— Не простужусь, — успокоил его Костя. — А на ноль делить я еще, кстати, не пробовал, — задумался он. — Только, наверно, придется самому доходить, что тогда получится.
— Что ты несешь? — не выдержал Леша. — Почему мой мозг говорит твоим голосом, а ты сам летаешь через форточки? Десятый этаж, между прочим.
— Если все пойдет так, как задумано, ты у меня и до Луны долетишь, — пообещал Костя. — И я совершенно серьезно.
— Я только в воображении летать и умею. — Леша решил поддерживать разговор в том же ключе, потому что с сумасшедшими спорить опасно. — Только последнее время меню всякие приходится вызывать. Совсем сознание замылил, — вздохнул он.
Костя поперхнулся:
— Значит, ты уже нащупал главный путь. Так, на самом–то деле, все можно. Только я уже давненько ничего в воображении не делал. Привык как–то, что все можно. Я, наверно, бред несу?
— Влетят к тебе в форточку — в любой бред поверишь, — хмыкнул Леша. — Научишь — в реальности–то?
— Постараюсь, — кивнул Костя и задумался. — Я слишком давно забыл про меню, но попробую. Хотя — чему здесь учить? Прописываешь себе какие угодно функции да выполняешь их все. Можно еще тестирование на мощность мозга провести, чтобы не рухнуть на землю в неподходящий момент, но тебе это, думаю, не грозит.
Леша дослушал реплику Кости, сделал руками движение, как будто собирался подтянуться, и с усилием оторвался от пола.
— Круто! — резюмировал он, разлегшись на потолке. — Только тренировки нужно много.
— И фантазии, — поддакнул Костя.
— Это–то не проблема!
— Костя, — спросил Леша, — а насколько ты мне вообще доверяешь?
Костя пожал плечами:
— Жизнь, наверно, доверил бы. А грязные тайны выбалтывать не пробовал. А ты к чему спрашиваешь?
— Прикидываю вот, что ты со мной сделаешь, если я злоупотреблю твоим доверием.
— Скажи сразу: ты мысли мои читал, что ли?
— Угадал. Решил попытаться узнать, сколько тебе на самом деле лет. Ну не тянешь ты на взрослого, при всем желании.
— И в чем проблема?
— Ответ какой–то расплывчатый, двойной или тройной. Что ты за человек, Костя?
Костя задумался: а сколько же ему лет? Этому телу по паспорту двадцать два года, из них прожито около восьми месяцев. «Основному» Косте около тринадцати. Плюс еще годы и годы, прожитые в разных временах во время экспериментов с собственными силами. По логике, это все надо сложить — такой ответ дал бы компьютер. Но как же лень потом объяснять соль шутки… Костя собрался с мыслями и переслал все эти данные прямо Леше в мозг.
— Ну и ну! — выдохнул Леша. — Так, выходит, тоже можно?
Костя быстро просмотрел, что именно он отправил. Зарубка на память: научиться фильтровать лишнюю информацию, потому что Леша получил и воспоминания о том, как Костя впервые научился менять внешность, и тот первый вечер на Валдае, когда все начиналось и когда Костя хапнул сразу двадцать лет. Кажется, часть теории, собранной вместе с учителями, тоже туда попала. На всякий случай Костя закинул остальное.
— Шабаш? — Считав эту информацию, Леша расхохотался.
— А что не так? — не понял Костя. — Мы же вроде ведьм.
— Ведьмы, — объяснил любящий фэнтези Леша, — нервно курят в сторонке. Любые маги и сумасшедшие изобретатели — тоже. Я бы назвал вас демиургами, но этого мира вы не создавали.
— Скажи проще — боги! — предложил Костя.
— От науки.
Так и закрепилось. Особенно это название понравилось Галине Александровне, предложившей окрестить злополучный холм, где проходил шабаш, научным Олимпом и время от времени прилетать туда всем вместе на пару дней.
— И друга своего приводи, — попросила она Костю. — Мы должны держаться вместе.
Костя согласился, решая дурацкую моральную дилемму наподобие извечного «Что надеть?»: если Лешу свести со Степой и компанией, какое из двух тел таскать ему самому? Не заморачиваться же с созданием иллюзий, чтобы каждый видел свое.
Нина Петровна, разобравшись как следует со всеми своими нематематическими способностями, решила донести–таки свои знания до других, как и положено прирожденному учителю.
Вопрос, до кого именно доносить знания, чтоб был толк, был закрыт еще несколько лет назад. Вот как это случилось.
С самых первых лет работы Нину Петровну очень раздражало, что в каждом классе всегда найдутся два–три человека, которые могут на каждом уроке усваивать в два–три раза больше информации, чем остальной класс, но лишены такой возможности. Она терпела, боролась с собой, а потом проснулась с четко сложившимся планом действий.
Однажды после уроков во всех классах, где она вела математику, осела бумажка с надписью:
«Объявляется набор мозгов на усиленное развитие. Если серьезно, все, кому откровенно легко дается базовая математика и хочется чего–то посложнее, — оставьте здесь свои фамилии, и добро пожаловать на дополнительные занятия по особой программе. От базовых заданий вы, скорее всего, освобождаетесь. Любителям халявы не беспокоить!».
С тех пор математика в каждом классе делилась на два потока. Один, самый большой, ходил примерно на половину уроков, прописанных в программе, без усилий тянул предмет на тройки–четверки и «не парился». Второй ходил на вторую половину уроков плюс собирался сверхурочно, зато математику здесь знали как минимум на олимпиадном уровне, любили красивые задачки и не гнушались засидеться в родимой школе часов так до шести. На них–то и рассчитывала Нина Петровна.
И вот, настало очередное внеплановое занятие. Прорешав порцию задачек, Нина Петровна обратилась к группе с предложением:
— Кто не верит в чудеса, можете быть свободны. Сейчас будет много ненаучного.
Никто не ушел. В чудеса в буквальном смысле мало кто верил, но все хорошо знали Нину Петровну и хотели узнать, что она придумала на этот раз.
«Вот и отлично, — раздалось у всех в голове. — Чудеса случаются. Летать перед вами я стесняюсь, а вот мысленно поболтать могу. Как говорят в лагерях, кто меня слышит — хлопните раз».
Неуверенные хлопки.
«Проверка связи прошла успешно. Как вы уже поняли, я говорю с вами мысленно. Это просто, на самом деле просто. Летать — тоже просто. Нужно просто верить. Попробуйте сами».
«А что еще можно делать? — спросила самая перспективная ученица. — И скажите, получилось ли у меня?»
— У тебя получилось, — сказала Нина Петровна вслух. — А делать можно абсолютно все. Вселяться в чужие тела — как самое легкое. — Нервный шепоток. — Да, это легче, потому что сознание переносит само себя. Останавливать время сложнее. Или летать. Или клонировать себя. Или мысленно разговаривать.
