Рейш огляделся. Никого; лишь голые ребятишки весело плещутся в ручейке грязи. Он подошел поближе. Запоры были прочными и надежными. Ни окон, ни других отверстий, только вход. Адам медленно направился к своему спутнику.
— Мы узнали все, что требовалось.
— В самом деле? — Кауш с сомнением осмотрелся. — Не вижу ничего особенного. Ты говоришь о нашей маленькой проблеме, из-за которой мы сюда пришли?
— Естественно.
Они двинулись обратно.
— Возможно, мы и сами справимся; но нам очень пригодилась бы помощь двух надежных людей.
Во взгляде старого сафатранца смешались восхищение и недоверие.
— Ты серьезно надеешься заработать на гонках?
— Да, если хозяин честно отдаст выигрыш.
— Об этом не волнуйся, — успокоил его зафатранец. — Выложит как миленький. Если, конечно, мы его действительно обставим... Кстати, как ты собираешься разделить деньги?
— Половина мне, половина тебе и твоим друзьям.
Кауш обиженно поджал губы.
— Я усматриваю явную несправедливость! При совместной работе один не должен получить в три раза больше товарищей.
— А я считаю, что должен, — заявил Рейш, — если без его участия остальные не получат ничего.
— Убедительный аргумент, — признал Кауш. — Ладно, договорились.
Они вернулись в харчевню. Зэп-210 нигде не было видно.
— Мне надо найти девушку, — сказал Адам. — Скорее всего, ждет на постоялом дворе.
Однако ее номер пустовал.
Расспросив служителя, Рейш выяснил, что она появилась и вскоре снова ушла, не сообщив куда.
Он вышел на порог, окинул взглядом набережную. Справа грузчики в выгоревших красных куртках и кожаных наплечниках разгружали рыбацкую лодку; слева шумел рынок.
Как он мог отпустить ее одну, особенно в таком настроении! А утром даже не попытался понять, чем вызвана странная вспышка гнева, что у нее на душе. Рейш проклинал себя за эгоизм и черствость. Сейчас мир для воспитанницы пнумов словно перевернулся; она испытывала страшное нервное напряжение.
Адам быстро дошел до харчевни. Встретивший его Кауш несколько секунд молча изучал компаньона, потом заметил:
— Судя по твоему виду, что-то стряслось.
— Я не могу ее найти.
— Ха, — произнес Кауш. — Все они одинаковы! Отправилась на рынок купить какую-нибудь безделушку.
— Нет. У нее нет денег. Она совершенно беспомощна и неопытна, никуда не могла без меня пойти, разве что...
Рейш повернулся, окинул взглядом холмы, дорогу, проходящую между затерявшимися в облаках замками чудовищ. Может, решила вернуться в Убежище? И новая мысль: гжиндры! Тело пронзил холод.
Адам подозвал мальчишку-слугу:
— Сегодня я завтракал здесь с молодой женщиной. Ты ее помнишь?
— Да. Девица с оранжевым тюрбаном на голове, как принято у жителей Хедаджи. Ну, по крайней мере, так она вырядилась утром.
— Ты видел ее позже?
— Да. Она сидела вон там, надев «кушак желания», и общалась с чемпионом Отвилем. Они пили вино, потом удалились.
— Она пошла добровольно? — спросил Рейш.
Слуга безразлично пожал плечами. Он вел себя все наглее и наглее.
— На твоей подружке была оранжевая опояска, она не звала на помощь, опиралась на руку мужчины; может, потому, что ноги ее плохо слушались, — она здорово нализалась!
— Куда они пошли?
Снова безразличный взгляд.
— Его покои неподалеку; наверное, туда они и отправились.
— Покажи мне дорогу.
— Нет, нет. — Парень потряс головой. — Я на работе, да и не хочу раздражать нашего чемпиона.
Рейш в ярости кинулся на него; слуга в панике отпрянул.
— Быстро! — прошипел Адам.
