Она вышла из лифта. Решив поберечь воздух в резервуаре скафандра, подняла визор шлема. Никогда еще в соборе не было так тихо. Рашмика слышала работу двигателей, но и та была как будто приглушена. Прекратилось хоровое пение и моление, не звучал топот мрачных процессий.
Ее сердце забилось быстрее. Собор пустовал; пока наверху, на посадочной площадке, творились страшные дела, его покинули стражники. Если эта догадка верна, Рашмике нужно только найти мать и Васко и уповать на то, чтобы резной скафандр сохранил способность разговаривать.
Она определила, в какой стороне находится Часовая Башня, ориентируясь по рисунку витражей. Но не успела сделать и пары шагов, как из темноты выступили два стражника, держа ее под прицелом. На обоих были шлемы с опущенными визорами, розовые перья спускались с гребней.
– Пожалуйста, пропустите, – первой заговорила Рашмика. – Мне нужно к друзьям.
– Ни с места! – рявкнул стражник, переместив прицел на мигающие огоньки ее системы жизнеобеспечения. – Обыщи ее, – велел он товарищу.
Второй стражник повесил ружье на плечо и снял что-то с пояса.
– Настоятель мертв, – сказала Рашмика. – Собор вот-вот рухнет в Пропасть. Лучше уходите, пока еще есть время.
– У нас приказ, – ответил стражник, пока второй поворачивал Рашмику лицом к отделанной камнем стене.
– Вы что, не понимаете? – спросила она. – Все кончено. Все теперь пойдет по-другому. Приказы больше не имеют смысла.
– Свяжи ей руки. Надо будет рот заткнуть – не церемонься.
Стражник поднял руку, чтобы опустить ее визор. Рашмика была готова протестовать, даже сопротивляться, хоть и знала, что это бесполезно.
Но не успела она дернуться, как увидела движение позади стражника с оружием на изготовку.
Боковым зрением она заметила блеск ножа. Стражник клокотнул горлом, его ружье упало на пол.
Второй успел отреагировать: отскочил от Рашмики и схватился за оружие. Рашмика пнула его и попала по колену. Монах не устоял и обрушился на стену; сорвать с плеча ружье ему так и не удалось. Облаченный в скафандр свинья рывком сократил дистанцию, вонзил в живот стражнику серебристый нож и описал им плавную дугу, разрезая внутренности.
Скорпион выключил и убрал нож в чехол. И бережно, но сильно втолкнул Рашмику в тень. Там оба опустились на корточки.
Девушка снова подняла визор, с удивлением услышав свое частое и затрудненное дыхание.
– Спасибо, Скорп.
– Ты помнишь меня? Столько времени прошло.
– Такого забудешь. – Рашмика дотронулась до его руки. – Здорово выручил.
– Пришлось вмешаться.
Рашмика помолчала несколько секунд, приводя дыхание в порядок.
– Скорп, мост – твоя работа?
– А что, заметен почерк? – Скорпион поднял щиток своего шлема и улыбнулся. – Конечно моя. Как еще можно было остановить эту штуковину?
– Ясно, – кивнула она. – Хорошая была идея. Мост жалко, но…
– Но что?
– Но собор не остановится, Скорп. Он упадет в Пропасть.
Казалось, свинье понадобилась лишь секунда, чтобы переварить услышанное.
– Тогда нам нужно поскорее отсюда убираться. Где остальные?
– Наверху, в Часовой Башне. Под охраной.
– Мы их вытащим, – ответил он. – Даже не сомневайся.
– А скафандр, Скорп? Это за ним мы прилетели в такую даль.
– Обсудим, – ответил он.
Они поднимались на лифте, и по лицам скользили цветные пятна – солнце висело низко.
Скорпион что-то достал из кармана скафандра:
– Это мне дал Ремонтуар.
Рашмика взяла кусок плавника с большой осторожностью – прожив много лет среди останков вертунов, она знала, что малейшая царапина способна как открыть важную истину, так и ввести в тяжелейшее заблуждение.
– Что это? – спросила она.
Свинья изложил то, о чем догадывался и в чем сомневался Ремонтуар.
– Мы не одни здесь, – наконец сказал он. – Рядом с нами все время кто-то находится. Но все, что у нас есть, – вот такие обломки, которые остаются после них.
– Этот фрагмент ты привез с Арарата?
– Его нашли на орбите Арарата, – уточнил Скорпион. – Если поищем, обнаружим такие и здесь, можешь не сомневаться. Кто бы ни были эти существа, во Вселенной они давно. И они умны, Аура. – Скорпион намеренно назвал ее прежним именем. – Иначе бы не выжили рядом с ингибиторами за все эти века.
– Не понимаю, какое отношение они имеют к нам.
