— Мне вот что интересно, — прокомментировал результат Маркус. — Ладно здесь, рядом река и влажность воздуха достаточно высокая, но сохранит ли эта субстанция аналогичные свойства в сухой атмосфере? И, если нет, то какая минимальная влажность нужна, чтобы пыль смогла превратиться в глину?
Но для проведения подобных исследований не оказалось подходящего оборудования и условий, поэтому мужчины отложили их на неопределённое срок, пока не появится возможность.
— А ведь, если подумать, эта «глина» — в каком-то плане очень ценна, — напоследок поделилась с нами Вероника. — Особенно, если растения из неё воду смогут извлекать — никакого полива не нужно будет.
Во время остановок я пару раз обращала внимание на Марка. Вроде бы уже давно находимся в пределах видимости друг друга, но за это время у меня так и не появилось к нему, как к представителю противоположного пола, интереса — только как к сородичу. Может, всё дело во внешности? Марк намного крупнее даже самых больших мужчин лесных людей: сантиметров на восемьдесят выше и чуть ли не в два раза шире в плечах. А если учесть длинные, до колен, руки с большими кистями, густую серебристо-каштановую шерсть-гриву на голове и плечах, поросший такой же длинной шерстью равнобедренный треугольник на спине, спускающийся вершиной к короткому мохнатому хвосту, несколько вытянутые вперёд челюсти и стиль передвижения — не человеческий, а обезьяний — создаётся образ гориллы-переростка или действительно какого-то полуобращённого оборотня. Такое существо трудно представить в виде мужа или героя-любовника.
Я грустно усмехнулась. Уж кому-кому, а мне-то как раз не стоило бы придавать его внешности столько внимания — сама не намного лучше. Разве что волосы вместо гривы, на теле шерсти нет, челюсти вперёд не вытянуты, да размер гораздо меньше. Даже если на цыпочки встану, всё равно ниже всех взрослых людей в караване, не говоря уж о Марке — тот, по сравнению со мной, вообще гигант. Но всё равно — больше похожа на лысую четырёхрукую обезьяну, чем на человека. Недаром учёные настаивали на том, чтобы назвать мой вид зверолюдьми. Мы на самом деле слишком сильно отличаемся от остальных.
Но всё равно, даже несмотря на отсутствие полового интереса к Марку, он остается единственным моим сородичем в караване. И единственной возможной парой. Ни у него, ни у меня нет других вариантов (кроме как остаться холостыми), если, разумеется, мы не встретим других зверолюдей. Думаю, Марк тоже прекрасно понимает, что выбор невелик. Ведь у него сложились очень неплохие отношения и с царем, и с его людьми — он вполне мог задержаться с большим караваном. Даже с учётом некоторого числа агрессоров — мог. На такого монстра нападать не станут — не дураки.
Марк о чём-то весело разговаривал с людьми с плота-общаги, на котором поселился. Засмеялся и, зачерпнув горстью воды из реки, брызнул на собеседницу. Стало грустно. Марк ко мне тоже никакого сексуального интереса не испытывает. Может, так происходит как раз потому, что мы оба слишком не похожи на людей Земли? Хотя нет. Марк сам признался Дету, что его влекло к погибшей знакомой оборотнице. А ведь она была такая же мелкая и отличалась от землянки не меньше меня. Значит причина не в этом. Впрочем, мало толку переживать из-за такой ерунды. Нас никто не гонит, не толкает друг к другу, так что и беспокоиться не стоит. Время покажет, сложится или нет. А спешить не следует.
— Хочешь сойтись с ним поближе? — негромко поинтересовался подошедший Дет.
Я вздохнула и отвернулась:
— Даже не знаю.
С подозрением взглянула на лидера нашей группы, но в его серых глазах не промелькнуло даже тени насмешки или неодобрения. Хотя, раз на Земле он был профессиональным психиатром, то наверняка мог хорошо контролировать эмоции. Думаю, что и здесь умеет не хуже. Но, с другой стороны, мне нечего стыдиться. Да и нет причин бояться насмешек.
— Опасаюсь, но одновременно понимаю, что подобных мне слишком мало и надо бы держаться друг друга, — добавила я в ответ на невысказанный вопрос блондина.
— Да, в чём-то ты права, — согласился он. — Кстати, ты думала над тем, старым вопросом? Он ведь всё ещё остаётся актуальным и будет таким как минимум несколько лет.
У меня не возникло даже малейших сомнений насчёт того, что имеет в виду Дет. Тем более, что к поднятому им вопросу о том, есть ли у меня глобальные цели, мысленно возвращалась много раз.
— Думала и часто.
— Нашла ответ? Если не хочешь, то можешь не озвучивать, просто скажи «да» или «нет», — добавил лидер.
— Да, хотя и не уверена, что ответ полный. И что он не изменится со временем.
— Хорошо, — блондин слегка склонил голову. — Не буду настаивать на том, чтобы ты сообщила мне, но на всякий случай посоветую учесть, что зверолюдей только двое.
— Учту, — раздражённо отрезала я и отправилась собрать траву на подстилку.
Вот не понимаю, зачем лидер пытается указать на без того очевидное? Неужели считает такой дурой? Набрав большую охапку свежего сена, потащила его к плоту. По пути пару раз останавливалась, чтобы передохнуть. Другие люди тоже уже возвращались с добычи, начиная потихоньку готовить плоты к отплытию. С тех пор, как мы расстались с царским караваном, установилась очень комфортная, спокойная обстановка (скорее всего из-за того, что теперь продуктов с лихвой хватало на всех). Но теперь, задумавшись о неприятном, я смотрела на других людей внимательнее и, уже в конце пути, случайно встретилась с полным недоверия взглядом одной из проходящих мимо женщин. По спине пробежал зябкий холодок, и сразу стало понятно, что имел в виду Дет.
После того, как караван вернулся на середину реки, я поднялась к себе. Лидер оказался прав: я слишком расслабилась и с готовностью откинула тяжёлые мысли. Думая о будущем, нельзя забывать и о прошлом. А в нём одни представители моего вида занимались грабежом, а другие — воевали на стороне троллей. За редким исключением, люди из каравана не видели ничего хорошего от зверолюдей. Да, они разрешили мне сплавляться с ними, приняли Марка и не поставили нам в вину ни наше прошлое, ни поступки наших собратьев. Но это не значит, что об этих деяниях забыли. А следовательно — стоит мне или Марку оступиться, как хрупкий мир может рухнуть. В идеале надо не просто сохранить равновесие, а заслужить уважение и вернуть доверие к нашему виду. Но возможно ли такое без демонстративной работы на публику, выпячивания своей полезности и преувеличения положительных черт? Вряд ли. А разводить рекламу я не хочу. Пытаться показать себя лучше, чем есть на самом деле — тупиковый путь. Даже если в начале он даст положительный результат, то потом, рано или поздно, правда всё равно раскроется и тогда доверия уже не будет. Нет, это не выход. Лучше оставаться такой, как есть — настоящей. И не лгать ни себе, ни другим. По крайней мере, постараться не лгать. Такой путь медленней и не факт, что даст положительный результат, но он же поможет удержаться на ногах и уменьшит шанс скатиться вниз. В конце концов, не только у меня есть тёмные тайны. Одни убивали, другие (Росс, а может и кто ещё) промышляли людоедством. На крайний случай всегда останется ещё один вариант: уйти от людей и пытаться построить что-то самой. Но его буду использовать, только если не найду другого выхода.