— Ладно, иди за мной, только не мешкай: мне нельзя отлучаться!
Они побежали по мрачным переулкам Урманка, то погружаясь в тень, то подставляя голову янтарным лучам солнца, пробивающимся между изогнутых двускатных крыш и плотно прижимавшихся друг к другу высоких домов. Слуга остановился и указал на тропинку, ведущую в сад, заросший изумрудными и пурпурными растениями.
— Комнаты Отвиля за этими кустами.
С этими словами он повернулся и поспешил назад. Рейш бросился к дому. В окружении зелени стоял роскошный особняк из резного дерева и панелей полупрозрачного волокна. Приблизившись, Адам услышал яростный вопль: «Проклятье! Нечистая!», потом — звуки ударов и всхлипывания. У него едва не подкосились ноги. Кое-как справившись с волнением, он ринулся вперед и распахнул дверь. На полу скрючилась обнаженная Зэп-210, над ней стоял рассвирепевший Отвиль. Девушка взглянула на Рейша. На ее щеке отпечаталось багровое пятно: след пощечины.
— Кто ты такой, незнакомец, что осмелился ворваться в мой дом? — со сдержанной яростью в голосе произнес силач.
Адам даже не повернул голову. Он поднял смятую рваную тряпку — рубаху девушки. Потом повернулся к Отвилю. В этот момент на пороге откуда-то появился Кауш. Отдышавшись, он воскликнул:
— Забирай ее и пойдем. Не ищи неприятностей.
Рейш, словно не услышав его, медленно двинулся к Отвилю, тот, подбоченившись, ждал. Они сблизились. Чемпион, выше ростом на шесть дюймов, холодно улыбался, глядя на противника сверху вниз.
Зэп-210 прохрипела:
— Мужчина не виноват. Я носила оранжевый кушак. Я не знала...
Рейш медленно отвернулся. Он натянул скомканную серую одежду на хрупкое дрожащее тело. Теперь он увидел, что привело Отвиля в такую ярость. Бедная девочка! Но вместе с жалостью Адам испытывал какое-то мрачное удовлетворение. Несчастное бесполое существо стало полноценной женщиной. Он обнял Зэп-210 и вывел ее из комнаты.
Хозяин особняка был явно разочарован. Он ждал оскорбительного жеста, нападения, хотя бы гневного восклицания — любого предлога для того, чтобы пустить в дело стальные мускулы. Неужели его вдобавок ко всему лишат удовольствия размазать по стене чужака, нагло вторгшегося в его жилище? Наконец ярость оскорбленного силача вырвалась наружу. Он бросился вперед, согнул колено и занес могучую ступню, чтобы нанести страшный удар.
Удобнее позиции для контратаки трудно представить! Адам поймал силача за лодыжку, вывернул, вытащил прыгающего на одной ноге чемпиона в сад и дернул что есть силы. Его противник свалился в заросли алого бамбука.
Поднявшись, Отвиль взвился в воздух, как леопард. Приземлившись рядом с противником, замер, разведя руки, строя ужасные гримасы, сжимая и разжимая гигантские кулаки. Рейш стукнул его по челюсти, но тот, казалось, даже не заметил и потянулся к врагу. Адам отступил, нанося рубящие удары по толстым запястьям. Гигантская гора мышц неотвратимо надвигалась, прижимая его к стене. Рейш сделал ложный выпад, выбросил вперед левую руку, целясь в лицо. Отвиль подскочил, снова выпрыгнул вперед, издал жуткий режущий уши вопль и растопырил пальцы, чтобы схватить наглеца. Рейш вывернулся и погрузил кулак в незащищенный живот. Отвиль упал на колени; Адам схватил его за ногу, рванул на себя. Словно срубленное дерево, чемпион с грохотом повалился на спину. Ошеломленный, несколько мгновений он лежал, потом с трудом сел. Бросив взгляд на поверженного силача, Рейш вывел девушку из сада. Кауш вежливо поклонился хозяину дома и последовал за ними.
