Два уха, две точки приема звука необходимы для того, чтобы мы могли сразу чувствовать направление: откуда доносится звук — и ощущать расстояние: далеко или близко находится источник звука. Кроме того, всякий звук, доносящийся до наших ушей, состоит не только из серии звуковых волн, рождающихся от самого источника звука, например от ударов молотка по листу железа, — к нему еще примешиваются всякого рода призвуки, отзвуки, отраженные звуки. Эти бесчисленные маленькие эхо доносятся к нам уже не от самого источника звука, а от окружающей его обстановки.
Мы привыкли к этим побочным звукам и не замечаем их, но именно они все вместе дают представление о происхождении звука, о его дальности, о его источнике, именно они придают каждому звуку определенный характер. И принимая их вместе с основной звуковой волной (удары молотка), мы как бы ощупываем слухом источник звука с разных сторон. Для этого нам и нужны два уха. Как и в зрении, здесь для полноты восприятия необходимы две точки приема. Они помогают определять направление, откуда доносится звук, и расстояние, где этот звук рождается. Звуковой мир становится рельефным, объемным. Теперь вы понимаете, что называется «стереозвуком»? Запомните это слово. Оно дает ключ к разгадке многих таинственных происшествий, которые с вами приключились.
И представьте, друзья, я нашел способ воспроизводить такой объемный звук. Впечатление оказалось еще более поразительным, чем от стереоскопического изображения, когда его видишь впервые. Мне удалось построить «стереофон». Сейчас расскажу, что это за штука.
Вы, конечно, знаете, что прибор, который в современной звукотехнике заменяет ухо, называется микрофоном. Я взял два микрофона, подвесил их рядышком — на том расстоянии, как у нас расставлены уши. А затем произвел запись на кинопленку разговора Ныркина с помощником перед этими двумя микрофонами. На пленке получились две звуковые дорожки, две отдельные записи.
Потом я заставил эти две записи говорить, как в обычном звуковом кино. Только слушал я их в телефонные наушники. Левая мембрана воспроизводила звуки, записанные с левого микрофона, а правая — с правого микрофона.
Вот тут-то я и получил объемный звук. Стереозвук! Голоса Ныркина и его помощника, их движения, шаги были не только слышны — нет, они передвигались, занимали определенное место в пространстве передо мной, как это и бывает по-настоящему в жизни.
Теперь вы близки к раскрытию загадки… Но терпенье, друзья, терпенье! Сначала я доскажу вам о своем стереофоне.
Проделав с ним различные эксперименты, я убедился, что для получения такого же эффекта можно не делать звуковых записей на кинопленку, а просто ставить два микрофона перед источником звука и передавать его по проводам в наушники. Потом оказалось, что и наушники можно заменить репродукторами, расставленными пошире перед слушателями. Чтобы вам были понятнее мои рассуждения, я набросал в блокноте несколько схем и эскизов. Посылаю их вместе с письмом.
Но вот я стал думать: какое же полезное применение можно найти моему стереофону? Первое, что пришло на ум, — это кино. Оживить звук на экране, сделать его движущимся, ощутимым в пространстве.
И поступил так. При съемке фильма расставил «уши»-микрофоны подальше один от другого, на ширину обычного киноэкрана. А когда готовый фильм надо было демонстрировать, то поместил в нижних углах экрана два репродуктора. Левый репродуктор говорил то, что при съемке «слышал» левый микрофон, а правый репродуктор — то, что было записано с правого микрофона.
Ясно, что оба микрофона во время записи «слышали» один и тот же звук по-разному. Актер двигался перед аппаратом. Когда он направлялся вправо, звук его голоса в левом микрофоне ослабевал, а в правом, наоборот, усиливался. При демонстрации фильма эти изменения повторялись репродукторами, и зритель воспринимал их, как перемещение звука слева направо — сообразно движению актера.
Таким образом был сделан первый шаг: звук на экране перестал быть неподвижным, как обычно в кино. Он стал передвигаться. Но передвижение было ограниченным: только влево или вправо, на одном и том же уровне. Этого было недостаточно. Тогда я прибавил при съемке еще два микрофона, поместив их над первыми двумя. Получилось как бы квадратное окно с микрофонами во всех четырех углах. Это значительно усложнило дело, так как пришлось осуществлять четыре отдельных звукозаписи на пленке. Они уже не помещались на одной ленте с фотокадрами. Пришлось перенести их на другую ленту. Но, когда мы стали демонстрировать готовый фильм и за экраном, за его углами, заговорили все четыре репродуктора, — эффект получился изумительный. Полная иллюзия движения звука во всех направлениях — вправо, влево, вверх, вниз и в глубину, то есть во всех трех измерениях! Такой звук вы слышали в фильме, который я показывал перед отъездом. Заглянув за раму экрана, вы заметили по его углам четыре репродуктора моего стереофона.
Теперь самое время поговорить о «невидимке». Воображаю, как вас мучает любопытство!
Итак, стереофон, как видите, может создать полную звуковую иллюзию присутствия человека в комнате. Человек будет двигаться, ходить, говорить, — словом, давать о себе знать, будто он в действительности находится тут, рядом с вами.
Вот почему, когда вы рассказали мне о ваших приключениях в польском замке, я сразу понял, что эту идею кто-то воплотил в жизнь. Для чего? На этот вопрос я не нашел ответа в ваших рассказах и поэтому немедленно отправился в Польшу. Ваши указания помогли мне без труда найти и замок и таинственные комнаты в нем. Замок оставался необитаемым. Небольшой отряд наших войск, охранявших коммуникации, был расквартирован в подсобных помещениях. Командир отряда, очень симпатичный лейтенант пехоты, с готовностью взялся помогать мне в изысканиях. Признаюсь, прежде чем окончательно ввести лейтенанта в курс дела, я немного подшутил над ним, может быть даже порядком попугал его.
Вот как это произошло. Осмотрев ваши комнаты, я прежде всего убедился в том, что они совершенно одинаковы по величине, по форме и даже по расположению в них дверей и окон. Я начал выстукивать стены и тотчас нашел в них ряды пустот, скрытых за плотным парчовым гобеленом. Вскрывать эти пустоты я вначале не стал, потому что назначение их было ясно: в них размещались микрофоны и репродукторы. Эти приборы, по моим расчетам, должны были оказаться и в полу, — потом я нашел их и там. В обеих комнатах расположение их было совершенно одинаково.
В стене позади вашего стола стоял шкаф, дверцы которого открывались без ключа. На первый взгляд, он был пуст. Но я принялся обыскивать его и обнаружил под нижней доской целую батарею усилителей, трансформаторов и прочей аппаратуры, питавшей всю систему током.
