- Удачи, граф Урлик! Если вы убьете оленя, к вашему длинному списку подвигов прибавится еще один.
Хоть и считал, что охота по природе своей - занятие бессмысленное и жестокое, тем не менее я должен был принять в ней участие и либо убить чудовище, либо погибнуть.
С трудом вскарабкавшись на скалу, мы оказались у входа в пещеру. Ужасное зловоние исходило оттуда - будто туша зверя начала разлагаться. Однако уже знакомый мне гарпунщик сказал:
- Это смрад от его помета.
Теперь мне еще меньше захотелось входить в пещеру.
Олень почуял нас и заревел.
Гарпунщики попятились назад, никто не хотел входить в логово первым.
Тогда я протиснулся вперед и, крепко сжимая гарпун, вошел в черную утробу.
Тошнотворный смрад ударил в нос, и я чуть не потерял сознание. В глубине пещеры что-то зашевелилось, и мне показалось, что передо мной мелькнул олений рог. Зверь захрапел и с силой ударил плавниками по земле.
Гарпунщики вошли вслед за мной. Взяв у одного из них факел, я высоко поднял его и разглядел длинное извилистое тело с широким плоским хвостом.
Олень лежал, прижавшись к стене, раны его кровоточили. Он угрожающе наклонил голову, но нападать не спешил, словно давая нам возможность удалиться восвояси без боя.
У меня появилось искушение вывести людей из пещеры, но я не посмел этого сделать: ведь их хозяином был епископ Белфиг, и если бы они не выполнили его волю, наказание могло быть ужасным.
Делать было нечего, и, прицелившись, я метнул гарпун в левый глаз зверя, но именно в это мгновение он повернул морду, и гарпун лишь оцарапал ему морду.
Зверь взвыл и бросился на нас. Люди кинулись в стороны, они кричали, швыряли в чудовище камнями, пытались спрятаться, но напарывались на рога.
Зверь мотал головой, пытаясь сбросить с рогов трех проткнутых насквозь гарпунщиков, но это ему не удавалось. Двое из них были мертвы, третий еще стонал, но я не мог помочь ему.
Олень пригнул голову и снова начал наступать. Я отпрыгнул в сторону и ударил его секирой с длинной рукоятью в верхнюю часть туловища. Кровь хлынула из раны, и зверь, лязгая зубами, повернулся ко мне. Я нанес еще один удар, и он попятился, мотая головой. Одно из разорванных тел упало с его рогов на грязную землю пещеры, и олень неловко отшвырнул его плавником.
Я взглянул на гарпунщиков, столпившихся у выхода из пещеры. Олень находился теперь между ними и мной. Пещеру освещали только два факела, упавшие на камни, и я отступил в тень. Олень увидел людей у выхода и метнулся в их сторону. Гарпунщики в ужасе бросились бежать, и те, кому удавалось спастись от рогов чудовища, с криками и воплями прыгали в вязкую воду.
Теперь я был в пещере один. Морской олень забыл обо мне и все еще пытался стряхнуть с рогов человеческие тела.
Я не сомневался, что это конец. Разве мог я один победить такое чудовище? Его тело перегораживало выход из пещеры - единственный путь к спасению. Рано или поздно он учует меня, и тогда...
Я замер. Из-за жуткого запаха было трудно дышать. У меня не было гарпуна, чтобы обороняться, - только секира, а это не самое подходящее оружие для борьбы с гигантским морским оленем.
Зверь разинул пасть и громко заревел, очевидно, от боли.
У меня вновь появилась надежда. Но тут в пещеру снова полетели гарпуны, и чудовище с ревом стало пятиться назад.
Я с трудом увернулся от удара его хвоста.
Все стихло. Я молил Бога, чтобы гарпунщики вернулись - может быть, мне тогда бы удалось проскользнуть незамеченным мимо зверя в более безопасное место.
Олень захрапел и начал раскачиваться из стороны в сторону. Он тоже ожидал воинов.
Но никто больше не появлялся. Возможно, они думают, что я погиб? Я прислушался, но ничего не услышал.
Вновь раздался рев, и громадная туша пришла в движение.
Я стал вдоль стены пробираться к выходу, стараясь ступать как можно тише. Где-то на полпути наступил на что-то мягкое. Это был труп одного из гарпунщиков. Я перешагнул через него и зацепил ногой валявшееся рядом оружие. Оно гулко загремело на обсидиановом полу.
Зверь захрапел и резко повернул голову.
Я замер.
Выставив вперед рога, он пополз по пещере.
У меня пересохло горло.
Зверь поднял морду и заревел, обнажив огромные зубы. Пасть его была в крови, один глаз слеп. Он угрожающе приподнялся на хвосте, взмахнул странными плавниками, но опять упал на землю, сотрясая стены пещеры.
Рога были опущены. Олень явно готовился к нападению.
Я видел надвигающиеся на меня громадные рога, а о том, что они способны пронзить человека насквозь, уже знал.
Инстинктивно я прижался к стене и тут же отпрыгнул в сторону. Массивный лоб оленя шириной в рост человека находился в футе от моего лица, и тут мне пришла в голову идея.
Это был единственный шанс справиться с чудовищем.
И я прыгнул. Прыгнул ему на лоб и, поскальзываясь на маслянистой коже, буквально взбежал по его морде и уселся на левый рог, крепко обхватив его одной рукой и ногами.
Зверь был в недоумении. По-моему, он даже не понимал, где я.
Я поднял секиру.
Олень искал меня, озираясь по сторонам.
Я с силой опустил секиру. Она глубоко вонзилась в череп. Зверь зарычал и завыл, мотая головой. Но я лишь крепче ухватился за рог и продолжал наносить ему удары.
Это еще больше ожесточило оленя. Он метался по пещере, цепляясь рогами за потолок, изо всех сил стараясь меня сбросить.
Но я повис на нем. И нанес еще один удар.
На этот раз от черепа отломился кусок кости, и кровь потоками хлынула из раны.
Вновь раздался оглушительный рев - крик ужаса и ярости.
Еще удар - и рукоять секиры с треском раскололась. Лезвие глубоко вошло в мозг.
Зверь со стоном рухнул на землю. Потом попытался приподняться, но не смог. Предсмертный хрип вырвался у него из груди, и голова упала на землю.
Я легко спрыгнул на землю.
Морской олень был мертв. Я убил его почти голыми руками.
Вытащить секиру из головы зверя мне не удалось - она сидела слишком глубоко. Пошатываясь, едва не теряя сознание, вышел из пещеры.
- Кончено, - сказал я. - Забирайте вашу добычу.
Мне никто не ответил.
Я посмотрел вокруг. Корабля не было. Морская колесница епископа Белфига укатила в Ровернарк - они были уверены, что я погиб.
- Белфиг! - закричал я в дикой надежде, что они меня услышат. - Моржег! Я жив! Я убил оленя!
Но ответа не было. Я обвел глазами низкие коричневые облака, мрачный океан.
Меня бросили посреди кошмарного моря, где, по словам Белфига, не плавали корабли. Я был один в окружении трупов гарпунщиков.
Меня охватила паника.
- Белфиг! Вернитесь!
Далекое эхо. Больше ничего.