– Может быть, никакого, – ответил свинья. – А может быть, самое прямое. Зависит от того, что случилось с вертунами. И тут, полагаю, ты способна нам помочь.
Лишенным эмоций голосом она проговорила:
– Всем известно, что случилось с вертунами.
– И что же?
– Их уничтожили ингибиторы.
Скорпион смотрел, как сменяются на лице Ауры витражные краски. Казалось, от нее исходит грозный свет, как от ангела мщения из иллюстрированного еретического евангелия.
– А что ты сама об этом думаешь?
– Сама я думаю, что ингибиторы не имели никакого отношения к истреблению вертунов. Я с самого начала так считала, по крайней мере с тех пор, как стала размышлять над этим вопросом. Не стану утверждать, будто вертунов не стерли с лица планеты, но слишком уж много осталось от них следов. Ингибиторы не допускают такого брака в своей работе. – Рашмика сделала паузу, потупившись, словно в смущении. – Я хотела написать об этом книгу, когда жила на Равнине Вигрид. Собирала материалы, анализировала, записывала тезисы в тетрадь.
– Но никого судьба вертунов не интересовала, кроме тебя, – кивнул Скорпион. – Если тебе это послужит утешением: я считаю, что ты права. Вопрос в том, есть ли здесь какая-то связь с тенями.
– Не знаю.
– Когда мы прилетели сюда, ситуация казалась простой. Все свидетельствовало только об одном: что вертуны уничтожены ингибиторами.
– Вот и резной скафандр мне то же самое сказал, – подтвердила Рашмика. – Вертуны создали механизм, который мог принимать сигналы теней, но не решились на последний шаг – не позволили теням перейти из их мира в наш, хотя те обещали спасти вертунов от волков.
– И теперь у нас появилась возможность не повторить эту ошибку, – заключил Скорпион.
– Да, – настороженно произнесла Рашмика, чувствуя подвох. – Но ты все-таки не считаешь, что следует пустить их сюда?
– Я считаю, что главная ошибка вертунов – переговоры с тенями, – ответил Скорпион.
Рашмика потрясла головой:
– Но вертунов уничтожили не тени. Это же получается сущая чепуха. Нам известно, что тени, по крайней мере, не слабее ингибиторов. И если бы здесь поработали они, то не оставили бы никаких следов от аборигенов. Это во-первых, а во-вторых, побывав здесь, они бы уже просили о помощи для проникновения в нашу Вселенную.
– То-то и оно, – кивнул Скорпион.
– Ты о чем? – спросила Рашмика.
– Вертунов уничтожили не ингибиторы и не тени. А те неизвестные, что оставили вот этот обломок.
Рашмика вернула фрагмент Скорпиону так торопливо, словно боялась заразиться.
– Скорп, как насчет доказательств?
– Да никак. Но если мы пороемся на Хеле – я имею в виду настоящие раскопки, – то наверняка найдем что-нибудь похожее. И одного кусочка будет достаточно. Хотя есть и другой способ проверить мою версию.
Рашмика помотала головой, словно пыталась вытряхнуть из нее сумбур:
– Но чем провинились вертуны, почему их понадобилось уничтожать?
– Говорю же: они приняли ошибочное решение, – ответил Скорпион.
– Какое?
– Вступить в переговоры с тенями. Аура, это была проверка, под контролем создателей плавника. Те считали, что вертуны ни в коем случае не должны открыть теням проход. Нельзя для борьбы с врагом привлекать на свою сторону еще более опасного врага. И нам не следует наступать на те же грабли.
– Если ты прав, существа, оставившие этот обломок, ничуть не лучше теней или ингибиторов.
– Речь не о том, чтобы ложиться с ними в постель, а о том, чтобы учитывать риск. Они здесь, Аура, в этой системе. Сию минуту находятся рядом с нами. И то, что мы их не видим, не значит, что они не следят за каждым нашим шагом.
Несколько секунд лифт поднимался в тишине.
– Значит, ты шел сюда вовсе не за резным скафандром? – наконец спросила Рашмика.
– Я думал, что приму решение на месте, – ответил Скорпион.
– И как, принял?
– Да, с твоей помощью. Скафандр останется на «Пресвятой Морвенне».
– Выходит, настоятель Куэйхи был прав, – вздохнула Рашмика. – Он все твердил, что в скафандре сидят бесы.
Лифт замедлил ход. Скорпион убрал подарок Ремонтуара в поясной карман и снова достал нож.
– Жди здесь, – сказал он. – Если через две минуты не позову, садись в лифт и выбирайся наружу. А потом беги от собора со всех ног.
На льду они стояли вчетвером: Рашмика, ее мать, Васко и свинья. Выбравшись из «Пресвятой Морвенны», они так и шли за гигантской машиной – сначала по земле, потом по обрубку моста. И остановились лишь в километре от стены Рифта.
