе. — Я здесь человек новый. Чем вы, парни, занимались до того, как стали… стали квотой?
— Быть рабы Брат Борис, конечно же, — ответил Гомец. — Пасти и заботиться его мясные Животные, что же еще?
— Мясные Животные? Овцы? Рогатый скот? Свиньи?
— Что такое? На Сангрии только одни Животные — человеческие. Все остальное — насекомые. Нельзя есть, они ядовитые. Мы растить мясные Животные, пока им не исполнится десять лет. Режем их, разделываем, коптим на потом… чтобы кормить Брата Бориса и его Киллеры.
— Ты хочешь сказать, что вы забиваете собственных детей?
Гомец рассмеялся:
— Ты чокнутый? Наши дети дворняжки, жесткое мясо. Те-мясные Животные чистокровная порода, толстые, нежные на вкус. Ты думать, Брат Борис жрать дворняжек?
— И вы терпите подобную мерзость? Почему вы не можете восстать, тупая деревенщина? Вам нравится быть рабами? Нравится, что вас лопают?
— Нравится? — переспросил Гомец. — Естественный Порядок. Те-Братья править, те-Киллеры убивать, тех-мясных Животных есть, те-Животные делать, что им сказано, те-Жуки делать, что приказывать им мы. Естественный Порядок.
— Жуки? Это-то что, мать вашу так?
— Те-местные сангриане, конечно. Большие насекомые. Каждой деревне есть свой Жуковейник. Те-Братья давать нам прирученный Мозг, Хранители говорить тем-Жукам, что делать, те-Жуки выращивать нам пищу, чтобы мы не умерли от голода. Те-Братья не хотят, чтобы их рабы умирать от истощения. У каждого есть свое место в Естественный Порядок.
— И ни один из вас не хочет его изменить? — загрохотал Вандерлинг. — Вы что, недоразвитые? И вы не хотите погнать Братьев пинками и занять их места?
— Против Естественный Порядок! — в один голос закричали сангриане. — Кощунство! Ты сумасшедший!
Вандерлинг тяжело вздохнул. Туземцев накачивали так долго и основательно, что теперь даже Барт вряд ли бы смог уговорить их сражаться. Проведи полжизни за чисткой конюшен — и полюбишь конский навоз. Вот тебе и «высокий революционный потенциал»!
Вандерлинг наморщил лоб и призадумался. У цыплячьих душ отсутствует мужество. Возможно, их просто надо заставить воевать. Только что же это будет за армия? Толпа зомби, к ним на секунду нельзя повернуться спиной. Этой Кучедерьма подошла бы армия посаженных на героин головорезов, пьянеющих от убийства…
Стоп! Минуточку! У нас же до фига героина! Фунты и фунты этой дури. Почему бы и нет?
Вандерлинг улыбнулся.
— Довольно болтовни, — каркнул он. — Как насчет того, чтоб немного взбодриться? Вы, парни, ждите здесь, папа Вильям скоро вернется и кое-что вам принесет.
Естественно не спуская глаз со своих раздолбаев, Вандерлинг открыл наружную дверь шлюза. Сангриане не сделали малейшей попытки бежать, пока он рылся в шлюпке.
Выбравшись, генерал торопливо вернулся на поляну с пузырьком маленьких голубых таблеток. Отсчитав десять пилюль, он раздал каждому дохляку по штуке.
Сангриане с недоверием смотрели на голубые пилюльки.
— Ну, живо глотайте, — скомандовал Вандерлинг. — Удовольствие гарантировано. Если начнете кочевряжиться, раскрою башки вот этим, — и для убедительности он погрозил снипганом.
Генерал ухмылялся, глядя, как сангриане меланхолично поглощают героин. Готовая армия, вот что это будет такое! Героин не зря запрещен на каждом комке грязи, называвшем себя цивилизованной планетой. Наркотик широко использовался Сатрапией Юпитера во время стычки с Дальними Сателлитами. Одна доза возносила вас на седьмое небо, но потом, братцы, вы обламывались, да еще как! Ваш гормональный баланс попадал в устойчивую зависимость. Восемь часов блаженства, потом вы катитесь вниз. Через десять часов вы в глубокой абстиненции — ничего не соображающая, беспощадная машина, запрограммированная на убийство, — настолько беспощадная, настолько кровожадная, что как от солдата от вас уже нет никакой пользы. Но в промежутке — о, в промежутке вы бесстрашный, одержимый солдат-фанатик, беспрекословно повинующийся тому, кто выдает дурь. Уровень дезертирства на Юпитере был нулевым. Конечно, когда война закончилась, началась Тотальная Резня, но…
«Мы перейдем этот мост, как только до него доберемся», — думал Вандерлинг, следя за тем, как обмякают тела сангриан, тускнеют глаза, на устах застывают бессмысленные блаженные улыбки.
— Так-то, парни, — сказал он. — Наслаждайтесь. Завтра у нас будет кое-какая работенка. Расслабьтесь, оттянитесь. Надеюсь, после этого ваш взгляд на вещи станет более схож с моим. Уверен, что станет!
Под знойным красным солнцем Сангрии вытянулись полумесяцем две шеренги. Скрытые слабо колышащейся высокой травой, они спускались по склону небольшого холма в долину, где виднелось несколько невысоких строений за внушительным частоколом. В первой шеренге топали десять человек с винтовками; все обнаженные, если не считать грубых набедренных повязок зеленого цвета и зеленых лент вокруг лба. Вандерлинг, при сложившихся обстоятельствах, посчитал это в качестве наиболее практичной формы для бойцов своей Народной Армии. Схожая стрелковая цепь человек из двадцати следовала позади первой на расстоянии ярдов в пятнадцать. В пространстве между ними втиснулся Вандерлинг со снипганом наготове.
«Пока все нормально», — нервно думал Вандерлинг. Даже при выбранной тактике, он не питал особых иллюзий относительно его чахоточной армии. Рассчитывать можно только на то, что доходяги будут подыхать в бою с большим или меньшим пылом.
