«Он не настолько сильная личность, каким кажется». Полина робела перед Солтигом, это мешало ей толком увидеть его. Темный человек, закрытый. Прячет свои затаенные комплексы за внешней доброжелательностью. И помыслы его – тайна для подчиненных…
– Я вызвал вас, чтобы отругать, – Солтиг добродушно улыбнулся.
Полина кивнула, сдерживая внутреннюю дрожь.
– По моей воле вы стали вторым человеком в ОСС. И я надеялся, что мои указания вы станете исполнять в точности.
– Стараюсь, – пробормотала Полина.
– Не сказал бы.
Глядя на поникшую Полину, он продолжал вколачивать слова, как гвозди:
– Самый эффективный и исполнительный сотрудник ОСС – я изучил ваше личное дело. «Вот нужный мне человек», решил я. Он выкурит из нор затаившихся врагов, зачистит Вагнок. И чем же вы занимаетесь? Пытаетесь восстановить энергоснабжение города. Это ваше дело? Рассматриваете жалобы граждан Острова на несправедливое с ними обращение и наказываете наших людей. Какое вам дело до стенаний поверженного врага? Добро бы, речь шла о настоящих эксцессах… Вместо этого вы потакаете измышлением некоей Северины Тома… Вы…
Полина решительно прервала Солтига.
– Я помню, не повторяйте мне. Пьяные минометчики тренировались в стрельбе по статуе Хозяйки. Двумя выстрелами взяли цель в вилку, не заметив, что третья мина застряла в стволе. Поспешили заправить четвертую. Миномет разорвало, дураки погибли. Посему я ответила госпоже Тома, что наказывать некого.
– …Потом издали приказ об охране культурного достояния Острова. Это ваше дело?
– Мое!
Полина встала.
– Вагнок во тьме. Грабежи, разбои. Изнасилования. Армия разлагается на глазах. Если мы в скорейший срок не выведем из Вагнока большую часть войск, то получим неуправляемую банду, для которой приказы Главковерха – пустое сотрясение воздуха.
Не работает водопровод. Воду берут из Виолы, далеко отошедшей от города. Очистные сооружения разбиты – только эпидемии нам не хватает! А инженерные части заняты тем, что строят висячий мостик через возродившийся водопад. За каким, простите, х…ром? Ах, офицеры-победители любят там фотографироваться! Пойдемте и мы с вами увековечимся. Потрясное выйдет фото.
– Мне… всегда нравились блондинки… – хрипло выдохнул Солтиг. – Но, боюсь, мне некогда… составить вам компанию.
Полина с недоумением увидела, как дрожат его руки. Что это с ним?
– Зря я разоряюсь… – за извиняющейся улыбкой Солтига крылось опасение: заметила ли Полина его минутное недомогание?
Странное чувство, будто за тобой следит кто-то невидимый, коснулось сознания Полины. Скорее машинально, чем всерьез ощутив опасность, она вообразила тончайший и абсолютно прозрачный лист стекла между собой и Солтигом. И стала медленно увеличивать толщину воображаемого защитного экрана.
– Когда-то вы инициировали, господин Солтиг, принятие новой Конституции, где Остров провозглашен частью территории Эгваль, временно не находящейся под юрисдикцией правительства… Я точно цитирую?
– Вы сердитесь… И вы правы, а я нет. Единство родины восстановлено, а мои вопли о врагах могут его, еще хрупкое, разрушить. Скоро я возвращаюсь в Майю. А вы работайте. Склеивайте горшки, которые я расколотил.
Усевшись на заднее сиденье бронеавтомобиля (охрана Солтига на мотоциклах готовилась сопроводить ее), Полина приказала шоферу ехать в штабквартиру ОСС – неприметный старый дом неподалеку от бывшего Двора Хозяйки. Согласно легенде, он принадлежал Арде – жене Великого Ваги. После ее смерти он подарил дом своей фаворитке, но Наоми Вартан никогда не жила здесь.
Ехали медленно, улицу не до конца расчистили от обломков зданий, но все воронки уже были засыпаны и залиты сверху битумом. Очередная дорожная бригада встретилась на пути. Старосты домов, кварталов, секторов сами решали, что делать и отвечали только перед избравшими их людьми. Вершина властной пирамиды Острова рухнула, но сердцевина ее – высокопоставленные технари и управленцы прочно стояла на ее широком подножии – самоуправлении простого народа. Пройдет два года, город возродится, жизнь вернется в привычную колею. Все будет, как прежде. Но развеется удушливая атмосфера последних лет правления Хозяйки. И саму ее мало кто вспомнит.
Охранники, убедившись, что комиссар Вагнока вошла к себе, развернули мотоциклы и с ревом умчались прочь. «Много в них позерства, как и в Ариэле Солтиге», – подумала Полина. Охрана ОСС гораздо менее заметна. Снайперы дежурили на крышах зданий на всем протяжении ее пути. Не зажигая света, Полина переоделась в домашнее платье и села к видео. Циновка, прикрывающая вход в соседнюю комнату, тихо поднялась и дверной проем заслонила темная фигура.
Полина не обернулась, лишь молвила:
– Ты такой высокий, лучше сядь.
– У тебя неприятности? Из-за меня?
Андрей присел на пол у ног Полины, коснулся лбом ее округлых, теплых коленей.
– У меня не может быть неприятностей. Я сама – сплошная неприятность.
– Ты не можешь вечно меня прятать. Я не хочу прятаться.
– Сегодня ночью сбуду тебя с рук.
Горячие руки Андрея поднимались все выше по ее ногам.
– Отцепись. Хам. Бабник. Дай почту отправить. Секретную.
– Я зажмурюсь и не увижу твоих тайн, – его ласки становились все настойчивей.
Полина вздохнула, стискивая зубы, чтобы сдержать рвущийся из груди стон.
– Добрый день, Бруно.
– Здравствуй, любимая.
Косой взгляд на Андрея, не видит ли? Нет, он поглощен тобой… Как хорошо. Но счастье коротко. Полина задумалась. Что сказать Бруно? И можно ли?
Ар Солтиг всерьез озабочен тем, что созданная им для упрочения собственной власти организация превращается в самодовлеющую силу. Сделав Полину главой ОСС на Острове, он противопоставил ее Бруно, стремясь ослабить его позиции.
Она опустила руку, положив ладонь на голову Андрея, нежно провела по коротко подстриженным волосам. Готовясь сыграть роль эльберовца, он пожертвовал своей шевелюрой. От полученной в юности травмы черепа на голове у него должны остаться следы, на деле ни одного шрама не было – Полина давно обратила на это внимание. «Бруно, Бруно… С чем мы столкнулись? Мне страшно». Она решила не заговаривать с Бруно об Андрее. И не упоминать о встрече с Солтигом. Военные не любят Главковерха. Не потому, что он плохой командир – он высказывал те же идеи, что лучшие стратеги Генштаба, но всегда опережая – гордый выскочка. И Полина успела увидеть в нем, пока он не замкнул сознание так же, как сделала она: этот человек не любит свою родину. Он настолько ярко ее ненавидит, что положил жизнь на алтарь свирепой мечты: сокрушить ее, уничтожить. И, уже немолодым, добился вожделенной цели, ценой неимоверных затрат и жертв…
